Отряд Асано. Русские эмигранты в вооруженных формированиях Маньчжоу-го (1938–1945) - Aлексей Буяков

С января 1945 года в командовании отрядом произошли некоторые перестановки в связи с переводом на станцию Ханьдаохэцзы нескольких офицеров из Сунгарийского кавалерийского отряда. Заместителем командира отряда, начальником штаба был назначен капитан Ядыкин. Хозяйственную часть возглавил поручик Богатырь, ставшую самостоятельной команду связи – прапорщик Александр Павлов, мобилизованный в отряд Асано в августе 1941 года из Шитоухэцзийского полицейского отряда. До перевода на станцию Ханьдаохэцзы Павлов служил штабным вахмистром, казначеем и командиром взвода Сунгарийского РВО.[376] Командиром второй роты вместо выбывшего в резерв поручика Ложенкова (по распоряжению ЯВМ возглавил Союз резервистов Восточного района в Муданьцзяне) стал подпоручик Шимко. Подпоручик Яшков сменил на посту адъютанта отряда подпоручика Попова, переведенного командиром взвода в первую роту. Выпускники военного училища Сунгарийского отряда корнеты Буйнов и Михайлов стали командирами взводов.

Несмотря на отмену разведывательно-диверсионной подготовки и перевод бойцов отряда на изучение общевойсковых дисциплин, в программе обучения отрядников сохранились такие дисциплины, как глубокая разведка тылов противника в малых группах и техника подрыва различных объектов.[377] В 1944–1945 годах Ханьдаохэцзийский отряд совершил несколько учебных походов протяженностью 30–40 верст в направлении станций Яблоня, Мулин, Вэйшахэ.[378]

В апреле 1945 года отряд совместно с горно-лесной полицией принял участие в операции против китайских партизан в районе станции Яблоня. Рано утром 14 апреля отряд в полной боевой готовности выступил в направлении станции Яблоня. Не доходя двадцати пяти километров до Яблони, к востоку от станции отряд разбил лагерь и на следующий день выдвинулся к станции «30-й км». Партизаны не были обнаружены, задержали лишь трех китайских торговцев опиумом. 19 апреля отряд вернулся на базу.[379]

Хайларский РВО благодаря слиянию в начале 1944 года с полицейской школой вырос в численном составе до 115–120 человек, но при этом сохранил прежнее подразделение на три стрелковых взвода и команду связи.

Командиром отряда остался И. А. Пешков, в начале сорок пятого года повышенный в чине до майора армии Маньчжоу-го. Заместителем командира отряда являлся поручик Потапов. Отношения между Пешковым и Потаповым были весьма напряженными, что стало одной из причин снятия Потапова с должности заместителя командира отряда в марте 1945 года. После чего он был направлен в распоряжение Трехреченского БРЭМ, но никакой реальной должности не имел и в дальнейшем возвратился в отряд, также не получив никакой должности. Последним заместителем командира отряда являлся поручик Вологдин, занимавший до этого должность отрядного адъютанта.

Командиры подразделений отряда, окончившие в свое время юнкерские курсы, прапорщики Берзин, Переводчиков, Поручиков после включения отряда Пешкова в состав армии Маньчжоу-го были понижены в звании до вахмистров (фельдфебелей). Аргументировано это было тем, что для получения офицерского чина требовалось окончить офицерскую школу повышенного типа. Понижения в чине избежал только прапорщик Черепанов, возможно, благодаря тому, что в свое время окончил курсы Военной миссии.

Летом 1944 года в отряд в качестве стажера прибыл эстандарт-юнкер Борис Зимин, принявший во временное командование один из взводов. Позднее, в январе сорок пятого, после присвоения ему чина корнета Зимин был направлен в Хайларский отряд в качестве штатного командира первого взвода, заместив возглавившего хозяйственную часть отряда вахмистра Берзина. Второй взвод отряда в это время возглавлял прапорщик Черепанов, третий – вахмистр Переводчиков, команду связи – вахмистр Поручиков. Станково-пулеметной командой в составе одного из взводов командовал переведенный в октябре 1944 года из Сунгарийского отряда вахмистр Василий Чипизубов. В подразделениях отряда находились японские инструкторы. Например, инструктором станково-пулеметной команды служил поручик Кикути.[380]

Ветеринарным врачом Хайларского отряда являлся хорунжий Евгений Фальков, в дальнейшем смененный прапорщиком И. И. Лесковым. Фельдшером отряда работал Исакин.

