Символическая жизнь (сборник) - Карл Юнг

Затем она нашла другого аналитика. И снова ей приснилось, что она подходит к границе. Темная ночь. Ей видится какой-то тусклый свет. Кто-то говорит ей, что это таможня. Сновидица пытается туда пробраться. Для этого она спускается с горы, идет по равнине. Ей нужно пройти через темный лес. Сновидица преодолевает страх. Когда она идет по лесу, кто-то хватает ее. Она хочет освободиться, ее держат все крепче. Вдруг ей открывается, что это ее психоаналитик. В результате через три месяца работы у этого аналитика развился стойкий контрперенос, который предсказал сон.

Когда она пришла ко мне, увидев меня перед этим на лекции, ей тоже приснился сон. Она подходила к швейцарской границе. Был день. Она увидела таможенный домик, вошла туда. Там стоял швейцарский таможенник. Перед ней была какая-то женщина, сновидица позволила ей пройти, потом настала ее очередь. У нее была только маленькая сумочка, она думала, что пройдет незамеченной. Офицер остановил ее. Она сказала, что в сумочке ничего нет. Он настоял на досмотре и стал вытаскивать из сумочки что-то такое, что становилось все больше и больше и превратилось в двуспальную кровать. Ее проблема заключалась в том, что она отказывалась выходить замуж по определенным причинам. А кровать во сне была брачной постелью. Я избавил ее от этого комплекса, и вскоре, разобравшись в себе, она вышла замуж.

Такие первые сны часто бывают очень информативны. Поэтому я всегда спрашиваю нового пациента, знал ли он, что придет ко мне, встречал ли меня раньше, что ему снилось накануне визита. Проникая в бессознательное, вы получаете неоценимую информацию, которая помогает вам миновать острые углы. Перенос же никогда не бывает преимуществом, это всегда помеха.

Причиной тяжелых форм переноса может оказаться провокация со стороны самого врача-аналитика. Мне грустно об этом говорить, но есть такие аналитики, которые целенаправленно добиваются переноса, думая, что это необходимая и полезная часть самого лечения. Это абсолютно ошибочная идея. Ко мне попадали люди, которые после двух недель такого «лечения» испытывали состояние безнадежности. Случалось, что я был уверен в успехе анализа, дела шли великолепно, как вдруг пациент со слезами заявлял мне, что он больше не может.

– Почему? В чем дело? Может быть, у вас нет денег?

– Нет-нет, причина не в этом. Просто у меня нет переноса!

И мне приходится объяснять, что это великое благо, что перенос – это болезнь, что у нормальных людей не бывает переноса. После этих объяснений анализ снова идет великолепно.

Мы не нуждаемся в переносе, равно как не нуждаемся в проекции. Тем не менее это всегда будет происходить с людьми, можно не сомневаться. Люди всегда создают проекции, правда, часто не те, которых они ожидают. Некоторые считают, что без переноса они никогда не вылечатся. Это происходит оттого, что они начитались работ Фрейда о переносе или пообщались с другими аналитиками, и подобное представление прочно вошло в них. Это полный нонсенс. Есть перенос, нет переноса – это не имеет никакого отношения к лечению. Да, определенные психические состояния просто невозможны без подобных проекций, и как проекция исчезает, став осознанной, так и перенос уходит, если добиться его осознания. Если же нет переноса, то тем лучше для вас. Вы получаете материал в любом случае, и не перенос вас им снабжает. Все, что необходимо, выводят наружу сны. Если же вы работаете для переноса, провоцируя пациента, результаты анализа будут неудовлетворительными. Вы пробуждаете ожидания, которые никогда не сможете удовлетворить. И тогда вы просто обманщик. Аналитику непозволительно вести себя слишком дружески, потому что эффект будет направлен против него. Он не сможет оплатить предъявленный счет. Даже если ему кажется, что он делает это на благо пациента, это заблуждение. Оставьте людей такими, какие они есть. Не имеет значения, любят ли они аналитика или нет. Мы вовсе не те немцы, которые ждут, что их должен полюбить каждый клиент, которому они продали подтяжки для носков. Это слишком сентиментально. Главное для пациента – разобраться в своей жизни, и вы не поможете ему этими своими притязаниями.

