Зловещий аромат нефти - Сергей Зверев

– А при чем тут Мишель? У вас он вызывает подозрение только потому, что он русский? – заступилась за своего любимого Жюли.

– Не только, – месье Амоделе перешел на официальный тон. – Наше закрытое расследование пришло к выводу, что во время нападения его не было на базе. Он в это время с какими-то пока не известными нам личностями встречался на кувейтской границе. Объяснить начальству свое поведение он отказался. Отправиться в Париж для объяснений также... – Он выдержал паузу, от которой Жюли стало не по себе.

«Неужели они хотят обвинить его в измене?» – страшная мысль возникла у нее в голове.

– Только обрывочные сообщения нашего агента, который, кстати, сейчас в больнице, – продолжил месье Амоделе, – некоторым образом оправдывают адъютанта Мишеля Мазура. Но тогда возникает вопрос: почему он не выходит на связь?

Месье Амоделе определенно не знал о последнем звонке Мишеля. Полковник Дюпон счел позорным для себя сообщать, что его подчиненный стал заложником. Пусть уж лучше его труп обнаружат в разрушенном доме. Сочтут, что солдат Французского Иностранного Легиона героически погиб, выполняя секретное задание. Все равно по сведениям британцев это здание обрушилось и найти под завалами кого-то живого невозможно. Предварительно Мишель Мазур внесен в списки пропавших без вести.

– Я думаю, что эти бандиты, – месье Амоделе показал на группу пленных боевиков, – кое-что нам расскажут.

– Спасибо за откровенность, – грустно сказала Жюли.

Она снова почувствовала ужасную тревогу за Мишеля, граничащую с полным отчаянием: уже столько дней она ничего не знает о нем, и никто про него не может ничего конкретного сказать.

– Меня доставят на базу? – спросила Жюли.

– Да. Мы едем прямиком к вам.

– Сегодня утром я отправила отчет о моих исследованиях в «Энержи Ориенталь», – после стольких потрясений Жюли нашла в себе мужество, чтобы сообщить. – Я думаю, они вам его перешлют. Также проинформируют о своем решении.

– Спасибо.

– Пожалуйста, отнеситесь к моим выводам серьезно. Сейчас, – она почувствовала ужасную утомленность, – я не могу вам все подробно рассказать.

– Хорошо-хорошо. Я внимательно изучу ваши материалы, – заверил месье Амоделе.

Всю дорогу до научной базы Жюли молчала. Смотрела на море, на безоблачное небо, на желто-зеленую землю...

Месье Амоделе ее не беспокоил.

Глава 38

Мишель шел первым. Он освещал дорогу фонариком мобильного телефона. За ним следовал Хаджи-Хаджиб с оружием наизготовку. Переговаривались только шепотом. Пробирались вдоль одной стены, чтобы свет от фонарика не был заметен в глубине тоннеля.

Примерно через сорок шагов бетонный тоннель сужался. Здесь он переходил в обложенный кирпичами коридор, похожий на потайной ход средневекового замка. Дальше ход разветвлялся.

– Осторожно, – прошептал Хаджи-Хаджиб. – Здесь могут быть ловушки и тупики.

– Это понятно, – согласился Мишель. – Нам надо идти точно по их следам.

Хотя заметить в полумраке какие-либо следы было практически невозможно.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил Хаджи-Хаджиб.

– На полу почти ничего не различить, – ответил Мишель, вглядываясь в темноту.

– Куда пойдем? – задумался бородач.

Он присмотрелся. Внизу что-то едва заметно белело.

– Ну-ка, посвети сюда, – попросил Хаджи-Хаджиб.

В узком луче света на полу хода, который вел вправо, лежал комок бумаги.

– Салфетка, – поднял Мишель.

Хаджи-Хаджиб невольно поморщился.

– Чистая... Пахнет женскими духами... Нам туда, – Легионер указал рукой направо, в ту сторону, где лежал комок бумаги.

– Неужели бывают такие умные женщины? – скептически покачал головой Хаджи-Хаджиб.

– Поверь мне, что это так, – сказал Легионер. Он был уверен, что салфетка возле развилки – это правильный указатель.

– А не может это быть ложным следом? – все еще не хотел верить Хаджи-Хаджиб. – Ну-ка, дай-ка.

Бородач одолжил у Мишеля фонарик, осторожно зашел на пару метров вглубь левого хода. И тут же попятился назад. – Там обрыв! Яма! – сообщил он.

– Убедился? – спросил Мишель.

Бородач не ответил.

Мишель забрал у него свой фонарик. Уверенно зашагал в правый ход. Хаджи-Хаджиб последовал за ним.

Легионер и бородач медленно продвигались вперед. Однажды стенка, которой коснулся Мишель, отошла вглубь стены, открыв нишу. Там, за ржавой решеткой, луч фонарика высветил пожелтевшие от времени череп и груду человеческих костей.

