Дифференциальная психология и психодиагностика. Избранные труды - Константин Гуревич

В обоих случаях В. Д. Небылицын говорит об устойчивом сохранении оптимальных рабочих параметров или требуемых рабочих качеств индивида. В конечном счете это, вероятно, и есть то, что обеспечивает надежность работы. Рабочие качества индивида должны оставаться неизменными, как бы ни осложнялась обстановка. Но при этом нужно понимать, что психофизиологические его функции не останутся неизменными. Напротив, рабочие параметры (или качества) будут устойчивы именно потому, что изменятся психофизиологические функции. Так, оптимальные возможности зрения при различной освещенности сохраняются только благодаря изменению функциональных состояний органа зрения – изменениям, связанным с адаптацией, аккомодацией, переходом с колбочкового зрения на палочковое и т. п. По-видимому, при изменении и усложнении обстановки работы действует адаптационный синдром, обеспечивающий «устойчивое сохранение оптимальных рабочих параметров», но в зависимости от индивидуальных особенностей на каждом уровне трудности или сложности психофизиологическая характеристика этого синдрома будет несколько иной. На определенном уровне (различном для разных индивидов) адаптационный синдром уже не обеспечит сохранения оптимальных рабочих параметров, и с этой точки зрения вряд ли можно говорить, что можно стремиться к тому, чтобы устойчивые параметры сохранялись «при всевозможных усложнениях обстановки». Вернее, стремиться к этому стоит, но достичь этого нельзя. Каждый индивид надежен (в вероятностном смысле) лишь в определенной обстановке.

В принципе, профессиональная пригодность в ее индивидуальных вариациях и составляет основу надежности. Надежен каждый, но лишь в меру своих возможностей. Искусство руководства и состоит в нахождении каждому человеку из множества других постов того, где его работа будет надежной. Хотя профессиональная пригодность составляет главнейший компонент надежности, нельзя игнорировать мотивационный фактор. В профессиях операторского типа он играет существенную роль. Он не сводится к расширению возможности компенсации. Адаптационный синдром в столь сложной системе, какой является человек, не представляет собой фиксированного тождества. Уровень преодолеваемой сложности зависит не только от индивидуальных возможностей человека, но также и от того, как они претворяются в действительности.

В психологической литературе наряду с понятием компенсации появилось понятие сверхкомпенсации, то есть мобилизации возможностей при высочайшей мотивации. Было бы неоправданным уходом от реальности надеяться на то, что сверхкомпенсация уничтожает все границы индивидуальных возможностей в их психофизиологическом смысле. Границы остаются, но кто знает заранее, где они проходят? При решении же практических задач «человек – оптимальный рабочий пост» остается путь оценки возможностей посредством логической индукции, то есть учета и обобщения прошлого опыта. Можно проверить индивидуальную надежность посредством количественно выраженного «внешнего критерия».

Критерием персональной надежности может служить количество отказов, зарегистрированных в трудовой деятельности, типичной для данного вида операторской профессии, на заданиях нормированной трудности. Само собой разумеется, что учитываются отказы, зависящие от человека, а не обусловленные объективной обстановкой. Для оператора-руководителя это технически бессмысленные действия, самоустранение. Дальше, на втором плане, просматриваются такие черты психической деятельности, которые В. Ф. Матвеев назвал «блокадой» восприятия и мышления, памяти и практического действия. На третьем плане стоят такие проявления личности, как растерянность, утрата самообладания и т. п., а еще дальше за ними – определенное индивидуальное своеобразие в основных свойствах нервной системы.

Отдельные отказы могут произойти в деятельности каждого оператора при неблагоприятных обстоятельствах, но если их много, тем более вероятно, что они обусловлены его индивидуальными психофизиологическими особенностями. Это определение поддается формализации. В частности, его можно формализовать следующим путем, хотя этот путь не единственный.

Пусть под отказом понимается ошибочное действие, задержка действия или самоустранение, вследствие которых данное единичное задание (учебного или производственного типа) оказалось невыполненным. Допустим, что для характеристики надежности данного оператора имеются данные о его деятельности при выполнении 25–50 подобных заданий. Назовем R — критерий надежности, d — число отказов, Un — число выполнявшихся заданий нормированной трудности:

R = 1 – d/Un.

