Даша и Медведь (СИ) - Владимирова Анна

Да, риск велик, но и награда больше — искренняя привязанность без слез, ненависти, обвинений и обид. Я же не выдержу с ней таких отношений, в которых она будет несчастна. Ее искреннее восхищение привлекает, хочется еще и еще. И даже если бы я не был оборотнем, как человек я тоже зажрался. А, скорее, отравился от передоза доступной похоти. Даша — мой личный детокс. Интересно, как же случились такие совпадения?

Я потер запястье с часами — тяжелые, непривычные. Их хотелось содрать.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — вдруг попросила Даша.

Я улыбнулся тому, как она держит бокал вина двумя руками — ни капли флирта. Просто пьет. А мне хотелось пить ее.

— Я могу запросить у секретаря свое резюме.

— У тебя что-то было с секретарем? — устроила допрос росомаха ее губами.

— А то что? — сверкнул глазами на зверюгу, немедленно оскалившую на меня зубы.

Как же это было странно — чувствовать ее зверя, будто он был настоящим. Такое обычно происходило, если связываешься с оборотной женщиной. Вот тогда тоже летят искры — только успевай зверей осаживать. Но то, что это доступно человеческой женщине — невероятно.

— Ничего, — быстро смахнула чужие эмоции Даша и улыбнулась мне. — Интерес других женщин повышает ценность мужчины.

— Понял. Приложу к резюме рекомендации…

Даша рассмеялась.

— Я не об этом. Мне интересно, что ты любишь — места, музыка, фильмы… хобби… Только не говори, что достанешь с чердака школьные анкеты!

Я усмехнулся:

— Ни одной не заполнил.

— Ты учился в обычной школе?

— Да. Мои особенности не проявляются сразу от рождения.

— Интересно…

— Примерно в двадцать мы только начинаем чувствовать разницу… а потом начинается самое сложное.

— Лена говорила, что вы всю жизнь доказываете зверю внутри, что человек главнее.

Сейчас я понимал, что с Дашей рядом это становится легче.

— Что-то типа того.

— А почему медведь?

— Просто почувствовал его зов. И пошел к нему.

Не стал говорить, что размер зверя зависит от потенциала. Основные звери, которых присваивали оборотные, по большей части были волками. Изредка встречались более крупные — тигры, медведи, пумы. Видимо, как и настоящие мужики — вымирающий вид.

59

— Ух ты. Ты встречался с настоящим медведем?

— Да.

— И он передал тебе свою… силу?

— Он умер.

— Ого, — Даша поискала поддержки у бокала вина. — А потом?

— А потом возродился внутри меня. С тех пор мы так и живем. Вместе.

— А настоящий медведь к тебе почему привязался?

В этот момент у меня прямо загорелось все внутри сказать ей правду… Но нетрудно было предположить ее реакцию — вечер кончится, и отведенный ею срок в месяц — тоже. Сколько бы на Дашу ни свалилось переживаний в эти дни, эта новость может добить. Не зря веды тоже деликатно ведут себя в этом вопросе. Раз не сказали ей еще, значит не время.

— Я не знаю, — отвел от нее глаза, запоздало понимая, что приложил все усилия, чтобы она не поверила.

— Интересно, а если мы облажаемся и расстанемся, я перестану выпускать когти?

Я удостоил ее взгляда исподлобья:

— Вряд ли. А что тебя не устраивает? По-моему, очень полезная способность.

— А как я с другими мужчинами буду встречаться?

Дышать стало особенно тяжело:

— Никак. Я не собираюсь облажаться.

Приходилось признаться, самоуверенность как корова слизала — я чувствовал себя перед ней «обнуленным». Ей не нужны ни мой статус, ни возможности. Акт одевания ее в дорогих магазинах она стерпела, скрипя зубами. Но от этого становилось даже интереснее.

— Даш, а кроме квартиры, о чем ты мечтаешь?

— О большой квартире, — и она мечтательно вскинула взгляд к потолку. — А может, о таком же домике, как у тебя…

Лучше бы не спрашивал.

— А еще?

— Наверное, о путешествиях.

— И куда хочешь поехать?

