Рэдволл - Джейкс Брайан

Аббат указал на гобелен и покачал головой:

— Вот последняя работа нашего старого привратника. Он вернул Мартина на его законное место. Мафусаил был благороднейшим из мышей. О, какая потеря для аббатства!

Наконец мыши, подавленные горем, разошлись — кто на посты, кто отдохнуть.

Констанция стояла посреди опустевшего зала, ее могучие лапы машинально сжимались и разжимались. Брат Альф участливо взглянул на нее

— Тебе надо бы отдохнуть, Констанция. Пойдем со мной, — предложил он. — Надо бы на ночь закинуть в пруд рыболовные сети. Хочешь мне помочь?

Обрадованная возможности хоть чем-то заняться, барсучиха с готовностью согласилась, и они с Альфом пошли к пруду. По дороге они говорили только о Матиасе.

— Помнишь, как вы с Матиасом поймали большого хариуса? — спросила Констанция. Брат Альф улыбнулся:

— А как же! Матиас боролся, пока мы не вытащили рыбину на берег. Я-то уже думал, что мы ее никогда не вытащим, но Матиас оказался таким сильным и ловким!

Констанция кивнула:

— Да, рыбина была огромная — хватило всему аббатству.

Они не спеша шли по берегу пруда и, готовясь забросить сети в воду, разворачивали их. Брат Альф шел впереди. Неожиданно Констанция услышала его крик:

— Констанция! Тут воробей!

В пруду, наполовину погруженный в воду, плавал воробьиный король. Не раздумывая ни секунды, Констанция прыгнула в пруд и вытащила воробьиное тело на мшистый берег.

— Похоже, он мертв. Брат, беги скорее за подмогой, пусть принесут лампы.

Барсучиха принялась внимательно осматривать пруд. Почему никому не пришло в голову поискать Матиаса в пруду?

Вскоре подоспела и подмога. Винифред и еще три выдры беззвучно скользнули в воду. Мыши со всех сторон окружили пруд. Все молча смотрели на выдр, время от времени выныривавших на поверхность. Ничего!

Вдруг все закричали: Винифред показалась на поверхности воды с неподвижным телом в лапах. Мыши тотчас помогли ей выбраться на берег. Отряхиваясь, как собака, Винифред сказала:

— Он застрял в тростнике.

Все столпились вокруг неподвижного тела. Через толпу протолкался брат Альф:

— Винифред, одна из твоих выдр нашла перевязь и ножны. Недалеко от того места, где был Матиас.

Аббат поднес стекло лампы к самому носу Матиаса — оно слегка затуманилось.

— Он жив! Матиас жив! Скорее принесите одеяла и носилки, надо отнести его в аббатство-Констанция осторожно подняла Матиаса с земли. Она бережно прижала его к своему теплому меху. Звери расступились, образовав по обеим сторонам от нее живой коридор. Барсучиха быстро пошла к лазарету. Огоньки ламп мелькали в темноте, словно светлячки, колокол Джозефа возвестил аббатству и всему лесу радостную весть.

*20*

Стояло тихое летнее утро. Нежный свет зари медленно растекался над землей. Синие, золотые, розовые капли росы тут же превратились в сверкающие самоцветы, паутина стала блестящей филигранью, птицы, приветствуя летний день, радостно запели.

Но Клуни Хлыст не замечал окружающей его красоты. Его единственный глаз щурился от дыма утренних лагерных костров.

— Сегодня будет жарко, как в преисподней, — подумал он вслух.

Под нетерпеливым взглядом Клуни его банда, на ходу доедая завтрак, бросилась разбирать оружие. Вскоре перед Клуни стояли шеренги вооруженных крыс.

Оруженосец закончил облачать хозяина в доспехи, и Клуни концом штандарта подал знак. Темнокогть, Жабоед, Сырокрад, Черноклык, Грязнонос и Шелудивый поспешили занять свои места в армейском строю.

Клуни так и не назначил себе заместителя, но намекнул своим подчиненным, что отличившийся в предстоящем сражении получит повышение. Хорек Кроликобой, сжимая в лапах барабан, сделанный им из старой кадки, стоял рядом с хозяином. Он считал себя армейским барабанщиком и предсказателем. Хорек смотрел на хозяина и, увидев, что тот собирается заговорить, ударил в барабан, призывая крыс к молчанию. Клуни поднял забрало и оглядел застывших в ожидании солдат.

