Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов - Абдул аль-Хазред

Во мне вновь разыгралось жгучее любопытство. Мне, конечно, очень захотелось проникнуть в эти тайны. Но теперь выбор мой стоял между любопытством и благородством. И я с чувством горькой досады, но совершенно твердо произнес:

– Да будет так! Я даю эту клятву от имени всех пришедших со мной, хотя я пришел сюда именно за этими тайнами.

– Я также даю клятву, – сказал он и бросил на землю обломок своего меча.

– Скажи лишь одно, – не удержался я. – Кто такой Ми-Го: языческое божество или тот, кто приходит и уходит?

– Твое упорство принесет свои плоды, – ответил он. – Аравийская пустыня – один из многих уголков земли, хранящих свидетельства, потрясающие разум. А Ми-Го – это имя одной из великих рас, когда-либо посещавших наш мир.

Я вновь обратился к остальным Могильным Червям. Вконец перепуганные, они поочередно произнесли клятву. Затем я повернулся к связанным. Вдруг сзади раздался истошный вопль. Я молниеносно обернулся и встретил ятаганом летящий в меня кинжал. Кувыркаясь, он взлетел вверх. Я же поймал его за рукоять и метнул обратно в того, от кого он прилетел. Я успел заметить это краем глаза, и теперь клятвопреступнику не было пощады. Кинжал вонзился ему в живот, рассеча главную жилу. Пораженный с воплем покатился по земле. Если даже его кинжал и был отравлен, яд не успел подействовать: жизнь быстро покинула его тело вместе с обильным потоком крови. Подойдя, я узнал в нем того лысого нескладного человечка, что недавно предрекал мне завидную судьбу. Очевидно, она заключалась в вечном служении моего мозга великому Ми-Го.

– Вы свободны! – обратился я к Могильным Червям. – Отправляйтесь куда хотите и помните о клятве. Следовать за вами никто не будет. Но запомните крепко и передайте другим: пришедший сюда с плохими намерениями будет встречен здесь многочисленными искусными воинами. А теперь приведите в чувство мудрых.

– Это нельзя сделать быстро, – сказал почтенный воин. – Если даже убрать источник, снадобье будет действовать еще многие дни.

– А если не убрать источник? – спросил я.

– Они не должны были проснуться… – потупив взор, ответил он.

– Тогда убери источник.

Почтенный воин подошел к мудрым и обнажил плечо одного из них. На него была наложена повязка. Когда почтенный воин убрал ее, я увидел прямо над ключицей небольшой зашитый разрез. Попросив острый нож, почтенный воин вскрыл шов, вынул из раны какой-то мягкий комочек и бросил его на землю.

– Что это? – удивленно спросил я.

– Это – хлопковый шарик, пропитанный снадобьем.

– У тебя есть противоядие?

– Нет. И я не знаю, существует ли оно. Мне оно никогда не было нужно, ибо их миссия не предполагает пробуждения.

– Когда же теперь наступит пробуждение?

– Возможно, через несколько недель. Это зависит от его жизненной силы.

Тут я вспомнил о своем бальзаме. Он как раз увеличивал внутренние силы в борьбе с ядами.

– У тебя найдутся хлопковые шарики? – спросил я, вынув сосудик.

– Найдутся, – ответил он.

– Тогда пропитай их этой жидкостью и вложи туда же, но только по всем правилам.

– Я сделаю все, как нужно, – ответил он. – Лишь бы эта жидкость была способна помочь.

– На все – воля Аллаха, – сказал я. – Будем надеяться.

Он вложил шарик, пропитанный бальзамом, в разрез и ловко зашил его шелковой ниткой, вдетой в изогнутую иглу, которые вынул из сосуда с жидкостью. Смочив этой же жидкостью лоскуток ткани, он накрыл им рану и наложил повязку. Все это он с завидной тщательностью поочередно проделал со всеми мудрыми.

– Следите за ранами, меняйте повязки, обрабатывайте бальзамами, – напутствовал он. – Если загноятся, лучше все уберите, вычистите раны и лечите как обычно. Сделайте это также, если увидите, что ваше средство не действует.

– Благодарю тебя, – сказал я. – Ты искупил свои недостойные деяния. А теперь – ступайте с миром.

С этими словами я дал знак своему отряду трогаться в обратный путь. Могильные Черви забрали с повозок свои пожитки и также отправились своей дорогой.

Когда мы под утро вернулись в деревню, оказалось, что там никто не сомкнул глаз. Все с волнением ожидали нашего возвращения. Нас встретили бурным ликованием и долгими расспросами. Когда же все услышали наш рассказ, увидели невредимых мудрых и узнали, что Могильные Черви ушли, и, видимо, надолго, их радости не было предела. Ведь они избавились от проклятия, висевшего над ними долгие годы, а может быть, и века. Меня же они объявили героем и избавителем и в течение многих дней осыпали нескончаемыми потоками благодарностей. Я напутствовал их призвать всю свою мудрость на поднятие духа и обретение решимости для защиты себя и своих святынь, ибо Могильные Черви, как и другие коварные посягатели, могут вернуться. Также я пообещал прислать к ним своих друзей-воинов, которые обучат их боевому искусству, чтобы, если понадобится, дать достойный отпор кому угодно.

