Десять великих идей науки. Как устроен наш мир. - Питер Эткинз

Теперь мы начинаем понимать, что пытается выразить Второе Начало. Утверждать, что энтропия не убывает ни при каких естественных изменениях, это то же самое, что сказать: молекулярный порядок никогда не возрастает по своей собственной инициативе. Молекулы, распределенные случайно, как в облаке пыли, никогда самопроизвольно не образуют статую Свободы. Газ никогда спонтанно не соберется в один угол контейнера. Энергия, рассеянная повсюду — как, например, тепло в покрытии стола, с его бесчисленными случайными колебаниями атомов, — никогда спонтанно не стечется в малую область: яйцо никогда спонтанно не запечется, лежа на прохладном столе.

Мы можем взглянуть на проблему с другой стороны и увидеть, почему все дорожные знаки спонтанных изменений указывают в сторону возрастания энтропии. Ключевой мыслью является здесь то, что локализованные, упорядоченные вещество и энергия стремятся рассеяться. Атомы своим случайным покачиванием стремятся переселиться в новые ниши; энергия случайных качаний уходит, когда атомы толкают своих соседей. Естественным направлением изменений является все больший беспорядок, будь это беспорядок в локализации вещества, или беспорядок в локализации энергии, позиционный или тепловой беспорядок. Порядок естественным путем распадается в беспорядок; энергия портится и рассеивается. Нравится нам это или нет, но мир становится все хуже.

То, что мир становится все хуже, то что он бесцельно погружается в разложение, в разложение качества энергии, есть великая общая идея, заключенная во Втором Начале термодинамики. Это необычайное открытие, узнать вдруг, что все изменения, происходящие вокруг нас, являются проявлениями этой деградации. Движущей пружиной Вселенной, как сообщает нам Второе Начало, является неостановимая деградация Вселенной, поскольку энергия и вещество рассеиваются, переходя в беспорядок.

Вы, однако, можете счесть, что имеются определенные трудности с понятием этого мрачного взгляда на мир. Если Вселенная движется в направлении деградации, то какое место с ней следует отвести утонченным структурам, людям, благородным мыслям и делам? Такой взгляд определенно вызывал некоторый ужас у викторианцев, которые видели источник гордости и побуждения к действию в неостановимом, по-видимому, совершенствовании Человека, особенно белой версии Человека не в самых тропических районах того, что они считали верхней полусферой глобуса. Как праведная Империя могла бы оправдать свои усилия по распространению облагораживающей Цивилизации, если и правители и управляемые неотвратимо сползают в безнадежную Деградацию? Как можно было бы совместить возрастающее господство над материей с будущим Вселенной, которая саркастически неотвратимо сползает в клоаку? В самом деле, хотя Второе Начало и может весьма точно выразить суть парового двигателя, оно не выражает суть деяний Человека или даже деяний таракана.

Чтобы разрешить парадокс, очень важно увидеть, что никакое изменение не является изолированным островком активности: изменения представляют собой сеть взаимосвязанных событий. Хотя в одном месте может происходить сползание в деградацию, последовательность таких сползаний может породить структуру где-нибудь еще. Мне вспоминаются средневековые часы, например, такие, как астрономические часы в Праге (рис. 4.9), где падение груза приводит в движение тщательно срежиссированный парад событий. В конечном счете происходит рассеяние энергии и возрастание энтропии, когда груз падает, а трение рассеивает его энергию в виде тепла, передаваемого окружению. Однако, поскольку движущийся вниз груз связан сложной системой механизмов с моделями лун, солнц, звезд и апостолов, его падение рождает ощущение организованного поведения и сложной, почти целенаправленной, демонстрации. Если бы мы упрямо игнорировали часовой механизм, мы могли бы заключить, что организованные события, деяния апостолов, происходят естественно. Но мы, имеющие внутреннее знание, осведомлены о существовании часового механизма, приводимого в движение естественно падающим грузом.

Рис. 4.9. Фрагмент механических часов в Праге. Эти часы являются аллегорией Второго Начала, поскольку, хотя они демонстрируют систематическое поведение, они совершают это, производя еще больший беспорядок в другом месте, так как приводятся в движение падающим грузом. Пища подобна грузу, ферменты подобны шестеренкам часового механизма, а наши собственные действия подобны движениям фигур. Мы не хотим этим сказать, что свободы воли не существует, но доводы в пользу свободы воли заняли бы больше места, чем позволяет этот комментарий.

