Заземление: Самое важное открытие о здоровье? - Клинтон Обер

Одна мать из Калифорнии рассказала, что ее пятилетнему сыну диагностировали аутизм два года назад. Она описала ситуацию таким образом:

«Он просыпался около 5:30 утра, сна — ни в одном глазу. Потом из-за недосыпа „перегорал“ где-то после полудня или к началу вечера. Хоть об стену головой бейся: крики, вопли, истерики, перепады настроения…

Мы стали укладывать его спать на заземленный наматрацник и продолжали делать это семь месяцев. На сегодняшний день он спит гораздо крепче, полных 11 часов подряд, не просыпаясь. Теперь я понимаю, все дело было в том, что он попросту недосыпал, — а как мы все знаем, это само по себе является проблемой. Этот наматрацник — просто чудо! Состояние сына намного улучшилось, в первую очередь — благодаря заземлению.

Теперь едва ли кто-то смог бы определить, что у него есть или были какие-то сложности аутистического типа. Единственными проблемами остались задержка речи (он примерно на 1,5–2 года отстает от сверстников) и остаточная аллергия.

Вдобавок к заземлению во сне наш сын постоянно ходит босиком. Ему это очень нравится. Видели бы вы, как наш малыш носится по нашему саду камней! У него пятки словно стальные».

В 2009 году Рон Петруччиони, отец страдающей аутизмом девочки-подростка, связался с родителями детей-аутистов из разных штатов, предложив им принять участие в неофициальном исследовании, связанном с заземлением Идея состояла в том, чтобы обеспечить заинтересовавшихся родителей заземляющими наматрацниками, на которых их дети должны были спать, заземляясь, в течение двухмесячного периода Родителей просили предварительно заполнить опросник на 20 пунктов до начала эксперимента, а затем еженедельно вновь отвечать на те же вопросы до самого его конца Вопросы анкеты были составлены самим Петруччиони в сотрудничестве с психиатром-экспертом из Южной Калифорнии В этом проекте приняли участие 28 родителей, возраст детей которых варьировался от 2 до 13 лет Средний возраст детей — 6 лет у девочек и 7 лет у мальчиков Результаты анкетирования приведены ниже (в процентах).

Боль в спине

Мэри Мейсон, 66 лет, Колфакс, Калифорния, медсестра-онколог на пенсии.

Я страдала от сильных болей в спине в течение двадцати пяти лет. Мне приходилось с этим жить, потому что нельзя принимать обезболивающее с наркотическим действием, работая с пациентами. Голова должна быть очень ясной. Так что я принимала тайленол — и только.

Будучи профессиональной медсестрой, я скептически отнеслась к идее заземления, когда впервые о ней услышала. Но все же решила дать ей шанс — и очень этому рада. Я сплю с заземлением уже четыре года и даже думать не хочу о том, чтобы спать как-то по-другому. Уже через два-три дня я заметила разницу. Помню, в конце первой недели позвонила дочери и похвасталась ей, что спина у меня больше не болит.

Я не ощущаю боли в спине, только если сплю на этом наматрацнике. Спина дала мне это понять очень наглядно, когда я однажды на две недели поехала во Флориду, чтобы навестить дочь. Я не взяла с собой наматрацник, и обратный полет на самолете сопровождался мучительной болью. Едва добравшись до дома, я улеглась на свой наматрацник — и боль вскоре прошла.

В другой раз я его постирала и забыла застелить им постель. Когда боли не чувствуешь, то о ней и не думаешь. Я оставила наматрацник сушиться в патио — и на следующее утро проснулась с болью. Тогда я еще немного подремала на наматрацнике и избавилась от нее.

Теперь я пользуюсь им прямо-таки с религиозным рвением и беру его с собой, куда бы ни поехала. Ничто не помогало мне так, как он. Заземление повлияло на качество моей жизни в целом.

Как профессионал, проработавший с больными более четверти века, я считаю, что заземление могло бы помочь очень многим пациентам. Можно исключить многие проблемы и ускорить процесс выздоровления. Сегодня дело обстоит так: вам прописывают одну пилюлю от одной болячки, а потом другую — от побочных эффектов первой. И так далее, бесконечный процесс. Заземление сумело бы разорвать этот порочный круг. Оно могло бы активно способствовать восстановлению после хирургических операций и помогать пациентам с хронической болью.

Анита Пойнтер, 61 год, Беверли-Хилс, Калифорния, певица.