Мишель отпрянул.

– На месте базы в древности стоял дворец. В подземелье была темница, – прокомментировал находку Хаджи-Хаджиб. – Многие пленники, неверные, непослушные рабы сгнили здесь заживо.

Бородач закрыл лицо руками и начал читать молитву.

– А что стало с дворцом? – Мишель хотел отвлечь Хаджи-Хаджиба.

Но тот еще пару минут что-то бормотал себе в бороду. Затем сказал:

– Во время Мировой войны англичане сровняли дворец с землей. Остался только подземный ход.

– Идем, идем, – сказал Мишель. – Сейчас по этому ходу пытаются уйти наши враги.

Они вновь вышли на перекресток. Теперь уже в разные стороны шло три хода. Возле левого лежала салфетка.

– Интересно, что там? – спросил Мишель и показал на два не отмеченных знаком проема.

– Не советую туда ходить, – предупредил наученный собственным опытом Хаджи-Хаджиб.

– Я быстро, только на несколько шагов.

Не только любопытство владело Мишелем. Он хотел убедиться, что они никого и ничего не оставляют позади себя.

Легионер быстро пошел вправо. Вскоре ход стал очень узким – в нем могло уместиться бок о бок два не очень объемных человека. Мишель еще немного продвинулся вперед и уперся в тупик. На уровне глаз в стене была ниша. А над головой у себя он увидел две массивные цепи, свисающие с потолка. На нижних звеньях цепей висели железные обручи.

– На эти обручи надевали заточенное бревно, – услышал Мишель голос Хаджи-Хиджиба.

Бородач все это время шел за ним.

– Когда отряд неприятеля входил в этот узкий коридор, раб, находившийся в нише, должен был столкнуть бревно. Оно раскачивалось и сшибало тех, кто шел по коридору.

Мишель осмотрелся.

Пол был усеян деревянной трухой.

– Хорошо, что ни раба, ни бревна сейчас здесь нет.

Он примерился к обручам.

– Попало бы прямо в лоб, – показал он рукой, – или в глаз.

Мишель и Хаджи-Хаджиб повернули обратно.

Центральный ход, который также захотел проверить Мишель, буквально через десять-пятнадцать метров упирался в глухую стену.

– И в чем тут смысл? – начал прикидывать Мишель.

Он пошел назад. Сделал пять шагов. Под ногами что-то глухо стукнуло. Мишель почувствовал, что каменный пол под ним начал быстро опускаться.

«Наверное, в древние времена эта плита свободно падала вниз», – пронеслось у него в голове.

Легионер побежал. Плита уходила из-под ног, увлекая его в пропасть. Мишель рванул еще быстрее. Но он все равно не успевал. В последний момент Мишель подпрыгнул. Одной рукой, у себя над головой, он сумел уцепиться за выступающий край каменной плиты, оставшейся на уровне пола, по которому он прошел несколько минут назад. В другой руке Мишель держал светящийся мобильник. Он засунул его в боковой карман и повис над пропастью уже на двух руках. Край плиты был скользкий, немного покатый, не очень удобный для хвата. Мишель хотел подтянуться, но руки начали съезжать.

– Спокойно! – над ним нагнулся Хаджи-Хаджиб, схатил его за ворот.

Руки у бородача были достаточно сильные. Он довольно легко помог Мишелю выбраться.

– Почему эта плита не начала падать, когда я первый раз ступил на нее? – спросил Мишель.

– Видишь, как хитро, – сказал Хаджи-Хаджиб. – Отряд врагов проходит по ней. Видит перед собой тупик. Возвращается. И только тогда пол под ними падает. А если бы плита падала сразу, то в пропасть попадали бы только те, кто шел первым.

– Да, древние были очень коварными. – Мишель отряхнулся, поправил рубашку.

– Натура человека не изменилась, – серьезно сказал Хаджи-Хаджиб.

Легионер и бородач вернулись к перекрестку.

– Теперь мы в расчете, – сказал Хаджи-Хаджиб, – Ты закрыл меня от взрыва. Я вытащил тебя из пропасти.

Компаньоны пошли по «правильному» ходу.

На следующей развилке они вновь увидели салфетку. Больше экспериментировать ни Мишель, ни Хаджи-Хаджиб не собирались. Они сразу же отправились по верной дороге.

Подземный ход оказался неожиданно протяженным. Вскоре фонарь потускнел, а затем и вовсе погас.

– Черт, – раздосадовано сказал Мишель, – села батарейка.

Компаньоны остались в кромешной тьме. Они взялись за руки. Свободной рукой ощупывали стену и, осторожно ступая вдоль нее, продвигались дальше. Поверхность стены была влажная, неприятная. Пол стал земляным. Иногда Мишель и Хаджи-Хаджиб по щиколотку проваливались в хлюпкую жижу. Вязкая грязь прилипала к подошвам ботинок, утяжеляя их.