Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том II. Российский трансперсональный проект - Владимир Козлов

К концу ХХ столетия выявился тот факт, что философия и психология, по праву претендовавшие на роль лидеров человекознания, не обладали должной методологией комплексного познания человека, включая и биологические его составляющие. Методологический кризис, который возник в российской психологии, является очень продуктивным состоянием эволюции антропоцентрированных наук в том смысле, что породил к жизни идею коммуникативной методологии и обозначил вектор интегративного подхода в психологии.

Мы уже достаточно хорошо представляем, что учение об интегральной индивидуальности человека (В.С. Мерлин) является частной реализацией интегративной методологии внутри позитивистского понимания психологической науки. Для удовлетворения современного понимания интегративности необходима методологическая вооруженность такого уровня, которая не только вбирала бы лучшие достижения биологических, исторических, общественных наук, но и метанаучных концепций трансперсонального, религиозного, мистического, эзотерического характера, искусства и философии. При этом центральное положение в концептуальном плане должна занять интегративная психология.

Смена ориентиров государственного и общественного строительства, переживаемая Россией начиная с 80-х годов, накал межнациональных отношений, поиски новых идеологий, кризис в гуманитарных науках и в психологии, возвращение к традиционным истокам духовности, возникновение психотехнического и психотехнологического пласта психологии, многообразие в понимании предмета, задач и концептуального содержания сотен психологий требуют тех усилий, которые способствовали бы возникновению интегративной психологии.

На наш взгляд, развитие психологии связано со все большей интеграцией различных подходов, вначале рассматривавшихся как противоречащие, несовместимые, но впоследствии оказавшиеся вполне дополнительными. Более того, мы можем обозначить интегративный подход как эволюционно-адекватный. Развитие психологии приводит к росту популярности концепций, ориентированных на интегральный, целостный подход. Наиболее совершенным выражением этой идеи является интегральная психология К. Уилбера, который, продолжая традицию И. Канта, Ф. Брентано, В. Дильтея и Карла Юнга, смог создать целостную картину эволюции человеческого сознания и описать многоуровневый спектр психической реальности.

Развивая новые возможности трансперсонального проекта, в конце 90-х годов на концептуальном уровне В.В. Козлов ввел представление об «изначальном состоянии психики». Эта проблема достаточно подробно раскрыта в его докторской диссертации по социальной психологии.

В психодуховной традиции есть удивительной красоты метафора всецелокупности сознания, которой уже более двух тысяч лет, которая изложена в «Аватамсакасутре» индийских Ригвед: «В небесах Индры, как рассказывают, есть покрывало из жемчуга, каждая жемчужина в котором расположена так, что в ней отражаются все остальные».

Есть много других, не менее красивых метафор, мифов и историй, которые проявляют неистовое желание человеческого сознания ко всеобщности, чтобы «быть всем» и проявлять все. Собственно, он и является базовым проявлением человеческой души – обнаружить себя во всеобщей целостности.

Нам хочется обозначить основные качественные признаки всеобщности сознания и одновременно обнаружить те сопротивления в личности, которые не позволяют личности войти в это базовое состояние сознания.

Во-первых, в этом состоянии сознания человек трансцендирует время.

С одной стороны, человек живет в ограниченном структурированном линейном времени, более того, удивительно ценит это время и удивительно привязан к этому времени, к личностному структурированию этого времени.

С другой стороны, у человека всегда есть стремления совершенно противоположного характера – быть не ограниченным во времени, не ценить время, быть не привязанным ко времени и полностью отдать свою ответственность и волю в структурировании времени.

Предельное выражение трансцендирования времени мы находим в религиозных системах. Представления о трансценденции времени за пределами земной жизни – томлениях в подземном царстве мертвых, мучениях, странствованиях в призрачном мире, блаженстве в стране богов и героев – являются распространенными во всех культурах и мифах всех народов. Ясной проекцией вневременного существования являются онтологические картины существования человечества и всего мира – о «кончине миpa», например у древних германцев (сумерки богов) или в древнегреческих философских системах, в иудаизме, мусульманских теологических системах и в христианстве.

