Робби (СИ) - Петерсон Хельга

— Да, — кашлянул Роб, притормозив на светофоре. — Мистеру Финчу понравились твои работы (я нашел твой инстаграм) и он готов приступить хоть завтра. Но проблема в том, что ему нужен весь или почти весь персонал клиники, с этим сложно. Придется угадать, в какой выходной никто не захочет уехать к родственникам, в отпуск или еще куда-то. Еще есть вопрос со студией…

— Я найду студию, — перебила Лиз. — А клиника пусть обеспечит животными. Мистер Финч же хотел фотосессию с животными?

— Хотел.

— Ну и отлично. Тогда я забронирую студию, а персоналу придется подстроиться под дату. Пусть строят планы, учитывая бронь.

— Супер.

И снова тишина. Загорелся зеленый свет, пикап тронулся с места. Нет, приглашать Ягодку в поездку точно не было лучшим планом из всех. Роберт потянулся к кнопке радио, чтобы хоть как-то заглушить давящее молчание, и покосился на пассажирку. Она сидела молча, сложив руки на коленях, взгляд ее был прикован к мотающейся под лобовым стеклом табличке-ароматизатору «Секс на борту». Черт! Давно нужно было выбросить эту провокаторскую безделушку. Не первый раз Лиззи смотрит на нее так, будто она и правда хоть что-то значит. Особенно в контексте происшествия на диване…

— Ты не сказал, куда мы едем, — спокойно проговорила Ягодка, все еще рассматривая ароматизатор.

Робби оторвал руку от руля, почесал заросшую щеку. Ему захотелось сорвать безделушку с зеркала и зашвырнуть на заднее сиденье. Хорошо, что путь оказался не длинным, нужная многоэтажка уже виднелась по левой стороне проезжей части. Иначе он сделал бы это непременно. И выглядел бы психованным придурком.

— Мне нужно проверить состояние одного кота, — сообщил Робби, выискивая взглядом место, куда влезет капот Тойоты. — То есть это не обязательно, но хозяйка попросила. Это ненадолго. Потом верну тебя домой. Можешь посидеть в машине или пойти со мной.

Место для парковки нашлось, Роб резко крутанул руль, ткнув машину на маленький островок, от чего Лиззи чуть шатнуло в сторону. Роберту точно пора научиться придавать жестам плавность, пока единственная пассажирка не отбила себе что-нибудь во время езды с ним. Отстегнув свой ремень, он взялся за дверную ручку и вопросительно посмотрел на Лиз.

— Идешь?

Она заколебалась. О чем задумалась — непонятно. Но через мгновение молча открыла свою дверь и ступила на асфальт.

— Что за кот? — спросила Ягодка, дождавшись, когда Робби тоже выйдет и нажмет на брелок Тойоты.

Роберт развернулся к многоэтажке, мельком осмотрел все входы и выходы. Он был здесь впервые. Вынув телефон, нашел в нем сообщение от хозяйки пациента с объяснением, куда идти, и пошагал в первый подъезд.

— Обычный кот, — сообщил Робби, обернувшись через плечо. — Влез на терновое дерево, распорол брюхо шипами. Я его шил, рана уже должна была по большей части зажить. Так оно и есть, но хозяева обеспокоены настроением кота, — он замолчал, глядя, как Лиззи молча семенит следом. — Ты не собираешься падать в обморок?

Девушка на секунду остановилась, оторвала взгляд от земли и удивленно вскинула брови.

— А должна?

— Не знаю, — пожал плечами Роберт. — Девушки впечатлительные. Моя бывшая от таких историй впадала в истерику, кривилась и содрогалась.

— Расскажи это женщинам-врачам и спасателям, — спокойно заметила Ягодка. — У меня в детстве был кот. И он тоже влез на терн, испугавшись собаки. И я помогала ветеринару его шить, пока мама стояла рядом и от страха закрывала глаза руками, — она скептически поджала губы. — Все мы разные.

Ему было нечего на это ответить. Действительно, судить всех по одному стандарту глупо, но все девушки, с которыми Роб завязывал отношения, боялись вида порезанного пальца.

Они вошли в подъезд. Две лампочки, прикрепленные к стене, зажглись автоматически и осветили площадку. Роберт нажал на кнопку вызова лифта расстегнул куртку. Ему становилось слишком тепло. Либо от нервов, либо от излишнего обогрева дома, что вряд ли. Из шахты стал раздаваться гул движущегося механизма.