— Знаешь, что я делаю, когда мне плохо? — хитро прищурилась она. — Я захожу на сайт бронирования отелей и выбираю гостиницу где-нибудь… в Европе. Особенно люблю Швейцарию. Рассматриваю номера, представляю, что смотрю из этого окна, прогуливаюсь по территории… Вот такая глупость, — она подхватила бокал и сделала глоток. — Кажется, я напилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Поешь, отпустит.

Она подняла на меня взгляд и рассмеялась.

— Странно, что мне не пришлось тебя отбивать у какого-нибудь мужика…

— Это было бы трагично, — усмехнулась она. — Мужику повезло однозначно.

В этот момент нам, наконец, принесли еду — печеную утку с брусничным соусом. И началась, пожалуй, любимая часть вечера. Новая. Потому что я не знал, что мне так понравится смотреть, как Даша ест. И снова — сама непосредственность.

— Глеб, это божественно, — урчала она, облизывая губы. — А ты о чем мечтаешь?

— До недавнего времени мечтал запустить новое экологическое оборудование у нас в стране, — не сводил с нее взгляда. Весело было наблюдать, как она старается интеллигентно разрезать крылышко напополам. — Теперь затея провалилась….

— Почему?

— Грязная конкуренция. Одна компания украла у моей разработки и влезла к заказчику в трусы с более дешевым предложением.

— Сурово.

— Было бы, если бы моя жизнь не поменялась так круто.

— А она поменялась? — Росомаха, видимо, уговорила Дашу пасть духовно и разломать крылышко руками. Я не смог сдержать усмешки. — Что, не видел, как девчонки ломают кости уточкам?

— И многое пропустил. Прости, не обижайся, мне нравится, как ты ешь.

Она улыбнулась, пожала плечами и продолжила терзать крылышко и жмуриться от удовольствия, отвоевывая у косточек мясо.

— А мечты у тебя были связаны только с работой?

— Получается, да.

— Ты — трудоголик.

— Возможно.

— А сколько бы длился твой отпуск, если бы я к тебе не вломилась?

— Неделю.

— Знакомо… Как же мы разнообразили отпуска друг друга!

А я вдруг подумал, что мне действительно, возможно, придется в ближайшее время ехать в Швейцарию.

— Может, и путешествие выгорит, если веды притушат свою паранойю.

Зря я это сказал — Даша помрачнела, услышав совсем не то, что я хотел сказать.

— Хочу забыть обо всем этом, — подняла на меня глаза. — Можно еще вина?

Я кивнул.

* * *

60

* * *

Все же с сиденья дорогой удобной тачки ночной Питер более очарователен, чем из подмышки какого-нибудь пассажира забитой маршрутки. Я расслаблено откинула голову на сиденье и любовалась городом и его огнями.

— Спасибо за ужин. Мне понравилось, — повернула голову к Глебу.

Он бросил на меня настолько долгий взгляд, насколько позволяла дорога:

— Пожалуйста…

— И за белье спасибо. И за платье… Очень удобное.

— Ну это я не для тебя покупал…

— Глеб, просто прими благодарность, — усмехнулась я. — Не могу ее тебе не выразить.

— Хорошо, — довольно улыбнулся он.

А я вдруг нашла не менее привлекательный объект для наблюдений. Не хотелось бы думать, что виновато вино, но мне вдруг захотелось смотреть на Глеба, рассматривать в мелочах, как свет с улицы ползает по его рукам, отражается в глазах… Я вдруг вспомнила, что когда была маленькой, меня забирал к себе отец. А я вот так лежала на переднем сиденье и так же его рассматривала.

— Мой отец — трус…

Мне показалось, я пробурчала это едва слышно под нос, но Глеб расслышал.

— Почему?

— Он боялся меня… — Я помолчала, пытаясь объяснить. — Боялся дать мне понять, что я значу в его жизни. Я его так любила… Так хотела, чтобы он с мамой помирился, каждый раз уговаривала, и каждый раз у меня внутри будто все останавливалось, когда он привозил меня обратно и оставлял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы общаетесь?

— Сейчас не очень. Мне кажется, он рад, что отдалился от меня, наконец, что чувства уже не такие острые.

— Он не помогает тебе?

— Нет.