Начало - Алексей Викторович Вязовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А штурмовать крепость Яицкую осадных орудий у тебя нема – даже не спросил, а сделал вывод Перфильев.
– Нема – опять согласился я. Двухпудовых единорогов в Оренбург не было. На уральских заводах, наверное, отлить их могли, но вряд ли быстро.
– Я с комендантом Симоновым хорошо знаком, доверие он ко мне имает – Перфильев облизал ложку, засунул ее обратно в сапог. Хм… Как бы ему намекнуть, что в гостиной полно столовых приборов? Понятно, почему в Питере миссия не удалась. Вся эта аристократическая братия смотрела на Афанасия и морщилась. А зря. Умнейший человек.
– Продолжай.
– Если я ему приведу якобы пленных от тебя… Шел к Оренбургу, захватил отряд самозванца…
– Симонов тебя пустит внутрь! – начал я соображать, что имел в виду Афанасий.
– Ночью мы освободим братьев-казаков из тюрьмы, нападем на солдат и откроем ворота.
Это может сработать! Пугачев так и не смог взять Яицкого городка. Хотя почти ворвался внутрь – подвел мину под крепость, взорвал ее. Причем минную галерею делал сложную, извилистую. Чтобы Симонов не смог сделать контр-подкоп. Но увы, хоть произведённый подрыв и обвалил колокольню собора Михаила Архангела, убив около 40 человек, но артиллерийские батареи не пострадали. Взять крепость, так и не удалось.
– Сей же час велю Шигаеву с полком выступать на Яицкий городок. Сколько у тебя человек в отряде?
– Двести да полдюжины.
– Так… Шестьсот у Шигаева, двести у тебя. Хватит.
– Из Гурьева да окрест еще скличем. А почто пешцев не хочешь дать? Да полки Чики и Мясникова?
А Перфильев то уже неплохо ориентируется в наших раскладах.
– А потому, что жду в гости генерала Кара. Идет, аспид, с Казани.
Афанасий понимающе покивал. Попрощавшись, ушел. А я дошел до кабинета, отмахнулся от просителей и секретарей, сел над картой губерний. Придет ли теперь Кар, после того, как узнал, что Оренбург взят? Или повернет обратно. А может ударит еще где?
* * *
– Быстрота действий, господа, есть единственное средство для виктории! – генерал Кар потер озябшие руки в муфте, поежился.
– Как же быть с осадой? – длинноносый, чисто выбритый, в белоснежных буклях, полковник Чернышев поворошил угли в жаровне кибитки Кара.
Генерал Фрейман поморщился. Потрогал свои щеки. На них уже отросла щетина. Поплотнее закутался в шубу.
– Петр Матвеевич, как ви успевать так чисто бриться?
– Утречком встаю пораньше – охотно откликнулся Чернышев – Денщик кипятит воды, правит бритву. Я обхожу солдат и сразу бреюсь.
– Господа! Федор Юрьевич! – Кар строго посмотрел на Фреймана – Я позвал вас к себе обсудить диспозицию, а вы про утренний туалет начали…
Генерал выглянул из кибитки, прикрикнул на майоров и поручиков шедших впереди и позади.
– Поторопите солдат, господа! Плетемся словно улитки.
– А вы чем посыпаете букли, Федор Юрьевич? – Чернышев подбросил в жаровню щепок – Пудрой?
– Майн гот! Какая есть пудра в этой глуши? Мукой.
– Господа! – Кар нахмурился – Мы на светском балу или идем усмирять бунтовщиков?? Доставайте карту, Петр Матвеевич.
Чернышев достал из наплечной сумки толстый лист бумаги, развернул его. Генералы подслеповато уставились на карту, Фрейман даже достал лорнет.
– Мы встретились по вашему указанию у Бугульмы и сейчас движемся по тракту в сторону деревни Юзеевой. Там дадим солдатам роздых, и затем, всеми силами решительно атакуем Бердскую слободу. По слухам, там стоят мятежники. А також в самом Оренбурге. В связи с чем у меня прежний вопрос. Как без осадных орудий мы собираемся брать крепость? Ладно, слобода. Ею нетрудно овладеть. Но Оренбург – это еще тот орешек. Десять бастионов, все-таки. У же нас лишь пятнадцать полковых пушек!
Вдруг слева от колонны раздались беспорядочный выстрелы. Кибитка остановилась. Кар опять выглянул наружу.
– Майор, что там?
– Опять бунтовщики, господин генерал! – доложил пожилой офицер – Совсем бестии страха божьего не имеют, подскакивают прямо к порядкам, кидают свои прельстительные письма, кричат солдатам.
– Что есть кричат? – Фрейман тоже высунулся наружу.
– Дескать, против своего государя, Петра Федорыча идем.
– Еще раз объяснять по полкам, что Пугачев – вор и никакой он не государь-император – лицо Кара покраснело, налилось кровью – Завели тут театр…
– Как же нехватать нам егерей – вздохнул генерал Фрейман – Пустить их бы фор-линией, стрелять бунтовщиков. Фузилеры же пока встанут, да зарядят мушкет…
– Какая фор-линия по местным сугробам, Федор Юрьевич! – полковник Чернышев стал набивать трубку – Да и штуцеры дороговатенько казне встанут. А она и так раззорена турецкой войной.
– Господа! – Кар ударил муфтой по карте – Это невыносимо! Мы собрались обсудить диспозицию. Вместо этого дискутируем про егерей и еще черте что.
– Василий Алексеевич! – Чернышев поднял упавшую на пол кибитки карту – Диспозиция такая. Выбиваем бунтовщиков из Бердской слободы, две роты Томского полка отправляем брать Сакмарский городок. Берем в осаду Оренбург.
Кибитка дернулась, поехала. Возобновился скрип снега под полозьями.
– Не будет никакой осады – отмахнулся генерал-майор – Как только ребелены увидят нашу силу – разбегутся. Даже лучше, если они останутся в Оренбурге. Не придется ловить их по всей степи.
* * *
Никакого времени собрать и обучить пехотные полки Кар мне не дал. Уже 29-го октября, почти на неделю раньше, чем в истории настоящего Емельяна Пугачева, генерал выдвинулся из Кичуевского фельдшанца – будущего Альметьевска – в сторону крепости Бугульма. Там он соединился с войсками полковника Чернышева, который следовал из Симбирска. И это тоже была новость. Крайне неприятная. Ведь Пугачеву удалось разбить правительственные части по частям. Полковника Чернышева у Оренбурга. Кара возле деревни Юзеевая. Точнее полной победы над генерал-майором не случилось – пугачевцы, убив и ранив 123 человека, заставили Кара отступить обратно в фельдшанец. Теперь же все выходило совсем иначе. И совсем не потому сценарию, что я себе представлял. Похоже, взятие Оренбурга сильно поменяло основную историческую последовательность.
Состав выдвинувшихся на меня войск – не был секретом. От самого Альметьевска правительственные войска сопровождали пикеты верных мне башкиров и казаков. Они же доставляли в Оренбург языков и перебежчиков. Полковник Чернышев привел к Бугульме 2000 человек при 12 орудиях. Из них тысяча – солдаты симбирского пехотного полка. Еще десять сотен конных казаков и калмыков. У Кара ситуация была похуже. Его пехота представляла собой сборную солянку из гарнизонных рот, которые он забрал из Казани, снял из крепостей Верхне-яицкой линии. Так называемые легкие полевые команды. Кроме того у него было два
