Аналитик - Джон Катценбах

— Я знаю вас, — сказал он. — Мне знаком ваш голос.

— Ну еще бы, — немного насмешливым тоном отозвался Румпельштильцхен. — Вы его слышали довольно часто.

Рики вдруг ощутил себя стоящим на скользком льду.

— Повернитесь, — дрогнувшим голосом сказал он.

Румпельштильцхен покачал головой:

— Об этом вам меня лучше не просить. Потому что, как только я повернусь, вы утратите почти все ваши преимущества. Я увижу, где вы находитесь, и поверьте мне, доктор, едва я вас засеку, жить вам останется совсем немного.

— Я вас знаю, — шепотом повторил Рики.

— Что же тут удивительного? Голос-то остался прежним, — сказал Румпельштильцхен. — В конце концов, мы с вами почти год встречались по пять раз на неделе.

— Циммерман?

Румпельштильцхен опять рассмеялся:

— Циммерман мертвее мертвого.

— Однако вы…

— Я человек, которого вы знали как Роджера Циммермана, настоящий же Циммерман, действительно питавший склонность к самоубийству, мертв. Правда, к безвременной кончине его пришлось слегка подтолкнуть.

— Но я не…

Румпельштильцхен пожал плечами:

— Доктор, к вам приходит человек, называет себя Роджером Циммерманом, изображает готового для психоанализа пациента и демонстрирует наличие средств, позволяющих оплачивать ваши счета. Скажите честно, вы когда-нибудь проверяли, является ли пациент тем, за кого себя выдает?

Рики молчал.

— Не думаю. Если бы вы сделали это, вы узнали бы, что подлинный Циммерман был более-менее таким, каким я его перед вами изображал. Вся разница состояла в том, что он к вам не приходил. Видите ли, доктор, мне требовалось как следует узнать вас. Вот и пришлось приходить к вам, изучать. Это отняло какое-то время, зато я выяснил все, что мне было нужно.

— Кто вы? — спросил Рики.

— Этого вы никогда не узнаете, — ответил Румпельштильцхен. — Хотя, с другой стороны, вам уже все известно. Вам известно мое прошлое. Вы знаете моих брата с сестрой. Вы многое обо мне знаете, доктор. Но кто я такой на самом деле, вам никогда не удастся выяснить.

— Почему вы сделали все это со мной? — спросил Рики. Румпельштильцхен покачал головой:

— И это вы уже знаете. Так ли уж неразумно думать, что ребенок, которому пришлось увидеть, сколько зла причиняли тем, кого он любил, видеть, как их бросают в такую бездну отчаяния, что единственным спасением для них остается самоубийство, — что этот ребенок, достигнув положения, в котором он получил возможность точно и расчетливо отомстить всем тем, кто когда-то не пожелал помочь любимому им человеку, — а среди них были и вы, доктор, — что этот ребенок не ухватится за такую возможность?

— Месть ничего не решает, — сказал Рики.

— Слова человека, который никогда не доставлял себе удовольствия отомстить.

Рики почувствовал, что на лице убийцы появилась холодная улыбка. Ему казалось, что он даже видит, как пальцы Румпельштильцхена смыкаются на рукояти его оружия.

— Что ж, доктор Старкс, как ни интересен этот наш последний сеанс, я думаю, что кому-то из нас настало время умереть. И полагаю, что, скорее всего, вам.

Рики снова прицелился. Он стоял среди камней, лишенный возможности сместиться вправо или влево, лишенный пути к отступлению. Если говорить о выборе — выбор у него остался только один.

— Вы кое о чем забыли, — медленно и холодно произнес он. — Доктор Старкс уже умер.

И он выстрелил.

Похоже, убийца чутко прислушивался ко всем изменениям в интонациях Рики. Когда Рики нажал на курок, Румпельштильцхен упал вбок, разворачиваясь, так что направленная в середину его спины первая пуля Рики ударила в лопатку убийцы. Вторая разорвала мышцы его правой руки.

Рики выстрелил и в третий раз, теперь уже не прицеливаясь, и пуля, завывая, точно сирена, улетела в темноту.

Румпельштильцхен развернулся. Задыхаясь от боли, пытаясь поднять искалеченной рукой свой пистолет. Потом он схватился за оружие левой рукой, попробовал распрямиться, но его так качнуло назад, что он едва удержался на ногах. Рики застыл на месте, глядя, как дуло пистолета поднимается, покачиваясь, словно голова кобры, вперед-назад.

Треснул выстрел, и Рики почувствовал горячее дуновение — пуля пробила пончо, свободно свисавшее с его плеч. Он глотнул воздуха, отдававшего дымком и порохом, и опять навел пистолет на убийцу. Однако едва он прицелился Румпельштильц-хену в лицо, как тот рухнул на землю. Пистолет выскользнул у него из пальцев. Он поднял здоровую руку к лицу, словно пытаясь защитить его от удара пули.

