Вольный стрелок - Александр Прозоров

Четвертым: куда они ходили в туалет так долго — почти четверо суток вместо нескольких часов полета?

Егор Антонович в ответ попытался напомнить о возможностях «Клипера» и об оборудовании его всем необходимым — но тут Сизарь ляпнул, что в отсутствие еды этот вопрос путешественников сильно не беспокоил, и еще минимум полчаса журналисты пытали их о муках перенесенного голода, у кого что болело и кого космонавты намеревались съесть в первую очередь.

Потом пошли вопросы о любимых одеколонах, бритвах, носках, книгах, вине, музыке, продуктах, способах борьбы с ожирением — и Тумарину остро захотелось плюнуть на все и сбежать.

— Скажите, господин Тумарин, — совершенно неожиданно на общем фоне дезодорантов и пирожков спросил взлохмаченный корреспондент «Раша Тудэй», — а почему сборочная площадка венерианских обитаемых островов предполагается на орбите Луны? Зачем так далеко?

— Учитывая новые двигатели, которые появились в распоряжении концерна, — наклонился к микрофону Денис, — особой сложности в транспортировке грузов на дальнюю орбиту у нас не ожидается. Зато возле Луны нет космического мусора, а уход от нее в межпланетное пространство требует меньших усилий.

— Вы собираетесь разместить там почти пятьсот работников. Где они будут жить?

— Предварительно мы используем готовые модули КБ Хруничева, а затем, с прибытием первых монтажных материалов, соберем жилой остров, аналогичный венерианским обитаемым базам.

— Неужели вы успеете сделать это всего за год?

Познания паренька в предварительных планах компании были столь подробны, что Денис наконец сообразил: да он просто «подставной»! Спрашивает о том, о чем сказать нужно, но на что журналистам наплевать.

— На заводах «Ависма» уже начато производство конструкций первых плавучих островов, — кивнул Тумарин. — К тому моменту, когда будет налажена транспортировка грузовых модулей на орбиту, мы намерены приготовить к запуску целых два готовых строительных комплекта. Только успевай собирать.

— Скажите, господин Тумарин, а это правда, что ваша организация будет отправлять в космос только лиц с арийской внешностью? — из другого конца зала громко поинтересовалась уже знакомая Денису, лошаднолицая француженка.

— Наши требования относятся исключительно к квалификации, — пожал плечами Тумарин.

— Господа, вы же должны понимать, — не выдержав, поднялся на сцену Топорков и встал перед столом. — Впервые в истории человеческой цивилизации мы начинаем планомерное освоение внеземного пространства. Это очень сложный технический проект, который требует сугубо технического мышления от всех специалистов. В новом, внеземном мире не будет места суевериям, колдовству, побиванию дьявола или разделению женщин и мужчин на разные сословия. Во имя безопасности наших клиентов мы обязаны исходить из требования надежности систем и медицинской службы, а не средневековых верований или законов шариата.

— Вы хотите сказать, что запрещаете исламу покидать землю?! — обрадовалась француженка. — Аллаху вход в космос закрыт?

— Вера — это личное дело каждого клиента… — попытался пояснить Топорков, но оживившиеся репортеры требовали другого.

— Вы отрицаете это? Отрицаете или признаете? — радостно устремились они вперед, ловя камерами крупный план.

— Мы не заставляем никого нарушать свои устои и жить по нашим лекалам, ломать свою веру и судьбу в угоду чужой прихоти! — вдруг разозлился миллионер. — Так какого хрена вы требуете этого от нас?! Мои клиенты будут жить так, как хочется им, и только по тем правилам, которые они установят сами! По своим обычаям, а не по вашим!

— Вы слышали?! — выпучив глаза, громко закричала в свой микрофон француженка. — Только что у всех на глазах русский миллиардер объявил войну исламу!

Топорков пожал плечами и вышел, прикрываясь рукой от многочисленных вспышек.

— Думаю, на этом пресс-конференцию можно завершить, — поднялся со своего места Тумарин. — Но для желающих осмотреть нашу производственную базу, обеспечивающую запуски и работу на орбите, я могу организовать небольшую экскурсию. Остальных же приглашаю пройти в столовую и немного подкрепиться.

Желающие, как ни странно, нашлись. Правда, не из числа «маститых-знаменитых» журналистов. С ним увязалось несколько «блоггеров», студенты из институтских малотиражек, «подставной» паренек от «Раша Тудэй» и еще трое молодых ребят, говорящих по-русски с сильным акцентом.

— Не страшно тайны открывать? — пристраивая на плечо камеру, поинтересовался «подставной».

— Ну, тогда начну экскурсию с того, что тайна производства чугунного утюга, фотоувеличителя или патефонов тоже известна всем на свете. Но их все равно никто не изготавливает, ибо они никому не нужны. То, что вы увидите здесь, тоже разработано десятки лет назад. Но до сегодняшнего дня было никому не нужно…

С молодыми и въедливыми он застрял до позднего вечера — пока они, не спавшие больше суток, не заклевали носом. Да так, что вся компания, отказавшись от ужина, разошлась по номерам.

