Консервация ненависти - Александр Тамоников

– Значит, взрывчатки, способной поднять на воздух крупный объект, у бойцов нет?

– Здесь, в Гераньке, нет.

– Понял. Жду тебя!

– До встречи!

Бакаров отключил телефон, взялся за пачку сигарет, и тут в проеме двери появилась Ольга.

– Ты проснулась? Я, наверное, громко говорил?

– Нет, просто проснулась.

– Рано еще, поспи.

Она подошла к Бакарову, сзади обняла его:

– Я понимаю, Паша, что не должна вмешиваться в твои дела, но женское любопытство сильнее запретов. Скажи, в городе должно произойти что-то страшное?

– Только между нами.

– А с кем мне еще общаться, если я все время дома?

– Должно, Оля, но… не произойдет.

– И этому помешаешь ты?

– Не только я.

– Зачем ты связался со мной?

– Почему ты задала этот вопрос? – спросил Бакаров, освобождаясь от ее объятий.

– Потому что ты мог бы выбрать другую женщину.

– Мог, но выбрал тебя. И ты знаешь, почему. Больше эту тему прошу не поднимать и самобичеванием не заниматься. Тебе следует забыть свое прошлое, в плане… работы, как сделал это я.

– А ты точно забыл?

– Да, – кивнул Павел.

Сработал сигналом вызова его спецтелефон.

Бакаров взял трубку:

– Да?!

– Хитров, я у твоего дома.

– Заходи.

Спустя пять минут командир группы поиска банды Мадьяра вошел в квартиру Бакарова. Поздоровался с хозяином, с Ольгой. Поставил в прихожей чемодан, объяснив:

– Это прибор «Поляна-300».

Бакаров пригласил майора пройти на кухню. Ольга приготовила кофе.

– И что тебе надо проверить? – спросил Хитров.

Павел выложил перед майором схему.

– Что это?

– Это, Леня, подземный ход, который, судя по нанесенным на схему обозначениям, ведет от одной из церквей местного Кремля либо прямо в гипермаркет «Мир», самый крупный в городе, либо под него. Вот нам с тобой и надо проверить, существует ли сейчас подземный ход, в каком он состоянии и, если существует, можно ли по нему попасть в гипермаркет?

– Откуда у тебя эта схема?

– Из номера отеля, где какое-то время проживал Штеба.

– И он оставил эту схему, слиняв оттуда?

– Прежде порвав на мелкие куски и бросив в мусорное ведро.

– Но ему было проще слить эти клочья в унитаз.

– Как видишь, не слил. Почему? Не знаю. В своих показаниях жена Муссы Асигова и сестра Сарака Тагаева упоминала старую карту, которую рассматривал Мадьяр. Уверен, схема сделана с карты.

– Но тогда вопрос, если эта старая карта имеет отношение к переславскому Кремлю, то как она попала к Мадьяру?

– Леня! Ты в какое время живешь? Сейчас за деньги можно заполучить практически все.

– Значит, кто-то из людей Мадьяра должен был навестить архив Кремля.

– Да, но вряд ли сотрудник архива, продавший карту, сознается в этом. Ведь это же должностное преступление.

– Ну, тогда я не понимаю, что мы можем проверить.

– Едем в Кремль. Там ситуация прояснится.

– Хорошо. «Поляну» брать с собой?

– Конечно, я попросил привести прибор не для того, чтобы определить, заминирован ли мой дом.

– Оля! Я уезжаю, когда буду, неизвестно! – крикнул в комнату Павел.

– Как же обед?

– Я позвоню, как освобожусь. Но ты не жди меня, обедай одна.

– Дождусь твоего звонка.

– Ну, смотри, делай как знаешь.

Бакаров и Хитров вышли из дома. На машине командира группы поиска банды доехали до площади, откуда начинался кремлевский парк, в котором движение транспорта было запрещено. Хитров припарковал «Хонду» у обсерватории, и дальше офицеры пошли пешком.

Пройдя мост и главные крепостные ворота, Бакаров кивнул вправо, в сторону колокольни и собора. Вскоре офицеры подошли к небольшой церкви, стоявшей впритык с сохранившейся частью стены, имеющей две сторожевые башни. Церковь была обнесена строительными лесами, вовсю шли реставрационные работы. Через свободный вход они вошли в храм. Их встретил пожилой мужчина в обычной штатской одежде с банкой краски в одной руке, с кистью – в другой.

– Здравствуйте, – поздоровался он с пришедшими.

– Здравствуйте, – ответил Бакаров. – А вы, извините, кто?

– Прихожанин, – улыбнулся мужчина. – Ночью вот сторожую здесь, днем иногда помогаю, чем могу.

– А как нам увидеть настоятеля церкви?

– Храма, – поправил Павла сторож.

– Да, конечно, храма.

