Изборский витязь - Галина Романова

Топча конями мечущихся людей, многие из которых уже побросали оружие и бестолково суетились, пытаясь убраться подальше от битвы, и чуть было не напоровшись на самого Мстислава Удалого, Ярослав не видел ничего перед собой, но Ян смотрел по сторонам за двоих и вовремя свернул в сторону, узнав отца Ростиславы, - остатки дружины вместе со своим князем вырвались из смыкающегося кольца и оказались в обозах.

Там смольяне заканчивали грабёж. Всюду валялись трупы - некоторые уже были ободраны до нижних рубах. Ярослав закричал, осаживая коня - ему вдруг показалось, что в одном из убитых он узнал брата Юрия. Взглядом затравленного зверя он огляделся вокруг.

На вершине Авдовой горы бой стихал - сломленные ополченцы бежали, кто куда. Некоторые дрались из-за коней и убивали друг дружку. Стягов муромских князей нигде не было видно. Исчезли и знаки Великого князя - их давно подрубили, как и столбы княжеских шатров. Зато везде колыхались стяги Новгорода, Пскова и Смоленска. Сбившись небольшими кучками, владимирцы и суздальцы кое-где ещё сражались, но это было сопротивление обречённых на смерть людей. С гораздо большей охотой они сдались бы в плен, но ярость новгородцев была так велика, что первых сдающихся они убивали на месте. Такой страшный пример заставлял остальных сражаться, цепляясь за жизнь в надежде на то, что удастся вырваться. Но кольцо врагов вокруг смыкалось всё теснее, и очажки сопротивления гасли один за другим. Наставал момент, когда битва превратилась в бездумное избиение.

Похожее на сдавленное рычание рыдание вырвалось из горла Ярослава, когда он увидел разгром своих войск.

   - Это конец! - закричал он, в ярости срывая с головы шлем и швырнув его наземь. - Конец! Конец!.. Бежать! Немедленно бежать!

Сам Ян был далеко не так твёрдо уверен в этом - ещё неизвестно, что сталось с Великим князем Юрием и младшим из трёх братьев, Святославом. Можно было попробовать прорваться на правое крыло, но Ярослав, повторяя прыгающими губами одно слово: «Бежать! Бежать!» - погнал коня прочь, стремясь в открытое поле, к далёкой реке. Ян не мог бросить его и, увлекая за собой остатки дружины, поскакал следом.

...Битва закончилась ближе к вечеру, когда начал гаснуть и без того пасмурный весенний день. Все князья бежали с поля битвы, но Великий князь Юрий Всеволодович, защищая своё звание и достоинство, отступил последним, когда около него оставался едва десяток воинов. За ним гнались, но ночная темнота поглотила беглеца. Погоня вернулась ни с чем.

Поверив, что одержали победу, войска занялись привычным и давно ожидаемым делом - дележом добычи. В руки союзного ополчения попал весь обоз мятежных князей, станы всех троих - сотни и тысячи свежих трупов, с которых победители снимали оружие, брони и одежду. Муромцы, вовремя решив, что это не их война, успели кое-что спасти. Невольно воины Ярослава и Юрия пошли на то, к чему призывал Ярослав перед битвой - погибших на поле бояр и знатных воинов обдирали наравне с простыми ратниками. Мстиславу Удалому и Константину пришлось немало потрудиться, чтобы остановить разошедшихся новоявленных грабителей. Дав им времени только до утра, на рассвете нового дня занялись подсчётом потерь и удач.

На поле боя было найдено более девяти тысяч тел, по реке Хзе, за которую бежали разбитые полки, стремясь в Юрьев, плыли тела утонувших, в кустах по берегам реки и в поле дозорные, объезжающие стан победителей, отыскали нескольких умерших от ран. При этом пленных было взято удивительно мало - несколько десятков человек в основном бояр и знатных воинов братьев-князей. По их словам, и Ярослав, и Юрий покинули своих воинов и бежали.

   - Нечего сказать - хороши! - со вздохом покачал головой Мстислав Мстиславич, услышав эту весть. - Людей своих погубили, а сами утекли подобру-поздорову!.. И это князья!

- Не суди их, - взмахнул ресницами Константин, по своему обыкновению опустив очи долу. - То родные братья мои, я их с младенчества помню. Юрия вина тут мала - его Ярослав с пути сбил. Он всё начал, ему и ответ держать. Коль и теперь упорствовать будет, нет ему прощения! А Юрий лишь за него стоял, как Великому князю и положено...

   - Мы победили - теперь ты Великий князь, - с лёгкой усмешкой напомнил ему Мстислав.

   - Ах да! - улыбнулся Константин смущённо. - А я и забыл...

   - Что, Великий князь, с мятежниками повелишь делать?