— Сегодня нам предстоит решающее сражение! — крикнул он. — Об отступлении не может быть и речи! Всякий, кто сделает шаг назад, будет убит! Всякий, кто нарушит приказ командира, будет убит! Всякий, кто не будет драться изо всех сил, будет убит! Вы знаете, что Клуни не бросает слов на ветер. Когда мы победим, я награжу вас так, как вам и не снилось. Наши враги не умеют воевать! Среди них нет никого, кто мог бы вести их вперед, как веду вас я!

В середине первой шеренги стоял солдат, раненный в первом сражении под стенами аббатства. Уголком рта он прошептал своему соседу:

— Ха, «веду вас»! А сам-то стоял далеко позади нас, на лугу.

Чуткое ухо Клуни уловило сказанное солдатом. Он спрыгнул с помоста и, крепко схватив дрожащего бедолагу, пинками выгнал его из строя.

— Видите этого негодяя? — прокричал Клуни. — Он усомнился в том, что я — ваш предводитель. Знай-те, Клуни Хлыст видит и слышит все. А теперь смотрите, и пусть это послужит уроком всякому, кто дерзнет усомниться во мне.

Избитый до полусмерти солдат лежал, содрогаясь, на земле. Крысы смотрели затаив дыхание. Солдат умоляюще ловил взгляд единственного глаза Клуни.

— Хозяин, я просто пошутил, я не хотел…

Крак!

Мощный хвост взвился вверх, и отравленный боевой шип вонзился между глаз несчастного. Армия в ужасе смотрела, как по телу жертвы прошла судорога, бездыханный бедолага вытянулся у ног Клуни. Равнодушно пнув лапой мертвое тело, Клуни Хлыст пошел к воротам кладбища.

Поход к Рэдволлу не обещал быть легким: нужно нести таран и все прочее, необходимое для штурма. Штурмовать придется, видимо, утром завтрашнего дня. Клуни не собирался таиться. Чтобы устрашить врага, его армия подойдет к самым воротам аббатства в открытую и в полном вооружении.

Клуни взмахнул штандартом. Хорек забил в барабан, и Клуни Хлыст заорал что есть мочи:

— На Рэдволл! На штурм! Пленных не брать! В дрожащем от зноя воздухе над дорогой раздались крысиные крики:

— Клуни! Клуни! На штурм! На штурм!

*21*

Матиас бредил. Ему казалось, что он идет по темной пещере. Из глубины его звал чей-то голос: — Матиас, Матиас!

Голос казался почему-то знакомым, но мышонку некогда было задумываться о том, кому он принадлежит. Матиасу было необходимо как можно скорее найти меч. Вдруг в могильном сумраке пещеры перед ним возник розовый куст, залитый бледным голубым светом. Откуда здесь, в темном подземелье, свет? Каждый шип на стеблях куста напоминал меч. Матиас заговорил, обращаясь к кусту:

— Скажи, роза, где мне искать меч?

Верхний цветок вздрогнул, и между лепестков появилось лицо Мафусаила.

— Матиас, друг мой, я не могу тебе помочь. Проси о помощи Мартина. А мне пора уходить.

Лицо старика потускнело и исчезло. Медленно, едва касаясь лапами пола, Матиас шел по длинному туннелю. В конце туннеля он увидел два смутных силуэта. Он остановился возле первого, не узнавая, но чувствуя исходящее от него дружелюбие. Матиас посмотрел на второй силуэт. Что это такое? Зверь без единой лапы! Призрак с шипением распахнул пасть, показались два острых клыка и язык. Язык быстро-быстро задвигался и превратился в меч. С криком радости мышонок бросился к мечу, но первый призрак тотчас остановил Матиаса. Он даже не удивился, когда понял, что это Мартин Воитель.

— Мартин, позволь мне взять меч! — взмолился Матиас.

Голос Мартина был ласков и дружелюбен:

— Матиас, берегись Асмодеуса! Мартин держал его за плечо, и Матиасу пришлось высвобождаться силой.

— Пусти, Мартин! Я не боюсь никого!

Мартин только крепче сжал плечо Матиаса, боль пронзила его раскаленным копьем. Мартин закричал:

— Держите его, держите!

Боль все усиливалась, и Матиас открыл глаза.

— Держите его, держите!

Перед Матиасом стоял отец настоятель. Брат Альф крепко держал Матиаса за лапы, а аббат, склонившись, что-то делал с его плечом. Наконец он извлек из плеча какой-то темный острый предмет и бросил его в подставленный Василикой тазик.