– Отец Василий должен вот-вот подойти. Он живет недалеко отсюда и ходит пешком.

– А он точно должен подойти? – спросил Хитров. – Может, у него на сегодня другие планы? Храм-то ваш, судя по ремонту, службы не проводит?

– Пока не проводит, а отец Василий придет обязательно. Какими бы ни были его планы, он каждый день приходит в храм. Да вот, кстати, и он.

В церковь вошел крепкого телосложения, но довольно молодой мужчина в штатской одежде.

– Отец Василий, к вам вот какие-то люди, – поспешил доложить сторож.

– Я вижу, Геннадий Иванович.

Священник поздоровался с офицерами и спросил:

– Чем могу служить?

– Разговор у нас к вам есть, батюшка, и разговор строго конфиденциальный.

– Исповедоваться решили? – улыбнулся неожиданно доброй и светлой улыбкой священник.

– Возможно, – сказал Хитров, – но позже.

– Ну, что ж, пройдемте в комнату сторожа. Там, по крайней мере, чисто и есть на что присесть.

– Как скажете, батюшка.

Отец Василий провел Бакарова и Хитрова в небольшую, уже отремонтированную комнату, кроме стола и кровати тут стояли четыре стула, тумба с телевизором, электроплита и холодильник.

– Неплохо, – оценил помещение Хитров. – Все условия. Вот только туалета с душевой не хватает.

– Туалет на улице. А комната меблирована так потому, что Геннадий Иванович проводит здесь практически все свое время. У него год назад умерла жена, дети разъехались кто куда. Тосковал он по умершей супруге сильно, любил ее. Стал часто приходить ко мне. До реставрации Геннадий Иванович с супругой были постоянными прихожанами. А когда начались работы и мне удалось добиться место сторожа, его занял Геннадий Иванович. Он и сторож, и рабочий. Домой ходит только помыться. Вот и сделали ему комнату, годную не только для исполнения обязанностей, но и для проживания. Вроде получилось, но вы присаживайтесь, пожалуйста. У меня, к сожалению, не так много времени, надо решить вопрос по куполам, там что, если можно, покороче.

Офицеры и священник присели за стол.

– Покороче, значит, покороче, – сказал Бакаров и положил перед настоятелем схему.

– Что вы, батюшка, скажете об этой схеме?

– Очень интересно. На ней указан подземный ход, который ведет из подвала храма, ему же несколько веков, как и всему Кремлю. Тогда это было необходимо. Выход из него был там, где сейчас гипермаркет «Мир». Когда велось строительство магазина, ход оказался под фундаментом, а выход его в подвале. По настоянию подрядчика строительства они были заблокированы, но об этом вам лучше узнать у администратора гипермаркета.

– Значит, в подземный ход не попасть ни из храма, ни из подвала гипермаркета? – спросил Хитров.

– А почему, собственно, вы интересуетесь этим? – удивленно посмотрел на него священник.

– Потому что такая у нас работа, – ответил Бакаров и предъявил удостоверение.

Отец Василий внимательно осмотрел его.

– Управление специальных мероприятий антитеррористического Центра? Серьезный департамент.

– Извините, батюшка, но вам задан вопрос, и далеко не из праздного любопытства.

– Да, конечно. В подземный ход из храма войти нельзя, но можно войти из восточной сторожевой башни. Ходы имели ответвления. Один из них там, где я назвал, но и он закрыт.

– Что значит «закрыт»?

– Заложен кирпичом. Это не бетонная плита, так что при желании попасть в подземный ход можно. Только что это даст?

– Посмотрим, может, и даст. Скажите, отец Василий, а кроме нас кто-нибудь интересовался подземным ходом?

– А знаете, интересовались, – встрепенулся священник.

– Кто?

– У нас, я имею в виду Кремль, довольно часто проводятся экскурсии для иностранных туристов. Весной, в марте, как только начались внутренние отделочные работы, сюда приходила семейная пара из Польши. Они представились, но фамилии я сейчас не помню. Мужчину как раз интересовала система обороны Кремля и эвакуации воинов в случае осады. Он как раз и спрашивал о подземном ходе, так как писал книгу на эту тему.

Офицеры переглянулись.

– Значит, в марте, польская семейная пара. И что вы рассказали им о подземном ходе? – спросил Бакаров.

– То же, что и вам.

– И об отводе восточной башни?

– Да. Мужчина еще спросил, зачем заваливают ходы, ведь многим было бы интересно посетить их. Я ответил, что в целях безопасности. Местная ребятня часто лазала по ходам, пока не произошел несчастный случай. Обвал одного из ответвлений у реки, тогда под завалом погибли два мальчика. После этого случая все ходы, кроме главного, были закрыты. Я посоветовал мужчине посетить главный подземный ход. Он поблагодарил и ушел. Вместе с супругой, которая отнеслась безразлично к интересам мужа. Больше я их не видел.