На протяжении всей взрослой жизни у меня временами появлялась боль в пояснице. Поскольку по профессии я певица, мне приходится часто и подолгу путешествовать. Но длительные перелеты и перетаскивание чемоданов часто вызывают боль. Заземленный сон помог мне решить эту проблему. К примеру, после недавней поездки я вернулась домой с сильной болью в пояснице. На боль наложилось нервное истощение и дурное настроение. Я проспала на заземляющих простынях всю ночь, и на следующий день боль исчезла, к тому же я ощутила приток свежей энергии, а настроение значительно улучшилось. К тому же заземленный сон помогает снизить выделительные процессы. Я чувствую, что он мне очень и очень на пользу.

Джим Белласера, 51 год, Роклин, Калифорния, ведущий мотивационных бизнес-семинаров.

Шесть лет назад я впервые услышал о сне на заземленном наматрацнике или коврике. И подумал, что мой случай — отличный пробный камень для него, поскольку уже двадцать с лишним лет меня донимают хронические боли, результат работы в строительстве и мебельном производстве. Мои проблемы с болью начались около двадцати шести лет назад. У меня были боли в спине, шее и лучезапястном суставе. Однажды во время работы я спрыгнул с трейлера, держа в руках шкафчик, и повредил спину. И уже одно это стало источником бесконечной и мучительной боли.

Что бы я ни делал, ничего не помогало: я и по врачам ходил, и проходил регулярные курсы лечения спины, и принимал по 800 мг ибупрофена 2–3 раза в сутки, а иногда еще и противовоспалительные средства.

И представьте себе, проспав с заземлением первую ночь, с утра я проснулся и не поверил своим ощущениям. «Да такого просто быть не может! — сказал я себе. — Спина больше не болит!»

Она не просто перестала болеть: спустя пару дней мне уже не пришлось лезть в карман за своей ежедневной лошадиной дозой ибупрофена.

Раньше и вставание по утрам было настоящим испытанием. Я скатывался с кровати, помогая себе руками, а потом, отталкиваясь ступнями, поднимался, толкая тело вверх, чтобы не пришлось вставать, сгибая спину. С заземленным наматрацником все сразу же изменилось. Вы не представляете, что это для меня значило — когда можно подняться с постели без всякой боли! Сегодня у меня не болит ни спина, ни шея, ни запястье. Это абсолютное блаженство.

Любой, у кого есть свой бизнес, подвержен множеству различных стрессов. Приходится постоянно что-то продумывать, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Никогда по-настоящему не отключаешься. Так что засыпание для меня всегда было одним из самых трудных дел. Я, бывало, только ворочался с боку на бок, а в голове вертелись разные мысли, пока в какой-то момент я не проваливался в сон. Так вот, помимо того, что у меня прошла боль, я также с самого начала заземления заметил, что теперь засыпаю моментально и просыпаюсь по утрам совершенно свежий и с большим зарядом энергии.

Воспаление кровеносных сосудов

Синдром Бехчета создает проблемы во многих частях тела, в том числе язвочки на коже, воспаление отдельных участков глаза, боль, распухание и ригидность суставов, менингит, тромбы в крови, воспаление пищеварительной системы и слепоту. Эта болезнь в основном поражает людей от 20 до 40 лет. От нее нет лекарства. Лечение заключается в ослаблении боли и предотвращении серьезных проблем.

Рэнди Гиллет, 55 лет, Апленд, Калифорния, бывший менеджер компании, производящей принадлежности для сна.

В декабре 1999 года мне был поставлен диагноз — синдром Бехчета. В течение трех суток после начала этой болезни я практически потерял слух и приобрел постоянное головокружение — результат отсутствия вызванного воспалением притока крови к внутреннему уху и вестибулярным центрам.

К тому же я лишился зрения на один глаз и постоянно испытывал боли в суставах по всему телу, особенно в покрывшихся язвами и распухших ступнях. Во рту у меня тоже появились язвочки, а на всем теле — очаги поражения, и я постоянно ощущал крайнее переутомление.

После нескольких месяцев лекарственного лечения и постельного режима я смог вернуться к работе, но по-прежнему должен был принимать целый мешок лекарств, чтобы уменьшать воспаление и регулировать иммунную систему.

К концу каждой рабочей недели я ужасно уставал и большую часть выходных дней проводил в постели. Боль И отечность ступней прогрессировали. Мне пришлось ходить на работу в сандалиях и держать пару домашних тапочек под письменным столом, чтобы передвигаться по офису. Мой врач прописал мне виокс от боли и воспаления в ступнях. Я был морально готов к тому, что однажды не смогу работать. Хроническая боль стала моим вынужденным постоянным спутником. Попав в клещи между медикаментами и болью, я еще и просыпался от трех до шести раз за ночь, а порой и вообще не мог спать.