Игорь Святославич - Виктор Поротников

Узур почти месяц провел в гостях у хана Бурчевичей Осолука. Тот даже сговаривал Узура поселиться в его кочевье, так приглянулся ему остроумный разговорчивый Кончаков посланец. Покидать родной аил Узур отказался, зато дружбу хана Осолука принял охотно. Одновременно ловкий Узур сблизился с теми из ханских беков, которые бывали в Чернигове и неплохо знали тамошнего князя и всю его родню.

По весне отправился Узур в Чернигов, взяв в провожатые людей хана Осолука, не раз бывавших в стольном граде северских земель. Свита получилась пышная. Узур имел десяток батыров да несколько слуг, а трое Осолуковых беков имели каждый больше тридцати верных людей. Узур не знал, на что более падок князь Олег, поэтому вез ему самые разнообразные подарки: и ковры дорогие, и одежды богатые, и мечи булатные, и красивых рабынь…

Вельможи, сопровождавшие Узура по распоряжению хана Осолука, должны были умасливать русского князя лестью, дабы тот был посговорчивее.

Узур дал понять хану Осолуку, что Кончак вознамерился породниться с черниговским князем, у которого растет сын. А у Кончака подрастает красавица дочь.

По пути в Чернигов половецкое посольство ненадолго задержалось в Путивле.

Игорь впервые видел перед собой миролюбивых половцев, которые кланялись ему и объяснялись на хорошем русском языке: такое было для него в диковинку. Послы просили Игоря дать им провожатых до Чернигова, многозначительно намекая, что у них важное дело к его брату Олегу. А один из послов, стройный и подвижный как угорь, все выспрашивал Игоря об Олеге. Гостеприимен ли? Богобоязнен ли? Любит ли застолья? Помнит ли родню своей матери-половчанки?

Эти расспросы заинтриговали Игоря. Зачем понадобился Кончаку и Осолуку его брат? О чем ханы хотят договариваться с Олегом через голову великого киевского князя?

Отправляя вместе с половцами отряд своих дружинников, Игорь поставил во главе этого отряда боярина Вышату Георгиевича, наказав ему выведать истинные намерения степняков и непременно присутствовать на их переговорах с Олегом.

Вышата проводил половцев до Чернигова и вскорости вернулся обратно.

Игорь подступил к нему с расспросами. Но Вышата ничего толком не знал, поведав Игорю, что Олег зовет брата к себе. Игорь тотчас с небольшой свитой поскакал в Чернигов. Половецкие послы были еще там.

Олег уже оправился от болезни и выглядел бодрым, хотя лекари по-прежнему ходили за ним по пятам.

— Вот, брат, случай какой подвернулся, — с загадочной улыбкой промолвил Игорю Олег, оставшись с ним наедине. — Такого еще не бывало! Хан Кончак, коего ты под Коснятином бил, удумал сына своего меньшого в христианскую веру обратить. Но захотелось ему, чтобы сын не просто окрещен был нашими священниками, но также выучился грамоте русской и греческой. В общем, хочет Кончак дать сыну княжеское воспитание. Каково, а?

— К чему бы это? — поразился Игорь.

— Сам дивлюсь. — Олег пожал широкими плечами. — Кончак желает сына своего доверить мне на воспитание. Обещает щедрую плату и вечную дружбу.

— Почему тебе? — еще больше удивился Игорь.

— Кончак прознал, что мать моя была половчанка, — усмехнулся Олег. — Ну и, стало быть, я сам наполовину половец. Я к Кончаку вроде как ближе прочих князей. Не зря ведь его послом родичи моей матери приехали. Даров навезли!

— И что ты надумал, брат? — спросил Игорь.

— Хочу сперва с тобой посоветоваться, — задумчиво ответил Олег, — знаю, что ты до сечи с половцами охоч, хотя и в тебе есть толика половецкой крови. Твоя-то мать тоже наполовину половчанка.

Игорь молча смотрел на Олега, ожидая, что он еще скажет.

— Пращур наш Ярослав Мудрый не токмо мечом действовал, но также и выгодными союзами, — продолжил Олег. — Кончак среди донских половцев первый хан, дружба с ним оборонит нашу землю от набегов из степи. Ведь донские орды к северским землям ближе. И Манефа одобряет дружбу с Кончаком.

Игорь все понял и сказал без всякого осуждения:

— Твой стол выше моего стоит, брат. По родовому укладу ты мне вместо отца. Твое решение — мое решение.

Олег заметно повеселел, оживился.

— Вот и славно! — воскликнул он. — Это по-христиански, брат! Может, по этому примеру и другие ханы сынов своих в истинную веру обратят. И заметь, не в Киев, не в Переяславль направили своих послов Кончак и Особук, а к нам, в Чернигов. Быть примирителями Руси со Степью — это большая честь. И Ольговичи достойны этой чести!