   - О коих в полон взяли - ты решай. А о братьях, я тако мыслю, они позор на всю Русь приняли. Дадим им время пережить его, страх познать. Пусть сами себя накажут, аки Каины новые[163]. Поймут вины свои - простим, а нет... что ж!.. - Константин виновато развёл руками - что делать с братьями в этом случае, он не знал.

   - По твоему слову пусть всё и станется, Великий князь,- спокойно кивнул Мстислав. - Только у меня с Ярославом свой разговор будет - наособицу! Есть за ним должок.

...Добрыня, не слушая уговоров Путяты, до полуночи объезжал поле боя вместе с теми, кто искал среди павших своих родных и близких. В битве он не видел Яна даже издали и теперь терялся в догадках, что сталось с изборцем. Нет, они не стали друг другу роднее, но Елена была женою этого витязя. Коль он убит, сестра останется совсем одна с маленьким ребёнком на руках.

Вдовства ей Добрыня не мог бы пожелать никогда и, каждый раз, натыкаясь на чей-нибудь раздетый труп, боялся узнать в нём Яна. Но пала ночь, потом начался новый день, и к концу его Добрыня поверил, что изборский витязь жив.

Великий князь Юрий умчался с поля боя один - за ним увязались несколько бояр и меченосец-дружинник, прихвативший для господина сменного коня. Решив, что боярство дороже, а служить можно любому князю, кто бы ни позвал, бояре потихоньку отстали и, пользуясь ночной темнотой, разъехались каждый в свою сторону.

Конь пал под Юрием скоро после первой же переправы через готовую разлиться безымянную речушку. Великий князь своей тучностью загнал хорошего сильного жеребца, на котором начал сегодня битву. Мечник отдал ему заводного, но и тот долго не продержался. Тогда Юрий пересел на третьего, а потом и на четвёртого - последнего ему отдал верный дружинник, оставшись на дороге пеш. Дабы облегчить коню последнюю часть пути, Юрий сорвал с себя всё лишнее - до нижней рубахи - и так, мало кем узнанный, ворвался во Владимир. Перепугав своим видом оставшихся в городе стариков, женщин и детей, он затворился в своём тереме и, притихнув, стал ждать, что присудит ему судьба.

Ян был не просто жив - в числе уцелевшей дружины князя Ярослава он скакал к Переяславлю. От полусотни воинов, вырвавшихся с ним из гущи схватки, к тому времени, как впереди показалась гладь Плещеева озера, оставалось едва три десятка - кто отстал, оставшись без сменного коня, кто изнемог в пути и предпочёл остановиться на милость победителей. За князем следовали самые выносливые и удачливые - те, кто успели взять заводных коней.

К концу скачки коней и людей шатало от усталости. Дружинники еле держались на взмыленных измученных конях, не отставая от Ярослава уже потому, что и его конь шёл рядом. Даже кратких остановок не позволяли себе - не сомневались, что погоня близка и дышит в затылки. Во время скачки Ян не раз и не два оборачивался назад, озираясь, - всё ждал, что вот-вот из-за поворота покажутся разъезды новгородской или псковской дружины. А может, сам князь Константин снарядится на охоту за братьями-мятежниками - всё же эти места ему знакомы, может предугадать любой шаг противника. Если бы погоня обнаружилась, дружинникам пришлось бы принимать бой, стараясь защитить князя и дать ему возможность уйти. Про себя Ян знал, что не свернёт, но не был уверен, пойдут ли за ним остальные?

Что касается Ярослава, то он, казалось, совершенно утратил способность думать и чувствовать. Когда под ним пал первый конь, он удивительно спокойно воспринял его смерть - взглянул на мёртвую оскаленную морду, на лужицу крови, вытекшую меж передних зубов на землю, и молча пересел на заводного. Когда глубокой ночью споткнулся и рухнул, увлекая за собой седока, второй конь, он только крякнул от ушиба, но не проронил ни слова. Однако Ян, взглянув сбоку в освещённое ущербной луной лицо своего князя, содрогнулся - с напряжёнными желваками, намертво стиснутыми зубами и хищным прищуром глаз, прорезанное глубокими морщинами, оно было страшно. Казалось, его взгляд нёс смерть любому, на кого падёт, - это был взгляд человека, который собрался мстить.

Глава 15

Всадников ждали. Ворота Переяславльского града были широко распахнуты, и в проёме моста стояла стража. Когда горстка дружинников во главе с князем проскакала по бревенчатому настилу, они захлопнулись за ними.

Топча кур и распугивая на улицах народ, Ярослав ворвался в детинец и, как зверь в нору, забился в свой терем. На подворье спешившись с шатающегося коня, он, спотыкаясь, забыв о достоинстве, взбежал вверх по лестнице, сам с усилием распахнул двери, ураганом пронёсся по Горницам и, наконец, затворился в какой-то горенке.