Таковы некоторые причины переноса. Общим психологическим основанием для переноса всегда является активированное бессознательное, ищущее своего выражения. Интенсивность переноса равна важности проецируемого содержания. Сильный перенос соответствует активному содержанию, он несет в себе нечто значительное для пациента. И чем дольше он проецируется, тем больше аналитик заключает в себя эти ценности. Иначе и быть не может, но ему следует вернуть их пациенту. Без этого анализ не будет завершен. К примеру, если пациент проецирует на вас комплекс спасителя, вы должны вернуть ему не что иное, как спасителя, что бы это ни означало. Вы ведь, более чем уверен, не спаситель.

Проекции архетипической природы представляют особую задачу, отдельную трудность для психотерапевта (врача-аналитика). Любая профессия содержит в себе определенные трудности, и опасностью в анализе оказывается возможность заразиться проекциями переноса, в особенности архетипическими содержаниями. Когда, положим, пациент решит, что врач-аналитик (психотерапевт) есть реальное осуществление его сновидений, что он не просто врач, а духовник-герой, нечто вроде спасителя, то, конечно, тот или иной врач скажет: «Какая чушь! Это просто болезнь. Истерическое преувеличение». Однако это пощекочет его нервы, поскольку выглядит очень красиво, и, кроме того, сам психотерапевт несет в себе те же архетипы. Постепенно он начинает чувствовать, что поскольку спасители как таковые существуют, то нет ничего невероятного в том, что он окажется одним из них; затем, сначала колеблясь, а потом все увереннее убедит себя в том, что он не совсем обычный индивид. Постепенно сделается обворожительным и исключительным. Он уже не может просто разговаривать со своими коллегами, так как он стал сам не знает кем. Делается все более несговорчивым, избегает человеческих контактов, изолирует себя, в конце концов ему становится совсем ясно, что он очень важная фигура, наполненная высоким духовным смыслом, возможно, равная Махатмам в Гималаях, и, что вполне возможно, он тоже принадлежит к высокому братству. И наконец такой человек утрачивается для своей профессии.

У меня есть коллеги, с которыми случилось именно так. Они не смогли противостоять атакам коллективного бессознательного пациентов, раз за разом проецировавших комплекс спасителя и религиозных ожиданий на них. Пациент начинал верить в то, что аналитик владеет секретным знанием, «ключом», потерянным Церковью, с помощью которого может открыться великая искупительная правда. Аналитики поддались этому соблазнительному искушению. Они отождествили себя с архетипом, нашли свой собственный символ веры, и, нуждаясь в учениках и последователях, которые верили бы в них, стали основателями своего рода сект.

Эта же проблема является причиной тех специфических трудностей, которые не позволяют психологам разных школ и направлений достаточно доброжелательно обсуждать спорные идеи. Существует тенденция разбиваться на небольшие группы и обособляться в них, образуя так называемые «научные» сообщества. В действительности все они сомневаются в исключительности своей «правды», и именно поэтому они собираются вместе и твердят одно и то же до тех пор, пока не поверят в это окончательно. Фанатизм всегда есть признак подавленного сомнения. Обратимся к истории Церкви. Когда ее положение было шатким, возникали секты фанатиков. Происходило это потому, что тайные сомнения должны быть подавлены. Если человек действительно убежден в своей правоте, он абсолютно спокоен и может обсуждать противоположную точку зрения без тени негодования.

Для психотерапевта всегда существует профессиональный риск заражения теми проекциями, перед которыми он беззащитен. Он постоянно должен находиться во всеоружии. «Яд» действует не только психологически, он может затронуть его симпатическую систему. Я наблюдал несколько экстраординарных случаев физических заболеваний среди психотерапевтов, заболеваний с неизвестными медицине симптомами. Я склонен относить их к эффекту продолжительной проекции, когда аналитик не способен оградить от нее свою собственную психологию. Определенные эмоциональные состояния пациента контагиозно воздействуют на аналитика, вызывая похожие вибрации в его нервной системе. Именно поэтому как психиатры, так и психотерапевты бывают иногда со странностями. Такая возможность определенно связана с проблемой переноса, и никогда не следует забывать об этом.

Теперь следует сказать о терапии переноса [58]. Это весьма сложный и запутанный предмет; есть опасность, что я буду рассказывать вам о вещах, в которых вы осведомлены не хуже меня, но обойти их молчанием не могу, поскольку хочу сохранить систематичность.