Часы в Праге являются аллегорией работы Второго Начала. Хотя вокруг нас в мире могут происходить тщательно срежиссированные события, такие как вскрывание почки, рост дерева, формирование мнения, очевидно уменьшающие беспорядок, такие события никогда не случаются без участия того, что приводит их в движение. Этот приводной механизм создает в результате еще больший беспорядок где-то в другом месте. Сумма изменения энтропии, возникшего от уменьшения беспорядка в сконструированном событии, и изменения энтропии, возникшего из возрастания беспорядка, связанного с приводным механизмом диссипативного события, дает в качестве конечного эффекта чистое возрастание энтропии как общий результат итогового беспорядка. Итак, где бы мы ни встретили возникающий порядок, мы должны приподнять занавеску и увидеть, что где-то еще производится больший беспорядок. Мы, являясь, конечно, структурами, представляем собой области ослабления хаоса.

Конечно, здесь мы куем еще одно звено в цепи изучавшегося нами в главе 1 развития жизни, поскольку тот факт, например, что у мужчин есть грудные соски, является прямым следствием Второго Начала термодинамики. Безостановочное снижение качества энергии, выраженное во Втором Начале, является пружиной, управляющей появлением всех компонент современной биосферы. В самом прямом смысле, когда все царства живых существ поднимались из неорганической материи, Вселенная погружалась в еще больший хаос. Пружиной изменений является бесцельная, бессмысленная порча, хотя цепочки взаимосвязанных изменений являют удивительно прелестное и сложное цветение вещества, которое мы называем травой, слизнями и людьми. То, что мужчина имеет соски, является следствием общего происхождения всех животных и того факта, что Природу двигает вперед Второе Начало, совершая действия с тем, что доступно, безо всякого предвидения, всегда слепо, а иногда с неудобоваримыми долговременными последствиями.

Иногда местоположение большего роста беспорядка, приводящего к возрастанию порядка, может быть очень локальным или очень удаленным. Оно может даже находиться внутри нас. Часовой механизм внутри нас является биохимическим, с зубцами, сделанными из протеина, а не из железа; но тем не менее он работает во многом таким же способом. Он также моделирует работу парового двигателя. Поэтому давайте вернемся к паровому двигателю, имея перед глазами концепцию энтропии. Мы увидим, что в действительности представляет собой этот двигатель, его наиболее абстрактная анатомия, и, в частности, увидим, почему холодный сток является столь решающим в его работе.

Мы можем считать, что работа парового двигателя, любого парового двигателя, состоит из двух шагов (рис. 4.10). Первым шагом в работе двигателя является извлечение энергии в виде тепла из горячего резервуара. Отток энергии из резервуара снижает его энтропию, и его атомы обладают теперь меньшей тепловой энергией, чем прежде. Энергия, которую мы извлекли, протекает через механизм, превращающий тепло в работу (поршень и цилиндр в реальном паровом двигателе) и стекает в холодный сток. Если вся энергия, которую мы извлекли из горячего источника, поступает в холодный резервуар, энтропия этого резервуара возрастает. Однако, поскольку температура стока ниже, чем температура источника, возрастание энтропии больше, чем первоначальное уменьшение (вспомните аллегорию тихой библиотеки). В целом энтропия устройства возрастет, потому что уменьшение энтропии источника будет превзойдено возрастанием энтропии стока. Итак, поток тепла от источника к стоку является спонтанным.

Рис. 4.10. Термодинамический анализ работы парового двигателя (или теплового двигателя). Энергия покидает горячий источник в виде тепла, а поэтому уменьшает его энтропию. Часть этой энергии превращается в работу, которая не влияет на энтропию. Остаток энергии попадает в холодный сток, производя таким образом много энтропии. При условии, что температура холодного стока ниже, чем температура горячего источника, общая энтропия будет возрастать, даже если энергия, растраченная в виде тепла, меньше энергии, полученной из горячего источника. Разница между полученной и потраченной энергией может быть извлечена в виде работы.