Последняя сделка - Майкл Ридпат

— Лайза только что вышла, Саймон, и я не знаю, когда она вернется.

— Никуда она не ушла. Лайза у тебя и просто не желает со мной говорить.

— Да… Ты прав. Но иного вряд ли можно ожидать, не так ли? — Келли произнесла это по-дружески, но в то же время очень твердо.

— Келли, позови ее на минутку. Это чрезвычайно важно.

— Прости, Саймон, но у меня нет никакого желания всю ночь бегать от телефона к ней, а затем обратно к телефону. Ты хочешь с ней поговорить, она же беседовать с тобой отказывается, и встревать в ваши отношения я не имею права.

— О'кей, о'кей! Но хотя бы мои слова ты ей можешь передать?

— Конечно.

Я задумался. Мне так много хотелось ей сказать. Я злился на Лайзу за то, что ушла от меня, подозревала в убийстве отца, не верила мне. Но звонил я, очевидно, не для того, чтобы сообщить, насколько я зол, и высказать свои претензии. Я звонил, чтобы попытаться ее вернуть.

— Ты еще там, Саймон?

— Прости, Келли. Не могла бы ты передать Лайзе, что я очень благодарен ей за поддержку?

— О'кей, передам.

— Да, и еще…

— Слушаю.

— Позаботься о ней, пожалуйста.

— Не беспокойся, — ответила Келли и положила трубку.

Я надеялся, что Лайза догадается о скрытом смысле моих слов. Мне было ясно, что во время разговора с Маони она не упомянула о револьвере. Я пытался дать ей понять, что высоко оценил этот поступок, который, помимо всего прочего, означал, что нас пока еще очень многое связывает. Одним словом, я хотел, чтобы она ко мне вернулась.

Меня утешало то, что Лайза остановилась у Келли. Там она по крайней мере находится под присмотром. Кроме того, мне импонировала нейтральная позиция Келли. Во всяком случае, ненависти ко мне она не испытывала.

Мой ужин не только остыл, но и успел слегка затвердеть. Если холодный бекон еще более или менее терпим, то о яйцах этого сказать никак нельзя. Отправив большую часть бывших яств в мусорное ведро, я принялся за пиво.

Что меня ожидает в ближайшем будущем? Судя по всему, я находился лишь в шаге от ареста. Дело принимало весьма серьезный оборот. Мне казалось, что меня неумолимо засасывают зыбучие пески американской правоохранительной системы, и это меня пугало. Чем это может грозить одинокому иностранцу? Я попытался припомнить все, что мне известно об американской юриспруденции. Надо ли говорить, что все мои познания были почерпнуты из телевизора и кино? Если верить этим источникам, то суд по делу об убийстве является процессом длительным и достаточно изнурительным. И все участники судилища — полиция, судьи, присяжные и прежде всего пресса — будут видеть во мне заносчивого иностранца, явившегося в их страну для того, чтобы убить одного из них.

Каким бы ни был окончательный вердикт, предстоящий год может оказаться для меня сущим адом.

Адвокатская контора Гарднера Филлипса располагалась в одном из современных строений неподалеку от здания суда, и по пути на работу мне пришлось сделать лишь небольшой крюк.

Филлипс был примерно лет на десять моложе Джила. У адвоката была аккуратная бородка, а сам он источал такую уверенность, что я сразу успокоился. Он внимательно слушал мой рассказ, все время делая какие-то заметки. Я поведал ему обо всем, не забыв, естественно, рассказать, как Лайза нашла револьвер и выбросила его. Он задал мне несколько уточняющих вопросов, но не поинтересовался, убил я Фрэнка или нет и не сам ли припрятал револьвер в шкафу. Отсутствие интереса к столь животрепещущей теме меня, надо признаться, несколько смутило.

Когда я закончил, адвокат изучил свои записи и лишь после этого вынес свой вердикт.

— У меня нет сомнения в том, что они намерены возбудить против вас дело. Но для этого им предстоит еще очень много сделать. Прежде всего им надо найти оружие или свидетеля. Или что-то иное, напрямую вас уличающее.

— Не могу поверить, что никто меня не видел на берегу. Ну, если не меня, то хотя бы мою машину.

— Если потребуется, мы проведем собственное расследование. Однако мистер Кук мог быть убит в любое время вплоть до десяти часов вечера. То, что он не отвечал на телефонные звонки, вовсе не означает, что он был мертв. Мистер Кук мог отправиться на прогулку, в магазин, лежать в ванне и так далее… Маони просто пытается взять вас на испуг.

— И надо сказать, что он в этом вполне преуспел, — пробормотал я.

— Теперь самое важное. Отныне вы будете встречаться с ним только в моем присутствии и во время встреч не пророните ни слова.

