Войны начинают неудачники - Вадим Панов

Ресторан «Макдоналдс»

Москва, улица Красная Пресня, 27 июля, вторник, 12:58

«В полицию! В полицию!! В полицию!!! Сдать рюкзак властям, и пусть они сами разбираются с этими чудами, юдами, перестрелками, Красными Шапками и прочим героизмом. А я уйду в сторону, выклянчу на работе отпуск, слиняю на недельку на море, а когда вернусь, все эти бандиты будут любоваться небом в крупную клетку».

Пейджер разъяренно завизжал. Артем машинально сорвал его с пояса и быстро прочитал сообщение:

«Красные Шапки разыскивают Головина Артема Сергеевича, чела, двадцати семи лет. Рост около ста восьмидесяти сантиметров, глаза серые, нос прямой, волосы русые, вьющиеся, уложены на косой пробор. Фотографию можно посмотреть на сайте Красных Шапок. Чел должен быть в состоянии отвечать на вопросы. Стоимость контракта...»

Цифры заплясали перед глазами. Сумма, в которую Красные Шапки оценили его голову, была совсем не маленькой.

Артем вернул пейджер на пояс и обреченно вздохнул. Сдавшись теперь, он подпишет себе приговор. В том, что полицейские знали о контракте, Артем не сомневался и, как поведут себя они, попади он им в руки, предсказать не решался. Слишком большие деньги.

Домой нельзя. К родителям? Нельзя. К Люсе? Нельзя. Втягивать в свои неприятности близких Артем не собирался. Оставался лишь один путь: клуб «Ящеррица». И одна надежда, что ему помогут друзья Кортеса.

Но что делать до вечера? Слоняться по улицам, быть все время в толпе, так безопаснее. Правда, Красные Шапки знают, как он выглядит, да и бумажник остался в офисе...

Артем почесал кончик носа и начал рыться в карманах. Результатом недолгих поисков стали четыре рубля с мелочью и пластиковая карточка «Тиградком». Артем задумчиво покосился на стоящий неподалеку банкомат.

«Используйте карточку в любых устройствах, предназначенных для пластиковых карт», — всплыл у него в голове обрывок инструкции. «Попробуем».

Дождавшись, когда у банкомата не останется людей, Артем вставил карточку в прорезь. Раздалось тихое гудение, экран приветливо засверкал, и в его центре появилась эмблема «Тиградком».

«Пожалуйста, приложите к экрану большой палец правой руки. Это необходимо для идентификации в ОТС».

Артем подчинился.

«Идентификация завершена:

Объект — Артем Головин.

Генетический статус — Чел.

Социальный статус — Наемник.

Кредит — полторы тысячи.

Возможное превышение — десять процентов».

Неизвестные, подключившие Артема к ОТС, постарались на славу — сумма в точности соответствовала его банковскому вкладу, — но задумываться об этом у Артема не было времени.

Получив наличные, он немедленно занялся изменением внешности. Буквально за час Артем стал обладателем широкой цветастой «гавайки», легких бежевых брюк и мягких ботинок, а галстук, белая рубашка и прочая офисная дребедень погибли в мусорном бачке. Как любой уважающий себя беглец, он нигде не покупал более одной вещи и не переодевался при продавцах. В парикмахерской Артем лишился шикарных вьющихся волос, преобразовав их в более популярный летом короткий ежик, который в сочетании с солнцезащитными очками сделал его просто неузнаваемым. Поразмыслив, Артем добавил к костюму дешевый плеер, рассудив, что трясущий головой под музыку студент меньше всего похож на испуганного беглеца.

Немного успокоившись, Артем комфортно расположился за столиком ближайшего «Макдоналдса», съел пару бутербродов и, решив взглянуть на причину всех своих бед, вытащил из рюкзака контейнер.

В целом Артем остался разочарован. Это был именно контейнер, а не какая-нибудь шкатулочка или сундучок, украшенные, например, драгоценностями. Он был серебряным, тяжелым, но совершенно неизысканным, а единственная гравировка на его гладких полированных боках изображала загадочные руны. Контейнер был начисто лишен каких бы то ни было замочков, щеколдочек или потайных кнопочек — он совершенно не хотел открываться и показывать, что скрывается внутри. Просто гладкий брусок, и Артем без сожаления вернул контейнер в рюкзак. Оставалось придумать, куда его деть. Брать контейнер в клуб не хотелось, вообще, таскать с собой вещь, за которую могут запросто убить среди бела дня, было глупо. Артем поразмыслил и решил, что лучшего места для опасного рюкзака, чем камера хранения на каком-нибудь вокзале, не найти.

Он потянулся к очередному бутерброду и замер.

