Мужские откровения, или Как я нашла дневник своего мужа - Юлия Шилова

— Только прошу тебя, понежнее, во мне живет наш ребенок, — попросила Вика и притянула меня к себе. — Когда ты рядом, я чувствую себя счастливой. Я хочу, чтобы ты был мой, только мой. Я мечтаю быть твоей женой и принадлежать только тебе.

— А на Альку тебе плевать?

— Алька прожила с тобой лучшие годы. Что мне ее жалеть? Теперь пришел мой черед.

— Повернись и встань на четвереньки, — заплетающимся языком скомандовал я.

— Не могу. Так будет трясти живот, а там ребенок. Давай лучше ты сверху.

— У тебя живота еще ни черта не видно. Что ты мне постоянно твердишь про ребенка? Там еще несформировавшийся комок слизи.

— Господи, ну почему ты так говоришь? Давай вместе пойдем на УЗИ, и ты увидишь маленькие ручки и ножки. Там уже бьется сердечко… Я ему вчера на ночь даже пела колыбельную. А когда он родится, мы ему перед сном будем по очереди читать сказки. У нас будет самый счастливый ребенок, а мы — самыми счастливыми родителями, ведь это дитя большой любви.

— Вика, вставай на четвереньки. Если сейчас не дашь мне так, как я хочу, значит, ты меня не любишь и никогда не любила.

— Да что ж ты такое говоришь? Ты — смысл моей жизни и знаешь, как сильно я тебя люблю. Очень люблю. Я из-за тебя жизни лишиться хотела.

— Тогда вставай на четвереньки и подставляй свой зад. Смотри, как негр трахает вон тут соску. Давай трахаться, как они. Смотри, как он ее дерет в задницу. Вон как шпарит!

— Я хочу нежности.

— Все телячьи нежности будут потом. Ты начинаешь меня доставать. Хочешь, чтобы я с тобой жил, а сама не можешь нормально удовлетворить любимого мужчину.

Вика встала на четвереньки и стала что-то бормотать про будущего ребенка. Я со всей силы без всякой смазки вогнал ей член в задницу, и она закричала от боли. Даже попыталась вырваться, но я крепко держал ее за бедро, а одной рукой схватил за шею, чтобы она не брыкалась. Я трахал ее с такой силой, что мне казалось, будто я разрываю ей внутренности. Увидев, что мой член весь в крови, я вогнал его еще глубже и в тот момент, когда Вика стала звать на помощь, закрыл ее рот ладонью.

— Что ты творишь? У нас же будет ребенок! — доносились до меня ее стоны.

— Не хочу слушать про твоего ублюдка! — рассвирепел я еще больше.

Когда Вика укусила меня за руку и закричала, что обо всем расскажет моей жене, я стал драть ее еще больнее, а потом взял за шею и слегка, как мне тогда казалось, придушил…

Она хрипела про то, что теряет сознание, и называла меня животным, но я уже почти ничего не понимал и не слышал. Когда почувствовал мощный оргазм и затрясся в конвульсиях, я закричал от удовольствия, вытащил свой окровавленный член. Вика тут же обмякла и упала на живот.

— Вика, ну ты как? Тебе понравилось? Я тут порвал тебя немного… Ты что, сознание потеряла?

Когда перевернул Вику на спину, я увидел, что ее лицо перекошено, а на губах пена. На шее были видны следы от удушения. Вика была мертва… Я забылся и, видимо, на самом деле ее задушил.

— О, черт, — испуганно произнес я, моментально протрезвел и встал с кровати.

Главное — не поддаваться панике. Я безуспешно попытался нащупать пульс. Даже не верится, что всего несколько минут назад она была жива. Выключив телевизор, я вытащил диск с порнухой и бросил его в помойный пакет.

Я действительно хотел убить Вику, потому что она угрожала покою моей семьи и у меня не было желания содержать и растить ее выродка. Моя жена должна знать меня как приличного и хорошего семьянина. Никакая сучка не посмеет подмочить мою репутацию. У меня образцово-показательная семья, двое прекрасных детей, и катаклизмы из-за каких-то шлюх не входят в мои планы.

Я хотел убить ее в эти выходные. Заманить на природу, только перед этим строго-настрого наказать, чтобы ни в коем случае никому не говорила, куда едет. Я хотел заманить ее в лес на шашлыки. А там избавиться от нее как от большой проблемы. Я бы спокойно утопил ее в озере и не оставил следов. Не думал, что все разрешится так быстро… Получилось совсем не так, как я хотел… На природе это было бы идеальное убийство, а тут… Тут я столько наследил… Хотя на улице уже стемнело, возможно, кто-то видел, как она тащила меня пьяного к себе домой.

Полчаса ушло на то, чтобы Вику одеть, стащить на пол, поменять постельное белье. Окровавленное белье я бросил в пакет, чтобы забрать с собой и уничтожить все следы своего пребывания в этой квартире. Намочив в ванной полотенце, я начал старательно протирать все, к чему прикасался. Я все никак не мог успокоиться, что отпечатков не осталось.

Дождавшись глубокой ночи, я взял ключи от Викиной машины, спустился во двор и подогнал ее поближе. Затем вновь поднялся в квартиру, убедился, что в доме потушены почти все окна и в коридоре никого нет. Взвалил Вику себе на плечо, отнес вниз и усадил в машину. К счастью, гаишникам, которые встречались мне ночью на трассе, до меня не было никакого дела.

Благополучно покинув город, я доехал до первого попавшегося обрыва, подогнал авто к самому краю, посадил Вику за руль и с включенным мотором, с нескольких попыток, толкнул машину вниз… Это было несложно. Вика ездила на маленькой «женской» машине.

Автомобиль упал вниз, и через несколько секунд прозвучал мощный взрыв.

— Прощай, Вика. Я похоронил не только тебя и твоего ублюдка, но и нашу общую тайну…

…

«Одна подружка призналась мне, что хотела бы оставить след в моем сердце. Я не скрывал от нее, что женат. Эта мудрая не по годам девчонка спросила: что мне нравится в девушках? Чем можно меня зацепить? Я не стал лукавить и признался, что одна красотка оставила в моей душе неизгладимый след. Я очень часто о ней вспоминаю… Эта та, которой я подарил Париж и дорогую машину. Тогда моя подружка стала выяснять, чем же она меня так зацепила? Я и в самом деле задумался, чем…

Мне нравилось, что она жила под девизом: «Всегда готова!» Проще говоря, ее никогда не нужно было уговаривать на близость. ОНА ВСЕГДА ХОТЕЛА… Меня возбуждала ее готовность отдаться мне в любом месте. В Париже мне нравилось, что она ходила по номеру обнаженной. Ее забавляла собственная нагота. Причем она раздевалась не столько для меня, сколько для себя, и это очень сильно меня цепляло. Она была свободна как внешне, так и внутренне. Такая красивая, обнаженная и доступная.

А еще она любила гулять при луне… По ночам нас было невозможно оторвать друг от друга. Когда на небе показывалась луна, она брала меня за руку и вела гулять по Парижу или тащила на крышу отеля, где мы смогли бы заняться любовью. В ней было что-то магическое… Какой-то внутренний магнетизм, и это чувствовал каждый мужчина на ее пути. Она шла, как манекенщица на подиуме, разговаривала, будто работает в службе «секс по телефону», вела себя так, словно она звезда кино и сейчас раздастся шквал аплодисментов. Она рисовала на моем теле узоры из жидкого шоколада, а затем слизывала их так, что я кричал от восторга. Больше всего я любил водить по ее телу кубиком льда. Лед таял, и на ее нежной коже оставались капельки воды.