Бунгало Тумарина тоже стояло уже темным — похоже, его половинка уже отправилась спать. Стараясь не побеспокоить Аривжу, Денис осторожно прокрался через веранду, вошел в дом — и услышал тихое отдаленное всхлипывание. Он метнулся в спальню, присел на край постели, сгреб девушку прямо вместе с одеялом и прижал к себе:

— Милая, ты чего? Что случилось, любимая? Кто тебя обидел?

— Никто… — всхлипнула Аривжа, тыкаясь носом то в его плечо, то в шею. — Ничего страшного… Не обращай внимания…

— Ничего себе! — искренне возмутился Денис. — Моя любимая и единственная половинка в слезах, а я внимания обращать не должен? Рассказывай немедленно!

— Правда ничего, Денис… Просто мысли глупые…

— Ну, так и расскажи, что это за мысли?

Она слабо качнула головой из стороны в сторону.

— Подожди, — встревожился Тумарин. — А может, это из-за меня? Я опять что-то не так сделал по глупости? Я тебя обидел?

— Нет-нет, что ты, любимый… — Она подтянулась и поцеловала его в щеку. — Ты тут совершенно ни при чем!

— Так нельзя, Аривжа! Я же теперь весь изведусь… И вообще, моя любимая не должна плакать. Никогда в жизни! Признавайся, в чем дело? И я сделаю так, чтобы этого больше не случалось.

— Ты не сможешь, — уже успокаиваясь, ответила она.

— Когда дело касается твоих слез, я смогу все! — твердо ответил Денис. — Признавайся немедленно…

— Ты все равно ничего не сможешь изменить.

— Ты хочешь меня обидеть? Я переверну весь этот жалкий мир, но ты больше никогда не проронишь ни одной слезинки!

— Уже поздно, — вздохнула Аривжа, обнимая молодого человека за шею. — Я хотела посмотреть твою пресс-конференцию. Даже в лабораторию специально не пошла.

— И чего я там такого ухитрился ляпнуть?

— Они перед началом репортажа ролики крутили. Ну, с посадкой вашей, как вы вышли, как вас встречали. Я тебя там обнимала и целовала. И они это тоже показали. — Аривжа тихонько всхлипнула. — Теперь во всем свете все это видели и все знают…

— Пускай. Ты моя, я твой, и так будет всегда. Чего нам с тобой прятать?

— Теперь отец наверняка узнает… Сам увидит, или расскажет кто-нибудь. Это даже хуже, чем если бы я сама рассказала. — Девушка обняла его еще крепче, прижимаясь щекой к щеке. — Он не простит меня никогда. Это огромный, несмываемый позор. Он убьет и тебя, и меня.

— Перестань. Никто никого не убьет.

— Ты не знаешь моего отца. Ты не знаешь нашего рода… — Она тихо всхлипнула, утерла глаза. — Ты ведь совсем голодный, Денис? Давай, я тебя покормлю?

— Не нужно, — удержал девушку молодой человек. — Отдыхай. Спи.

— Какой сон, Денис? — горько улыбнулась она. — Лучше я что-нибудь согрею. Забудусь немного.

— Не нужно. Я знаю способ лучше… — Молодой человек спешно избавился от одежды и начал целовать соленые глаза своей любимой.

Утешить и убаюкать Аривжу Денису, конечно же, удалось. Однако утром, едва открыв глаза, она немедленно включила телевизор и принялась листать новостные каналы, пока не остановилась на «Аль-Джазире». Не став с ней спорить, Тумарин сходил к холодильнику за компотом, налил два стакана. В третий плеснул воды и воткнул какой-то сине-желтый местный цветок. Вернулся назад.

Девушка сидела посреди постели, поджав ноги под себя и вцепившись в пульт обеими руками. Увидев его, улыбнулась, дотянулась до стакана, немного отпила:

— Спасибо, мой родной! Но если мы вдруг окажемся у нас дома, в Тунисе, никогда не делай этого при посторонних. Даже при слугах.

— Все-таки окажемся? — порадовался возникшему оптимизму Тумарин. — Показали что-то интересное?

— Ужасы сплошные показывают, — мотнула головой Аривжа. — Во Франции полицейские все чаще стреляют по людям, а те забрасывают их камнями. Несколько городов и районов прогнали полицию и установили шариатские законы. Их собираются штурмовать жандармерией. Обещают даже развернуть Иностранный легион. В Германии идут турецкие демонстрации тоже с требованиями установить шариат, в Англии случилось несколько взрывов в метро, и обвинить в этом собираются местных мусульман. Тех, которые свои, коренные британцы. В США кричат о голодных бунтах и гангстерской войне. Я совершенно не представляю, как можно быть такими злыми? Пророк Мухаммед, да пребудет над ним мир, учил, что даже во время войны нельзя убивать детей, женщин и стариков. Не понимаю, почему люди во время мира стреляют в слабых и безоружных?