В ресторан, оживленно переговариваясь между собой, вошли четверо коротышек, затянутых в черную кожу.

Патрульный джип медленно катился по оживленной улице. Сомлевшие от жары полицейские лениво оглядывали снующих по тротуарам прохожих, выискивая, как было сказано в ориентировке, «невысоких людей, одетых в черную кожаную одежду и красные банданы». В связи с особой опасностью подозреваемых, а о событиях прошедшей ночи не знали только тупые и ленивые, патрульные были вооружены короткими автоматами и имели негласный приказ открывать огонь первыми. Такого в столице не было с девяносто третьего года.

Заступив на дежурство, полицейские восприняли информацию максимально серьезно, однако повседневная рутина и особенно жара, душными волнами поднимающаяся с раскаленного асфальта, изрядно рассеивали их внимание.

— Каким кретином надо быть, чтобы в такую погоду натянуть на себя черную кожу, — снова повторил водитель, поправляя тяжелый бронежилет.

— Хорошо еще, что не сказано ловить людей в шортах, — буркнул в ответ лейтенант. — Вот бы мы намучились.

Двое патрульных на заднем сиденье слабо улыбнулись на шутку.

— А правда, что город ведет переговоры с федеральным правительством и нам на подмогу бросят батальон десантников? — поинтересовался один из них.

— Что, мы с уголовниками не справимся?

— Полета шестой, Полета шестой, ответьте, — прохрипела рация.

— Я Полета шестой, — пробурчал лейтенант, взяв в руки микрофон. — У нас все тихо.

— На пересечении Пресненского Вала и Ходынской большая авария. Проверьте.

— А при чем здесь мы? — возмутился полицейский. — Пусть ДПС разбирается.

— Они разберутся, — пообещала рация. — А ты пока проверь.

Связь прервалась.

— Совсем обалдели, — выругался лейтенант. — После этой аварии на Ленинском будем теперь каждое ДТП проверять. Поворачивай.

Едва патрульный джип скрылся за поворотом, как возле черной будки, стоящей на углу Красной Пресни и Пресненского Вала, остановились три бордовых «Вольво». Из первого автомобиля вышел невысокий рыжеволосый мужчина в бежевых слаксах и черном кожаном пиджаке, скрывающем боевой пояс рыцаря.

— Добрый день, Мехраб, — холодно поприветствовал мужчина старого сапожника, склонившегося над заготовкой. — Надо поговорить.

Старик вытащил откуда-то из бороды маленький гвоздик и, не поднимая головы, застучал молоточком. Рыжеволосый вздохнул и потрепал старика по плечу:

— Мехраб, у меня мало времени.

Почувствовав вторжение, сапожник поднял голову и подслеповато улыбнулся:

— А-а, Нельсон... Давненько не виделись, давненько. Садись, раз пришел.

Нельсон Бард, магистр ложи Мечей, послушно присел на маленький стульчик рядом с сапожником.

— Я хотел...

— Слышал хохму? — перебил его старик. — Вчера какой-то чел в «Для Желудка» навский шуркь кушал. Ему по недосмотру настоящее меню подсунули. Вот смех.

Нельсона передернуло:

— Он выжил?

— Говорят — да.

— Здоров.

— Челы живучие.

Старик покивал головой и вновь склонился над своей работой.

— Слушай, Мехраб, мы тут ищем... — слова магистра прервал стук молотка — сапожник прилаживал очередной гвоздик.

Нельсон побледнел, но сдержался. Старик был уважаемым членом семьи Шась, одним из старейшин рода Турчи, и ссориться с ним было бы опрометчиво. Как все представители Темного Двора, шасы обладали скверным характером, и с этим приходилось мириться. Бард стиснул зубы и после некоторой паузы поинтересовался:

— Ты можешь отвлечься?

— Работы много, — буркнул Мехраб, покосившись на украшенные крупными пряжками туфли магистра.

— Семью кормить надо.

— Мы ищем Красных Шапок.

— Кто бы сомневался.

— Видел их в последнее время? — Чуд решил не обращать внимания на ехидный тон сапожника.

— Кого именно?

— Кого угодно.

— Здесь много народу ходит, — сообщил Мехраб, разглядывая заготовку, — за всеми не уследишь.

Нельсон раскрыл бумажник:

— Сотня?

— Красные Шапки такие маленькие... — пожаловался старик. — Чтобы их разглядеть, приходится здорово напрягать зрение. А знаешь, сколько берут эрлийцы за новые глаза? Просто грабеж, никаких денег не хватит.

Чуд вытащил две сотенные бумажки и протянул их сапожнику:

— Постеснялся бы эрлийцев ругать.

— Добавишь еще сотню, никогда при тебе дурного слова о них не скажу.