Банкет на перекрёстке - Вадим Вадимович Кондратьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Букмекер ещё раз оглянулся на зал.
— Ходят слухи, что есть ещё другая арена, всерьёз, с реальным оружием и за немалые деньги.
— Слыхал, — сморщился Ждан. — Но не видал ни разу. Ни я, ни те, кого знаю.
— А чё, на ту арену пошли бы?
— Не-а, не пошли. Приключений и в Зоне хватает. А убивать ради выгоды не наша тема.
— Ну, как знаете, — разочарованно протянул букмекер, отваливая к своему столу.
Усаживаясь к приятелям, вяло махнул рукой. Лица над столом окислились и потеряли к незнакомцам всякий интерес.
Бармен постоял в раздумье у музыкального центра и, выудив диск, развернулся к залу.
— Сёня у меня, ребята, лирическое настроение. Будем слушать раннего Ревяку и реанимировать в ваших грубых душонках светлые чувства…
Он вставил диск и, усевшись за стойкой, нажал на пульте пуск. Его умиротворённый взгляд остановился на струйке сигаретного дыма, и через мгновение из колонок полилось раздольное аккордеонное вступление.
Макар замер, узнав песню. Рука потянулась к груди, но он только провёл рукой по карману с фотографией и опустил ладонь на стол.
— Наша любимая песня… — хрипло проговорил Макар.
Ждан понимающе кивнул. Макар взял стакан и медленно, как воду, выпил всё до последней капли.
В баре воцарилась непривычная тишина, а на смену аккордеону уже звучал чистый сильный голос:
Думал птицей лететь над водой,
В зов проститься молиться о той,
Что сберегла крыла…
Когда отзвучал последний аккорд, Макар угрюмо посмотрел в глаза Ждану.
— Пойдем-ка спать. Раньше ляжем — раньше выйдем.
— И то верно, — согласился Ждан, поднимаясь.
В дверях встретился Академик, у которого, судя по лукавому взгляду, на сегодня была заготовлена особо занимательная тема. Заметив у центрального стола приглашающий взмах руки, Академик напустил на лицо серьёзности и с достоинством двинулся к предложенному месту. Макар со Жданом посторонились, уступая ему дорогу. Уже на лестнице услышали, как музыка стихла, и бар замер в предвкушении начала лекции…
18. Зона
Ворота Северного сектора Промзоны
Ночью прошёл дождь. Он прибил к земле обычный для этих мест туман, воздух был холоден и на удивление прозрачен. Под ногами чавкала размокшая смесь трухи и пыли, что годами копилась в выбоинах асфальта и трещинах бетонных дорожек.
У северо-восточных ворот посреди баррикады дымил костёр, вокруг которого пытались согреться озябшие за ночь «долговцы». Спиртное на дежурстве было категорически запрещено, и промокшие привратники с завистью косились на сухих и выспавшихся сталкеров.
Макар со Жданом, не сбавляя шага, протопали мимо, запоздало сообразив, что их вежливое «доброе утро» прозвучало в этой промозглой сырости как подколка.
Пока солнце карабкалось к зениту, они двигались по довольно сносной дороге, лишь изредка сходя на мокрую обочину, чтобы обойти подозрительные места. Вставшее солнце и ветер быстро высушили ночную сырость и, взяв хороший темп, они до полудня успели пройти гораздо больше намеченного. Когда лес подступил к самому асфальту, Ждан напрягся, будто к чему-то прислушиваясь. В одном месте остановился, приложил палец к губам и, взявшись за цевьё автомата, быстро двинулся вперёд.
Макар тоже выдвинул автомат из-под рюкзака и включил все тревожные рецепторы. Буквально через несколько шагов почувствовал, как заложило уши и стало тоскливо так, что захотелось сесть и расплакаться… Сделав несколько зевательных движений, которые обычно помогали в самолёте, Макар понял, что ощущение не физиологического плана и с евстахиевыми трубами всё в порядке. На всякий случай он попытался продуться как при нырянии. Перепонки послушно щёлкнули, а ощущение заложенности так и не прошло. На несколько секунд надавило сильнее и на грани болевого порога захотелось завыть от безысходности и бежать прочь. В этот момент Ждан озабоченно оглянулся, кивком спросил о самочувствии, и Макар так же кивком дал понять, что справляется.
Макар понял, что где-то здесь и находится «Дом Отдыха», о котором вчера упоминал Ждан. Однако обойдённая стороной достопримечательность больше не проявила себя ничем, кроме еле заметного отворота дороги. Сбоку, почти скрытая зеленью, ржавела двухдюймовая труба, на которой остался жестяной обрывок указателя с давно облупившимся названием.
Отпустило так же внезапно. Контраст состояний был настолько резким, что Макар на секунду ощутил состояние абсолютной бодрости и счастья, но эта эйфория насторожила ещё больше, чем странный приступ жёсткой депрессии.
Ждан остановился у развилки, перевёл дух, подвигал головой. Макар встал рядом так, чтобы контролировать сектор за спиной старшего. Не сводя глаз с леса и дороги шёпотом спросил:
— Эт что за фигня была?
— А хрен её знает, — так же шёпотом ответил Ждан. — Какое-то воздействие на сознание, или подсознание. У народа башню на раз сносит, иногда безвозвратно.
— А чё ты не предупредил, что так приплющит?
— Как так? — переспросил Ждан. — Я ж не знал, как тебя приплющит. Да и лучше, если первый раз без предупреждения. Тогда чётко видно, каков у человека потенциал сопротивления этой хрени.
— Ну и каков? — недовольно спросил Макар.
— Нормально, — успокоил Ждан. — Пропёр мимо входа, как танк через огород. Ладно, вдох-выдох и пошли.
Макар поглядел вдоль расходящихся в разные стороны дорожек.
— И куда теперь?
Ждан тоже посмотрел в обе стороны.
— Налево — к «Сортировочной» попадёшь. Направо — выйдешь к «Колбасному переезду». А нам пока прямо.
Ждан зашагал дальше, по исчезающим в траве остаткам асфальта, которые уже едва ощущались под ногами твёрдыми участками. Макар догнал и, пристроившись в ногу, улыбнулся.
— А почему переезд Колбасный? Там колбасу перевозили?
Ждан хмыкнул такой трактовке и пояснил.
— Потому что там всех колбасит. Причём не по-детски. Очень не по-детски.
— Как здесь у развилки?
— Здесь почитай нас вообще не колбасило, а так — предупредило только… А вот там действительно колбасит. И одному пройти через Колбасный переезд практически нереально.
Макар задумался, прикидывая как должно колбасить, если только что пережитое уже казалось на границе самоконтроля. Хотя… подумал Макар, если знать заранее и настроиться, то пожалуй можно побороться и с более сильными ощущениями.
Когда развилка осталась далеко позади, Ждан вздохнул с облегчением.
— Вроде проскочили лучшим образом. Дальше почти заповедник.
— Гоблинов? — не удержался Макар от уточнения.
— Их самых, — кивнул Ждан с усмешкой.
Они двинулись по целине,