Не так важна содержательная и структурная реализация вечной жизни. То ли это будет происходить по схеме иудейской эсхатологии с торжеством зла язычников, нечестивых и беззаконных, на первых стадиях. Появление Мессии или Бога и борьбы сил зла против царства Божья, победы суда, спасения и «тысячелетнего царства» в блаженстве с воскресшими праведниками. То ли это будет вера в бессмертие через воскресение Христа как первой победы над смертью, то ли это реинкарнационные воплощения на земле, существование в различных отделах загробного мира Фомы Аквинского, или примитивной бинарности рая и ада. Не так важен метод трансцендирования времени и получения вечного существования – молитва, мытарство, праведность, питие сома – росы или, как в сказаниях Гомера, продолжительное употребление нектара, который был похож на вино, имел красный цвет и смешивался с водой.

Важно то напряжение, которое вызывается конфликтом, борьбой этих двух противоположностей – жесткая идентифицированность с линейным временем, полная и чудовищная по силе привязанность к «Я» и стремление полностью уничтожить это время, быть над временем, в вечности, в «не-Я».

Нам кажется, что где-то глубоко внутри уже трудно дифференцировать эти противоположности, как в вихре трудно отличить холодные и теплые потоки воздуха, хотя ими и вызывается вихрь.

Но если вы хотите посмотреть на материальное изображение первого базового напряжения в человеке и в человечестве, посмотрите на пирамиду Хеопса в Гизе.

Почему мы так жаждем всеобщности сознания вне учета всех тех философских, мифологических и теологических софизмов, которые я привел выше? И почему сознание как предмет исследования так будоражит во все времена любого мыслящего человека?

Мы сейчас не будем останавливаться на красивой идее изначального состояния сознания и что каждый человек имеет как в эволюционном, так и в индивидуально-биографическом аспектах опытное переживание трансценденции времени и жизни в вечном.

Для нас важно, что в каждом прямо сейчас существует три аспекта структурирования времени.

Во-первых, это личностное структурирование времени, человек все время каким-то образом планирует время, свою жизнь, расчленяет время, во временном континууме выстраивает стратегию и перспективные линии своего развития.

Во-вторых, структурирование времени за пределами этой жизни. Мы сейчас обозначим странное словосочетание – посмертное структурирование, но оно точно обозначает вектор. Что касается смыслов, наполняющих эти структуры, они имеют философско-культурологическое происхождение, и некоторые из них мы уже упоминали.

В-третьих, это структурирование бессмертия при жизни. Этот аспект касается свободы от времени внутри линейного континуума. В традиции это называется просветлением. Просветление отличается от всех других способов структурирования тем, что находится психическое состояние, в котором человек переживает вечность и при этом сохраняет осознание и свое индивидуальное существование. Что такое нирвана, саттори, жизнь в теле Христовом, постижение Дао, восприятие Духа или Шуньяты, Великой Пустоты? На самом-то деле это способ трансцендирования личного времени, трансцендирования «Я» с тем, чтобы при жизни уже получить вечность. Пребывать в том состоянии, в котором нет ни смерти, ни увядания – в вечности.

Когда мы просматриваем духовное движение, и в том числе трансперсональные проекты, мы видим конфликт. Нам хочется сохранить способ личностного структурирования и в то же время хочется встретиться с Великой Пустотой. Отождествленность с чистым индивидуальным сознанием позволяет получить опыт того, что мы вечны, мы бессмертны. Мы вообще не умираем. Мы просто переходим в разные формы. В конце концов, человек может получить опыт вневременного существования.

В этот момент личность получает дополнительный, более расширенный способ утверждения своего «Я», своего структурирования времени. Это дает огромный потенциал философского отношения к жизни, философского отношения к людям, ведь, в конце концов, все люди являются преходящими формами, ничего более. Дает возможность по-другому посмотреть на время, на свою смерть, чувство Равностности по отношению ко времени, которое возможно.