Чипизубов В. П. ГАХК

С лета 1944 года для подготовки унтер-офицерского состава наиболее отличившихся и имеющих среднее образование солдат стали отправлять в Сунгарийский отряд, единственный из РВО имевший учебно-войсковые структуры. В июле сорок четвертого на станцию Сунгари-2 на курсы кандидатов младшего комсостава из Хайларского отряда была направлена группа из семи человек. В дальнейшем они в звании младших урядников служили командирами отделений Хайларского РВО.[381]

После капитуляции фашистской Германии в мае 1945 года только на Дальнем Востоке еще сохранялся последний очаг Второй мировой войны. Здесь продолжалось противостояние между японскими и англо-американскими войсками.

В феврале 1945 года на Крымской (Ялтинской) конференции стран-участниц антигитлеровской коалиции руководство Советского Союза, преследуя и свои политические цели, приняло на себя обязательства перебросить часть своих войск после окончания войны с Германией на Дальний Восток и вступить в войну с Японией. Следуя этому обязательству, советская сторона в апреле сорок пятого года объявила о денонсации советско-японского пакта о нейтралитете. Вступление СССР в войну с Японией было подтверждено и на Потсдамской конференции в июле того же года.

Японцы до последнего не желали верить в возможность развития такого варианта событий, указывая советскому руководству, что даже в самые тяжелые для Советского Союза годы войны они сохраняли верность пакту о нейтралитете 1941 года. Стремясь подчеркнуть свою лояльность к СССР и не дать лишнего повода для недовольства Москве, японские власти в Маньчжоу-го объявили о расформировании всех армейских и военизированных подразделений из русских эмигрантов, то есть русских воинских отрядов, отрядов горно-лесной полиции и ополченческо-волонтерских структур.

Приказ о расформировании РВО вышел 30 июня 1945 года, горно-лесная полиция была расформирована в течение июля. В это время советские части, сломавшие мощную германскую военную машину, ускоренно перебрасывались на Дальний Восток.

После расформирования РВО и полицейских отрядов их личный состав тем не менее не был распущен. Продолжали функционировать и все секретные объекты. Японцы, продолжая сохранять некоторые надежды на мирные отношения с СССР, не могли не видеть, что ситуация складывается не в их пользу, и большого доверия к русским не испытывали.

В июле 1945 года у всех русских воинских отрядов были изъяты отрядные знамена и большая часть вооружения. В Сунгарийском отряде начала работу ликвидационная комиссия. Обращаясь к личному составу отряда, начальник ГБРЭМ генерал Власьевский заявил, что чины его выполнили свой долг с честью и сейчас больше нужны на трудовом фронте. Предполагалось, что полная демобилизация осуществится к 15 ноября 1945 года.[382]

Из части личного состава РВО были сформированы трудовые дружины, находившиеся на казарменном положении. Дружинники сохраняли военную форму без знаков различия, деление по взводам и отделениям, и холодное оружие. Количество оставшихся в отрядах винтовок и маузеров обеспечивало только несение бойцами караульной службы.

Стоял самый разгар лета, горячая пора для сенокоса, тысячи людей на линии были заняты на покосах. Как раз в это время власти Маньчжоу-го запретили русским владельцам скотоводческих хозяйств использовать труд китайских батраков. В связи с этим в русские отряды стали поступать просьбы о направлении бойцов на сельскохозяйственные работы. Идя навстречу запросам, командир Сунгарийского отряда направил на сенокос на станции Аньда и Сарту (примерно 120 и 135 км к западу от Харбина) эскадрон двухвзводного состава под командованием ротмистра Мустафина (командиры взводов – корнеты Баклашев и Шароглазов). В распоряжении эскадрона было по шесть винтовок на взвод и маузеры у офицеров и унтер-офицеров, а также сабли у всего личного состава эскадрона.[383]

Пятьдесят человек рядового состава Сунгарийского отряда были уволены в резерв. Всем резервистам, желающим перебраться на постоянное местожительство в сельскую местность, японские власти выделяли землю в районе станции Вэйшахэ, предоставляли льготы на приобретение строевого леса, денежное довольствие и продукты питания. Но к началу августа 1945 года никто из резервистов так и не прибыл в Вэйшахэ. Значительная часть демобилизованных остались на станции Сунгари-2, где занимались рыбной ловлей, огородами и сенокосом.[384]