Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Мать отвечала на приветствия, исполненная всегдашнего самодовольства. Он видел, что вызванный ее приездом фурор доставляет Морати немалое наслаждение. С самого раннего детства Малекит замечал, что его мать всюду привлекает к себе внимание, и только мощный свет Аэнариона может затмить ее. Подобно тому как камень впитывает тепло полуденного солнца, так и Морати сейчас купалась в восхищении эльфов Атель Торалиена.

Дорога до башни заняла продолжительное время. Когда они входили в ворота, Малекит оглянулся через плечо и заметил, что к Еасиру присоединился Аландриан. Жестом он предложил матери взойти по лестнице первой и повернулся к своим лейтенантам.

— Оставьте нас пока наедине, — приказал князь. — Но не уходите далеко, вскоре я вас позову. Еасир, пошли кого-нибудь на пристань, чтобы проводили слуг матери в Звездный дворец.

Эльфы с поклоном собрались удалиться, но тут Малекиту пришла в голову еще одна мысль.

— Предупредите моих слуг.

Ответом ему послужили недоуменные взгляды.

— Мать привезла с собой огромную свиту. И их всех надо кормить.

Лейтенанты кивнули и ушли, а Малекит поспешил за матерью. Он перепрыгивал лестницу через три ступеньки, но, несмотря на это, Морати уже ждала его наверху. Она встретила его улыбкой и протянула руку. Со вздохом князь взял ее под руку и вывел на балкон. На сей раз провидицу и князя Нагарита встретили восторженными криками. Улицы были забиты эльфами, и изо всех окон выглядывали любопытные лица.

— Зачем ты приехала? — прошептал Малекит и помахал рукой восхищенной толпе.

— Я приехала навестить тебя, мой замечательный сын, — ответила Морати с ослепительной, предназначенной для зрителей улыбкой. — Ты должен понимать, что мать волнуется за сына. До меня дошли слухи, что ты собираешься в дикие места в поисках каких-то нелепых приключений, и я решила, что лучше навестить тебя до отъезда.

— Ты не сумеешь отговорить меня, — предупредил Малекит. — Я собираюсь выступать через несколько дней.

— Отговорить? — с легким смешком переспросила Морати. — А зачем же мне отговаривать тебя? Разве не я стояла на пристани Нагарита, когда ты отплывал сюда, и велела тебе снискать славу и величие? Разве ты не выполнил мое пожелание, и с тех пор я смотрю на твои достижения с любовью и гордостью?

— Прости меня, — ответил князь. — Если ты приехала лишь для того, чтобы поддержать меня, я очень признателен.

Морати ответила не сразу, незаметным жестом предложив вернуться в комнату. Последний раз махнув рукой толпе, Малекит открыл балконную дверь.

— Так все-таки зачем ты здесь? — спросил он. В его тоне звучало искреннее любопытство.

— Тебе не нужна моя поддержка, — заявила Морати.

Она указала на бутылку на столе, князь достал чистый бокал и налил ей вина. Мать кивком поблагодарила его, сделала глоток и продолжила:

— Ты слишком давно не был на Ултуане. Я собиралась настаивать на твоем возвращении, но затем поняла, что такой поступок не принесет пользы и только озлит тебя.

— Ты права, я не вернусь на Ултуан. Почему ты считаешь, что мне нужно вернуться именно сейчас?

— Не сейчас, но довольно скоро, — ответила Морати. — Я чувствую, что правление Бела Шанаара заканчивается. Его узурпация твоих заслуг в отношениях с гномами стала последней попыткой повысить свою популярность. Но теперь, когда колонии процветают и все княжества купаются в роскоши, Тиранок ничем не выделяется среди прочих. Лучшие из нагаритян давно покинули остров, и новое поколение желает подражать тебе, а не Бел Шанаару. В спокойствии таится слабость, ибо, прежде чем вложить меч в ножны, его нужно выковать в пылающем огне. Но на Ултуане огня не осталось. Хотя империя эльфов растет, Ултуан угасает.

— Если Ултуан угасает, это вина правящих там князей, — заявил Малекит. Он тоже налил себе вина.

— Я о том и говорю, — отрезала Морати. — У Бел Шанаара нет достойного преемника, а его двор так же слаб, как и он сам. Результатом твоих подвигов в колониях воспользовались другие. И тебе следует вернуться, чтобы забрать то, что по праву принадлежит тебе.

— А как ты посмотришь на то, что я вообще не вернусь на Ултуан? — спросил Малекит. — Что, если я решил прожить свою жизнь здесь, вдали от удушающих объятий нашего острова?

— Тогда я прокляну тебя как последнего глупца и отрекусь от тебя. Но я знаю, что ты сейчас неискренен. Наш остров похож на когда-то любимую тобой девушку, которая вышла за другого. Но даже если ты больше не хочешь смотреть на ее лицо, любовь продолжает жить в твоем сердце, чтобы она ни сделала.

— Да, ты права, — признался Малекит. — Наша страна — как возлюбленная, которая отвергала меня много раз, и все же ее взгляд не отрывается от меня и манит обещанием, что однажды она все-таки примет мои ухаживания. Тем не менее, если ты говоришь правду, быть может, уже слишком поздно: красота увяла и Ултуан ждет забвение и скорая смерть. Возможно, будет лучше, если мы порвем последние связи с этим маленьким островком и отправимся в большой мир.

С перекошенным от ярости лицом Морати подошла к сыну и отвесила ему пощечину. Повинуясь рефлексу, он поднял руку, чтобы ответить на нападение, но быстрая, как змея, Морати перехватила его запястье. Длинные и острые ногти вонзились в кожу, и по руке Малекита потекла кровь.

— Как ты смеешь! — прошипела провидица. — Твой отец посвятил всю свою жизнь борьбе за Ултуан и спас его ценой собственной жизни. Я думала, что воспитала тебя лучше. Я думала, что ты не станешь одним из самовлюбленных идиотов, которых при дворе Бел Шанаара считают князьями. Как смеешь ты своим равнодушием приговаривать Ултуан к смерти!

Малекит, оскалившись, отдернул руку и попытался было отвернуться, но Морати не отставала и развернула его лицом к себе.

— Ты имеешь наглость поворачиваться ко мне спиной и собираешься точно так же отвернуться от родного острова! — прорычала она. — Возможно, Первый совет оказался прав в том, что выбрал не тебя: не из-за нависшей над тобой тьмы, но потому, что ты слаб и не заслуживаешь большего.

— Что еще я могу сделать? — спросил князь. — Во имя Нагарита я завоевал новые земли и создал величайший союз в истории нашего народа. Что еще я могу дать Ултуану?

— Себя. Править — значит служить. Аэнарион понимал это. Он служил Каину, поскольку ни один другой господин не был достоин его верности. Ты тоже должен быть готов служить высшим целям и силам.

Морати сделала глубокий, успокаивающий вдох.

— Служи Ултуану — и ты станешь Королем-Фениксом. Защити его от внешних и внутренних врагов — и остров сам потянется к тебе. Отправляйся на север и изучи людей. Преодолей ледяные пустыни и сразись с темными богами, что угрожают нашему миру. Но затем возвращайся на Ултуан и займи место правителя, чтобы защитить нас. Боюсь, что только ты сумеешь спасти нас от опасностей, которые я предвижу. Я видела, как Ултуан снова охватят пожарища и жажда крови. Колонии сгорят, и все, что нам дорого, канет в пустоту.