Мыши и магия - Дэвид Фарланд

— Вот что я те скажу, — изрек тем временем Дунбарра, подпрыгивая поближе к Янтарке и заглядывая ей в глаза. — Ты давай меня шибко-шибко домой своим заклинанием, а я тебе покажу, как у нас там клево.

Янтарка посмотрела на полную надежды и ожидания мордочку поссума — так вот зачем он следовал за ней из самого магазина! Ему очень хотелось домой!

— Я бы с радостью, — сказала она, — но я даже не знаю, где находится эта самая Тасмания. Да если бы даже и знала, не уверена, что туда можно попасть с помощью магии.

— Да ну! — возразил ей Дунбарра. — Волшебники все могут. У меня есть одна чувиха знакомая там, дома, она утконос, — отличная девчонка, чес слово. Так она намастырилась откладывать эти магические яйца — так это просто что-то с чем-то! Ты загадываешь желание, кокаешь его — и оттуда тебе лезут самые удивительные вещи — свежий мед в сотах там, скажем, или запах розы, или коровье мычание.

Пока Дунбарра с энтузиазмом вещал про волшебниц-утконосов и магических вомбатов, Янтарка встала и осмотрелась.

Подбежав к Бушмейстеру, она ткнулась носом ему в бок.

— Бен где? — спросила она.

— Исчез, — горестно ответил Бушмейстер.

Он рассказал, как забрали Бена, а подобравшийся поближе Дунбарра слушал вместе с ней молча и с неослабевающим интересом.

Янтарка не помнила ровным счетом ничего после своей неудачной попытки превратить Бена в человека. И теперь, когда Бушмейстер рассказывал ей про нетопыря — ну, это такая мышь, только с крыльями, она летает по ночам и ловит насекомых, — который украл Бена, превратив его в мерзкого маленького кровососа-клеща, у нее просто кружилась голова.

— Бена превратили в клеща?! — в ужасе воскликнула она.

Это было слишком дико для правды.

«И ведь во всем этом виновата я, — подумала Янтарка. — Если бы я тогда превратила Бена в человека, ему бы не пришлось заключать договор с этим жутким нетопырем».

— Бен в беде, — резюмировал Бушмейстер. — Нутром чую, что доверять этому нетопырю нельзя. Слышал я кое-какие слухи. Зовут его Ночекрылом, он — самый настоящий злой колдун. У него крепость возле океана на Землероечной Горе, набитая всякими кошмарными созданиями, послушными его воле, — он их называет своими клевретами.

— От этих злых колдунов добра не жди, — вставил Дунбарра, кивая с видом горьким и мудрым. — Был у нас один бандикут на Кротовом ручье. Вот он бучу устроил, честное слово. Как-то сук с дерева упал и его чуть не пришиб, так он объявил войну деревьям. Собрал себе армию термитов. Ага, были у него енти клевреты. Миллионы медоточивых злобных клевретов с вот такими жвалами.

Янтарка поежилась от страха.

— Ты уверен, что этот нетопырь и был Ночекрыл? — спросила она Бушмейстера.

— Заполучив нового фамильяра, он слопал своего старого, — печально сказал тот. — В этих местах есть только одна летучая мышь, которая не стесняется совершать настолько мерзкие поступки.

— Сожрать своего сообщника… — Дунбарра был непритворно шокирован, — это… это вам не хухры с мухрами. Гадко это, вот.

— А ты видел, куда он полетел? — задала уже более практичный вопрос Янтарка.

Бушмейстер покачал головой.

— Было темно, и шел град. Тут и так плохо видно, а этот нетопырь еще и мечется как ненормальный. Но думаю я, что полетел он на запад.

Янтарка кивнула.

— У меня совершенно ужасное чувство по поводу Бена. Это я его подставила. А теперь он исчез, и я понятия не имею, как его искать.

— Ну, так это просто, — снова встрял Дунбарра. — Если хочешь кого-то найти, возьми ближайшего тритона, ну, или там саламандру, посмотри ему в глаза и увидишь там, где твой Бен.

— Чего? — оторопела Янтарка.

— Никаких чар не надо, зуб даю. Окажи ему услугу — и он сам своей магией тебе покажет все, что тебе потребно, — авторитетно заявил Дунбарра. — Мне это один абориген рассказал на Колыбельной горе.

У Янтарки от удивления открылся рот. Перед ней стоял зверь, который разбирался в магии!

— Но если я найду Бена, как я ему помогу?

— Про это я тебе ничего не скажу, — ответствовал Дунбарра. — Знать не знаю, как скрасть клеща у злого колдуна, и никогда не знал. Хотя вот я вроде помню, как красть спиртное… Или это про спички было?

Янтарку переполняло отчаяние. Ночекрыл оказался прав. Она не хотела превращать Бена в человека. Голова, может быть, и была согласна, но сердце решительно возражало.