Адреналин, гнев, ненависть, страх — все это вместе обрушилось на Рики, требуя, чтобы он прикончил противника.

Но этого он делать не стал.

Лицо Румпельштильцхена побелело. Кровь стекала по его руке и груди, точно струйки чернил. Он еще раз попытался ухватить дрожащей рукой пистолет, но не смог.

Рики, выпрямившись, прыгнул вперед. Он отбросил пистолет врага ударом ноги. Сунул свой собственный в рюкзачок. Затем — Румпельштильцхен еще бормотал что-то, борясь с беспамятством, — Рики нагнулся и ухватил своего противника за грудь. Пошатываясь под тяжестью убийцы, Рики взвалил его себе на плечи, медленно выпрямился и побрел по обломкам, таща человека, еще недавно хотевшего убить Рики на развалинах его же дома.

Пот разъедал ему глаза, каждый шаг давался с великим трудом. Он чувствовал, как Румпельштильцхен впадает в беспамятство. Достигнув обочины шоссе, Рики свалил Румпель-штильцхена на землю. Потом обшарил его карманы. К большому его облегчению, он нашел то, что искал: сотовый телефон.

Румпельштильцхен дышал неглубоко и мучительно. Рики перевязал, как мог, его раны, постаравшись остановить кровь. А затем набрал хорошо и давно ему памятный номер пожарной и спасательной службы Уэлфлита.

— Неотложная помощь Кейп-Кода, — быстро и деловито произнес мужской голос.

— Слушайте меня очень внимательно, — медленно сказал Рики. — Здесь произошел несчастный случай со стрелковым оружием. Пострадавший лежит на Старом пляжном шоссе, при повороте к летнему дому покойного доктора Фредерика Старкса. У него многочисленные пулевые ранения, он в шоке. Если вы не появитесь здесь в течение нескольких минут, он умрет. Вы поняли все, что я вам сказал?

— Да. Сейчас же отправляю спасателей. Старое пляжное шоссе. А кто говорит?

— Место, которое я указал, вам известно?

— Да. Но мне необходимо знать, кто вы.

Рики с мгновение подумал и ответил:

— Человек, которого больше не существует.

И отсоединился. Он вынул из рюкзачка фонарь, включил его и положил на грудь лишившегося сознания Румпельштильцхена. Вдалеке послышался вой сирены. Рики еще раз взглянул на тело, пытаясь понять, протянет ли убийца ближайшие несколько часов. Может быть, и протянет. Может быть, нет. Возможно, впервые за всю жизнь Рики неопределенность порадовала его.

Он повернулся и побежал трусцой, поначалу медленно, но затем быстро набирая скорость, пока не перешел на спринтерский бег. Ступни его в ровном ритме ударялись о дорожное покрытие, унося Рики в темноту.

Так он и исчез, подобный воспрявшему духом призраку.

Глава 12

После рассвета прошло уже около часа. Рики лежал в постели, наблюдая за снующим по стене маленьким лимонно-зеленым гекконом, каждым своим движением отрицающим закон всемирного тяготения. Ящерка перемещалась рывками, по временам останавливаясь, чтобы раздуть оранжевый горловой мешок, и снова пролетая несколько шажков вперед. Рики завидовал чудесной простоте ее жизни: найди чего-нибудь поесть и постарайся, чтобы не съели тебя.

Он сбросил ноги с кровати, потянулся, провел ладонью по редеющим волосам, подхватил шорты цвета хаки, отыскал очки.

Комната, которую он занимал, была почти квадратной и более-менее голой, стены ее покрывала поблекшая белая штукатурка. Имущества у Рики было всего ничего: радиоприемник, кое-какая одежда, на стене пара книжных полок с трудами по медицине.

Рики подошел к окну, взглянул на холмы, на пышную зелень, и подумал, что Гаити воистину одна из самых загадочных стран планеты. Самая бедная из всех им виденных, однако в некоторых отношениях и самая богатая. Он знал, что, выйдя на улицу, окажется единственным белым человеком на многие километры вокруг. В прежние времена это могло бы его и расстроить, но теперь уже нет. Он наслаждался произошедшими в нем переменами.

Спустившись вниз, он зашел в бакалейную лавочку выпить кофе со свежевыпеченными булочками. А затем быстро пошел к клинике. У входа в нее толпились люди, заслоняя написанную от руки вывеску, большие неровные буквы которой складывались в слова: «Превосходная медицинская клиника доктора Дюмонде. Прием от 7 до 7 и по договоренности». Некоторых из постоянных ее посетителей Рики знал в лицо. Он приветственно улыбнулся им. В ответ вспыхнуло несколько улыбок. С одним из знакомых, стариком портным по фамилии Дюпон, он обменялся рукопожатиями — старик сшил для него желтовато-коричневый полотняный костюм за то, что Рики раздобыл «виокс», чтобы унять артрит, скрючивший старику пальцы. Как Рики и надеялся, лекарство это сотворило чудо.