Когда же меня спросили, что они могут сделать для меня, я ответил, что прибыл сюда по совету одного из мудрых, бывавшего здесь в поисках следов тех, кто приходит и уходит. Будучи увлечен этими тайнами, я решил пройти тем же путем в надежде отыскать хоть что-нибудь, проливающее на них свет. И еще: в одном из здешних текстов сказано, что для познания окружающего и внутреннего миров нужно куда-то войти. И я был бы глубоко благодарен за указание пути к этим таинственным вратам. Услышав это, служители мудрости заколебались: уж очень сокровенной была область, в которую я стремился проникнуть, и очень уж много могла она дать проникшему в нее.

Наша беседа неожиданно была прервана известием о том, что мудрые начали пробуждаться. К моменту нашего прихода все они уже были на ногах, хотя держались на них еще неуверенно. Однако мысли и память у них были весьма ясными, и это позволяло заключить, что действие снадобья прошло. Я велел лекарям извлечь хлопковые шарики и должным образом обработать раны, а также приготовить для мудрых питье с бальзамом, чтобы окончательно избавить их от дурмана. Услышав рассказ о своем освобождении, мудрые были удивлены до крайности: ведь они были первыми, кому удалось вырваться из лап Могильных Червей.

В деревне по этому случаю был устроен настоящий праздник всеобщего ликования. И я опять же оказался в его центре, в третий раз будучи назван спасителем. Один из мудрых, которого все почтительно называли Мудрейшим, от имени всех выразил мне горячую благодарность, хотя каждый к тому времени персонально уже выразил ее мне. После этого он осведомился, какую награду я хотел бы получить за их спасение и избавление от коварных преследователей. Я повторил свое желание приобщиться к мудрости, которую постигают здесь, и получить ответы на свои вопросы. При этом никто больше не стал высказывать никаких сомнений, так как больше не питал ко мне недоверия, негласно приняв меня в свою общину. Мудрейший ответил мне, что даст ответы на все мои вопросы, после чего я буду посвящен в тайны, постичь которые до самых глубин суждено лишь немногим. И лишь от меня зависит, смогу ли я постичь их в полной мере.

– Прежде я хотел бы узнать, – начал я свои расспросы. – Кого же и от чего я спас.

– Мы собрались здесь со всех концов света, – начал говорить Мудрейший. – Сюда приходят жаждущие познания, а уходят несущие мудрость. Во времена, о которых не повествует ни одна летопись, здесь появился храм, вокруг которого спустя многие века был построен город Вавилон. Кем были и как выглядели те, кто воздвиг храм, не знает никто, так как они ушли. Однако письмена, которые видел и ты, говорят о том, что иногда они возвращаются и живут среди нас. Их цели одинаковы с нашими, но ступень постижения мудрости несравненно и недосягаемо выше. Мы находимся лишь в самом начале этой лестницы, которая не имеет конца. Но мы, идя от начала, каким-то далеко опосредованным образом помогаем им в восхождении на те высоты, у которых стоят они. Но познание мудрости в нашей жизни, несмотря на развитие наук, весьма ограничено. И чтобы помочь нам преодолеть эти границы, они оставили на стенах храма бесценные письмена, о которых ты уже получил намек. Они учат тому, как обрести способности к глубокому познанию. Однако это под силу далеко не всем, точнее сказать, очень немногим, избранным, способным выработать у себя умения более высокого порядка, нежели те, которыми владеют самые одаренные из обычных людей. Этого можно добиться лишь длительным, упорным и вожделенным трудом над собой, преодолевая путь, указанный ими. Овладевших такими способностями немного, лишь единицы, и лишь они удостаиваются высокого имени наимудрейших. Тех же, кто принимает мудрость от них, именуют мудрыми и мудрейшими, эти имена им дают уже простые люди, которым они и несут свою мудрость. Это великая миссия, но, к нашему великому прискорбию, она часто неблагодарна, и многие мудрые уже поплатились за это. Они либо взошли на костер, либо были объявлены безумными. Происходит это потому, что по разным причинам далеко не вся мудрость может быть осмыслена и принята людьми. Если тебе посчастливится углубиться в нее, эти причины откроются тебе. И такая расплата предстоит еще многим. Но мы не страшимся ее! Мудрость – это великое богатство и великое благо, и когда-нибудь люди поймут это и перестанут сжигать нас, а сами станут пополнять наши ряды.