— Даже в том случае, если смогу что-то прояснить?

— Молчите. Я им все проясню, если они того заслужат. Через некоторое время я свяжусь с сержантом Маони и сообщу ему, что отныне вы не ответите ни на один из его вопросов. Не беспокойтесь, он не удивится. И будем надеяться, что новых успехов в расследовании они не добьются.

Весь дальнейший путь до работы я размышлял о том, что услышал от Филлипса. Должен признаться, беседа с адвокатом меня вовсе не успокоила.

Суббота и воскресенье оказались для меня чрезвычайно тяжкими. Большую часть уик-энда я провел в четырех стенах, убивая время уборкой дома и водворением в шкафы разбросанных по всей квартире вещей Лайзы. Я вынул увядшие ирисы из стоявшей на ее столе высокой вазы и выбросил их в уличный бак для мусора. Но когда наше жилище приняло благообразный вид, я вдруг ощутил, что мне не хватает того беспорядка, который так любила учинять моя супруга. Поэтому я вновь извлек из шкафа кое-какие вещицы — пальто, книгу, которую она недавно читала, и несколько старых экземпляров журнала «Атлантик мансли». Я наполнил вазу водой, извлек из мусора увядшие ирисы и вернул их на место. Лишь после этого я заставил себя прекратить эти нелепые действия.

Я безумно тосковал по Лайзе. Но не только. Я очень за нее тревожился, поскольку чувствовал, что напряжение двух последних недель оказалось гораздо более сильным, чем она была способна выдержать. Лайза нуждалась в помощи, и мне отчаянно хотелось ей помочь. Много раз я пытался звонить, но Келли оказалась превосходной дуэньей, и поговорить с Лайзой мне так и не удалось. Дело дошло до того, что они вообще перестали снимать трубку. Я даже раздумывал, не взять ли мне штурмом жилище Келли в Кембридже и силой заставить Лайзу поговорить со мной. Однако осознав, что подобные действия только ухудшат положение, я отмел эту идею. Возможно, позднее мне еще придется к ней вернуться. Но это произойдет лишь после того, как я обнаружу факты, проливающие свет на смерть Фрэнка.

Я чувствовал, что в этом деле мне удалось добиться некоторого — хотя и очень небольшого — прогресса. Ранее я абсолютно ничего не знал о предстоящей отставке Джила, и вопрос, кто унаследует его место в фирме, оказался более актуальным, чем я мог предполагать. Однако мне еще очень многое предстояло выяснить. Я вновь пожалел о том, что полиция не захотела поделиться со мной информацией.

Из Лондона позвонила сестра, и мы с ней погрустили о Фрэнке. Кроме того, она выразила мне сочувствие в связи с уходом Лайзы. О сержанте Маони я ей рассказывать не стал, а она, в свою очередь, не упомянула о деньгах для продолжения процесса. Несмотря на весь ее такт, я по-прежнему чувствовал себя виноватым за то, что не сумел обеспечить нужной суммы.

Судя по тому, как развиваются события, на наследство Фрэнка мне рассчитывать не стоило.

Да, это был не самый лучший уик-энд.

15

Утреннее совещание в понедельник прошло в спокойной, деловой обстановке, несмотря на сообщение Арта о том, что «Био один» уже входит в «Бостонские пептиды» и там в настоящее время раздают всем сестрам по серьгам. «Кого-то гладят по головке, а кому-то дают пинка в зад», — изящно уточнил он. Как только совещание закончилось, мы с Дайан отправились в аэропорт.

Фирма «Тетраком» располагалась в северном Кентукки, на берегу реки Огайо, в нескольких милях к югу от Цинциннати. Компания купила и приспособила под свои нужды старое кирпичное здание фабрики. Штаб-квартира фирмы внешне ничем не напоминала сверкающие хромом предприятия высоких технологий, облюбовавшие себе место рядом с Бостоном вдоль 128-го скоростного шоссе. Дайан представила меня команде управляющих, и мы проследовали в довольно обшарпанный офис. Дайан успела подробно ознакомиться с производством в свой прошлый приезд, и эта встреча была целиком посвящена ответам на возникшие у обеих сторон вопросы.

Дайан задавала сложные и весьма детальные вопросы. Проблемы возможной конкуренции интересовали ее гораздо больше, чем Фрэнка и меня в то время, когда мы приступали к совместному проекту с «Нет Коп». Руководство фирмы оказалось на высоте. У меня создалось впечатление, что председатель совета директоров Боб Хечт знает о своем продукте и о ситуации на рынке все. Ему, правда, не хватало энергии и харизмы Крэга — Боб Хечт скорее был не лидером, а продуктом корпорации, но его компетентность не вызывала сомнений.