Полное отсутствие отказов, когда d = 0, ведет к тому, что R = 1. Если же d = Un , то R = 0. Между этими крайними значениями размещаются остальные возможные значения.

Допустим, что операторы X и Y выполняли каждый по 50 равнотрудных заданий. У оператора X зарегистрировано 2 отказа, а у оператора Y—20 отказов. Критерии персональной надежности обоих операторов будут выражены такими значениями:

Rx= 1–0,04 = 0,96;

Прямой вывод из рассмотрения критериев надежности обоих операторов должен быть таким: X надежнее Y, если принимать во внимание прошлый опыт обоих. Вывод этот, основанный на индукции, учитывает только прошлое. Критерий персональной надежности вряд ли даст высокий коэффициент корреляции с психофизиологическими показателями профессиональной пригодности, как бы совершенны ни были эти показатели. При одних и тех же природных данных оба оператора могли оказаться с разными критериями персональной надежности по причине различной мотивации. Следовательно, нельзя исключить и того, что с повышением уровня мотивации повысится и критерий надежности, хотя, разумеется, не произойдет никаких существенных сдвигов в картине природных данных. Поэтому профессиональная пригодность и надежность, при всей их близости, не должны отождествляться. Первая говорит о возможностях, вторая – об их реализации. Каждая из этих индивидуальных характеристик имеет свои отличительные черты.

В этой главе речь шла о профессиональной пригодности к одному из видов операторской деятельности – оператора-руководителя. Требования к этой деятельности вытекают из ее существа: сила нервной системы в отношении возбуждения и баланс процессов возбуждения и торможения нужны оператору потому, что он сталкивается с экстренными сильными воздействиями.

Понятно, при иной деятельности требования к работнику были бы другими. Так, профессия оператора-наблюдателя связана с монотонностью и однообразием заданий, поступающих обычно в принудительном темпе. Успешность зависит от сосредоточения внимания, чтобы не смешивать сигналы с шумами и не оставить сигналы незамеченными. Такая сосредоточенность внимания нередко проходит либо на фоне полного отсутствия всяких раздражителей, либо на фоне постоянных шумов. Задания, где нужно путем последовательного прослеживания выделить раздражители, которым придано сигнальное значение, называют заданиями на бдительность. В опытах П. Бэкэна (Bakan P., Belton J., Toth J. С., 1963) были даны подобные задания, только его испытуемые находились в несколько иных условиях. Раздражители поступали в строго определенном темпе, по одному в секунду.

Данный тип деятельности, в его лабораторной моде, предъявляет к человеку не совсем те требования, чем производство к оператору-руководителю.

Согласившись с тем, что задания, выполняемые испытуемыми в экспериментах П. Бэкэна, В. И. Рождественской с соавторами, воспроизводят в главных чертах деятельность оператора-наблюдателя, представим себе психологическую природу возникших перед ним трудностей.

Видимо, они обусловлены поддержанием бдительности при монотонной и пассивной деятельности – пассивной потому, что она возникает не по внутренней спонтанной необходимости, а только как ответ на сигнал. Судя по некоторым исследованиям, на успешность работы оператора-наблюдателя влияет ритм (и аритмия) подачи сигналов, их сгущение и разрежение (экстремумы), но и в опытах П. Бэкэна эти факторы не рассматривались.

Задания, предлагавшиеся в опытах П. Бэкэна, успешнее выполняли интроверты.

Имеются основания считать, что «слабые» в нашем понимании и интроверты в понимании Г. Айзенка, на взгляды которого ориентировался П. Бэкэн, имеют много общего. В частности, так смотрит и Д. Грэй, специально разрабатывавший этот вопрос (Грэй Д. А., 1968). Представляют интерес продуктивные исследования Д. Бродбента: он также пришел к выводу, что интроверты при выполнении заданий, моделирующих деятельность оператора-наблюдателя, работают лучше, чем экстраверты. Он ссылается на других авторов, получивших сходные результаты. Нужно отметить, что Д. Бродбент пытался установить связь между типологическими особенностями высшей нервной деятельности испытуемых по Павлову и их успешностью в заданиях на бдительность. К сожалению, он использовал раннюю павловскую классификацию 1927 года (Broadbent D. Е., 1961).