Нужно было срочно идти спасать Бена.

«Но даже если я его найду, — думала она, — как я справлюсь с могучим колдуном?»

Она посмотрела на сладко спящих мышей, уткнувшихся друг в друга носиками и похожих на гладкие и серые, как галька, камешки на дне ручья. Она отвечала за Бена и всем своим сердцем хотела исправить сделанные ошибки… но она отвечала также и за остальных друзей. Ячменная Борода сказал когда-то, что ей судьбой предназначено освободить всех мышей мира… Это и должно было стать делом всей ее жизни.

И вот она освободила нескольких мышей, но для чего? У них теперь нет ни дома, ни убежища. Они ничего не знают о том, как найти себе пропитание в полях, как вырыть нору, как спрятаться от ястребов и сосновых змей. Что же, она освободила их лишь затем, чтобы они погибли на воле?

«Нет, — решила Янтарка. — Я должна найти им новый дом».

— Бушмейстер, — позвала она. — Как ты думаешь, старый Вербений согласился бы принять у себя моих друзей? Научить их всему — как найти еду и самим не стать чьей-то едой?

— А то! — весело воскликнул Бушмейстер. — Он же такой всезнайка. Учить других — ему это только польстит.

— Отлично! Если этот нетопырь отправился на запад и нам все равно туда же, забросим по дороге зоомагазинную братию к Вербению и двинемся на помощь Бену.

Янтарка подбежала к ближайшей пицце и принялась кричать:

— Подъем! Пора в дорогу. Совы уснули, ястребы еще не проснулись. Поспешим! Время отправляться в путь!

Тут Янтарка остановилась. Как же похоже это было на старого Вербения!

«Однако я, видать, сильно повзрослела за последнюю пару дней», — подумала она.

Она принялась тыкать мышей носом в теплые толстые животики, и они одна за другой начали просыпаться. А уже через пять минут на столах у пиццерии шевелились лишь утренние тени.

Утреннее путешествие мышей выдалось до крайности сырым. Они пробирались полями, где трава поднималась прямо из оставленных вчерашней грозой луж. Вода была повсюду; грязь стояла озерами, что в общем и целом делало путь куда безопаснее, чем в прошлый раз: из-за периодически заряжавшего снова дождя все кошки и ястребы сидели по домам, оставив мышей в покое.

Самым опасным участком маршрута были железнодорожные пути.

Мыши выбрали не перелезать через них поверху, а пройти низом через дренажную трубу. Но даже и там проходящие поезда так сотрясали землю, что впору было подумать, будто мир окончательно спятил и разваливается на кусочки.

Потом случилось ужасное. Поезд наверху решил свистнуть. Звук, усиленный трубой был столь ужасен, что некоторые мыши, и без того ослабленные дорогой, попадали в обморок.

Янтарке и Бушмейстеру пришлось долго приводить их в чувство.

— По утрам будь особенно острожна, — предостерегал ее Бушмейстер. — На рассвете громкие звуки могут быть особенно опасны для мыши. Твой организм знает, что тебе в это время надо спать, и поэтому звук, который ничего плохого не сделал бы тебе ночью, может контузить или даже убить тебя утром.

Янтарка и понятия об этом не имела и теперь аккуратно подшила новые сведения в папочку в голове. В этом и правда был свой смысл. По утрам бывало так, что все звуки казались ее ушкам неестественно громкими и в результате раздражали и сердили.

К полудню вышло солнце, и мыши, миновав луг, поднялись на возвышенность. Двигались они крайне неспешно. В мире было столько чудес, которые еще только предстояло открыть для себя зверькам, проведшим полжизни в клетках, — капли росы и божьи коровки, дикий шиповник и старые зеленые бутылки.

Бушмейстер и Янтарка вели своих подопечных очень осторожно. Прыгни, остановись, оглянись. Прыгни, остановись, оглянись.

Лишенная магии, Янтарка превратилась просто в еще одну мышь, такую же, как все остальные. И ответственность теперь еще тяжелее ложилась на ее плечи, давя и пригибая к земле.

И так случилось, что тем же вечером Дунбарра совершенно случайно обнаружил тритона.

— Сюда! — позвал их сахарный поссум, когда мышиная процессия взбиралась на гряду холмов, что за мельничной запрудой.

Они нашли его — ящерицу с шоколадной спинкой и оранжевым брюшком — на крошечной прогалинке, сплошь покрытой мягким мхом. Капли воды звонко стучали там по маленьким камням, словно по целой батарее барабанчиков, под сенью лазурно-синих горных орхидей. Тритон сражался с крупным дождевым червем, пытаясь вытащить того из норы за хвост. Как червь, так и тритон обменивались сдавленными ругательствами: первый ругался из-под земли, в то время как у второго был занят рот.