— А почему они не привезли его в клинику? — вдруг спросила Лиз, остановившись напротив. Не слишком близко. Вроде бы рядом, но на дистанции.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кого? — непонимающе спросил Робби, стараясь не замечать, что его избегают.

— Кота.

Он закатил глаза.

— Не хотят нарушать его покой.

— Серьезно?

— Абсолютно.

Лифт приехал, двери разъехались. Роб шагнул вперед. Ягодка переступила с ноги на ногу, глядя в кабину, сделала неуверенный шаг. Потом еще один. Определенно нервная система страдала не только у Роберта. Оказавшись внутри, Лиз прижалась к стене и спрятала руки в карманы. Кабина медленно пошуршала вверх. Девушка в ней стояла статуей.

— Лиз, — позвал Робби, глядя, как она неотрывно смотрит на сомкнувшиеся створки.

Ей настолько неуютно находиться с ним в маленьком пространстве?

— М? — бесцветно промычала Элизабет.

Он и сам, конечно, не знал, как смотреть девушке в лицо, но ее поведение и вовсе вгоняло в грусть. Проблема требовала разрешения.

— Послушай… — он запнулся, подбирая слова. — Между нами все нормально? — (Лиззи, наконец, повернула к нему голову). — В смысле у нас были хорошие отношения. Я не хотел все портить.

— Да, конечно, — ответила Лиз (слишком поспешно). — Все хорошо. Никаких обид.

Он не поверил. И никто бы не поверил на его месте. Но Роб промолчал, а Элизабет снова уставилась на закрытые двери кабины. И что теперь с нею делать? Он пытался игнорировать свое и ее состояния, пытался завести разговор, но уперся в железобетонную стену. Ягодка замкнулась. Как вести себя дальше?

Вдруг свет под потолком заморгал, а через долю мгновения стало темно. Кабина остановилась. Внезапно наступившая тишина резанула слух.

Твою мать!

— Че-ерт…, - услышал Робби в кромешной тьме.

Можно было бы выразиться и более красочно. Ситуация располагала. Роб вытащил мобильник, разблокировал экран. Тусклый свет выхватил в темноте тонкую фигуру, вжавшуюся в угол лифта.

— Кажется, мы приехали не вовремя, — пробормотал Роберт, повернувшись к кнопкам.

— Че-ерт… — снова сдавленно протянула Ягодка.

Кнопка связи нашлась внизу панели. Робби вдавил в нее палец, принялся ждать. Но ответа не последовало. Не было даже покашливания или шелеста, как у старой рации. На том конце провода хранили молчание.

Твою. Мать.

— Ненавижу лифты, — почти шепотом сообщил темный угол.

Кажется, теперь он тоже будет ненавидеть лифты.

— Не паникуй. Сейчас я позвоню спасателям.

Зачем он потащил Ягодку с собой? Почему было не поговорить по телефону, не написать сообщение… Да даже чертов кофе был бы не так ужасен, как сложившаяся ситуация. Роберт набрал номер службы спасения, оператор откликнулась мгновенно. Приняла вызов, пообещала выслать помощь. Только это не умаляло значимость того, что Роберт и Лиз застряли вдвоем в темном замкнутом шкафу. И попутчицу этот факт совсем не забавляет: она все так же прижималась к стене спиной. Роб думал, что этот этап они прошли, когда она от страха сфотографировала номера его Тойоты и отправила подружке, но случай на диване будто обнулил весь прогресс их отношений… Это било по самолюбию. Раньше никто так не пугался поцелуев Роба.

— Я смотрю на тебя и пытаюсь понять, чего ты боишься больше, — решился сказать он, включив фонарик в мобильнике. — Темноты, или того, что я тебя изнасилую.

Ему удалось привлечь внимание. Глаза, цвет которых сейчас было не различить, обратили на него свой прямой, немигающий взгляд.

— Робби, а если мы сорвемся? — абсолютно невпопад спросила девушка, и на этот раз в голосе была паника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Роберт сдвинул брови. Он вообще-то ждал, что она пошлет его в задницу.

— Куда?

— Вниз, — выдохнула Лиз. — В шахту.

А вот этого он вообще не ожидал.

— Ты боишься, что мы упадем?

Она промолчала. Просто кивнула в ответ. И этот кивок вдруг оказался чем-то вроде отпущения грехов, желанным облегчением. Она боялась упасть и разбиться в шахте. Самым большим кошмаром во всей истории оказался не Роберт собственной персоной, а шахта лифта. Его губы самовольно искривились в улыбке.