Игорь не осуждал брата, ибо знал, что после болезни тот не мог сидеть в седле, поэтому Олегу сподручнее быть миротворцем, нежели воителем. Да и дары половцы привезли богатые: сразу бросались в глаза пригожие юные рабыни, а до женской красы Олег всегда был охоч. К тому же союз с Кончаком — это союз не со всей Степью, где кочует немало орд и кроме донских половцев. Так что забывать об угрозе из Степи все едино не приходится, просто эта угроза становится меньше.

Половцы гостили в Чернигове больше недели. Олег показывал послам конюшни, погреба с сокровищами, оружейные мастерские; каждый день задавал пиры, на которые непременно приглашал все новых бояр, желая показать послам многочисленность своей старшей дружины. Несколько раз устраивались состязания в стрельбе из лука, в метании копья и владении мечом. Половцы оказались любителями таких забав, да и оружием они владели отменно, а в стрельбе из лука и вовсе перещеголяли Олеговых дружинников.

Только Игорь стрелял из лука не хуже степняков, заслужив их уважение.

При расставании один из послов по имени Узур предложил Игорю поменяться конями. В Степи таким образом братаются воины из разных кочевий. Игорь согласился. Ему самому чем-то приглянулся этот ловкий половчин с глазами, желтыми как у рыси. Был он проворен и на коне, и в поединке на мечах, и за столом на мудреные здравицы был горазд. Пил вместе со всеми, а не пьянел. И на любой вопрос у него всегда был готов ответ.

Игорь не без сожаления отдал Узуру своего гнедого угорского скакуна. Однако у того жеребец был не хуже, если не лучше: серый в яблоках, арабских кровей.

— Теперь ты в степях можешь гулять как у себя дома, — сказал Олег, похлопав Игоря по плечу. — Побратим позаботится о твоей безопасности.

Они стояли на крепостной бревенчатой башне, с которой открывался широкий вид на черниговские посады и березовые рощи за речкой Стриженью. По склону холма уходила вдаль дорога, по которой удалялись половецкие всадники и сопровождавшие их Олеговы гридни…

Глава восемнадцатая. Встреча

То неизбежное, ради чего Игорь оставил в своем тереме половчанку Алену, наконец-то свершилось. Алена стала наложницей Игоря. Хотя они старались встречаться тайно, однако челядь живо проведала, чем занимаются князь и красивая рабыня, стоит им остаться наедине. Дошел этот слух и до Ефросиньи.

Улучив момент, Ефросинья явилась к супругу, когда рядом с ним не было ни слуг, ни ближних бояр. И повела такую речь:

— Не с упреками, не с ревностью пришла я к тебе, Игорь, но с повинной головой. Виновата я перед тобой и сознаю это.

— В чем же твоя вина, Фрося? — недоумевая, поинтересовался Игорь.

— В том, что ты глаз на холопку Алену положил и наложницей своей ее сделал, — спокойно ответила княгиня. — Презрела я за заботами о доме и детях ложе супружеское, прости меня, Игорь. Я думаю, позднее раскаяние лучше незнания и верное средство к сохранению семейных уз. Я люблю тебя, как и прежде любила, свет мой. Не требую изгнать Алену из терема, прошу лишь не забывать и меня своими ласками, мой милый. Ведь жена дарит венчанному мужу и тело и душу, а рабыня — только тело, и то поневоле.

Игорь был поражен услышанным. И в не меньшей степени его поразили ее спокойствие и рассудительность. Игорь горячо заверил жену, что супружеский долг для него всегда был и будет на первом месте, а забавы с рабыней на самом последнем.

— Не хотелось мне попрекать тебя твоею холодностью, Фрося, — молвил Игорь себе в оправдание, — вот и спутался я с половчанкой…

— Не оправдывайся, милый, — прервала его Ефросинья. — На тебе вины нет. Я сама во всем виновата.

Игорь подошел и обнял жену. Он еще раз убедился в том, что судьба даровала ему в спутницы жизни необыкновенную женщину.

Незадолго перед тем Игорь совершенно случайно узнал, что Ефросинья не только умеет писать и читать по-русски, но также неплохо знает греческий и латынь.

Монахи-переписчики, работавшие на княжеском подворье, принесли как-то показать Игорю книги, отобранные для переписки, и среди них «Историю» Геродота на греческом языке. Случайно оказавшаяся тут же Ефросинья заинтересовалась именно Геродотом и, открыв книгу, принялась читать по-гречески, изумив не только монахов, но и самого Игоря.

Монахи стали просить княгиню помочь им в переводе Геродота на русский язык. Она без колебаний согласилась.