Ректор для дерзкой (СИ) - Алена Владимировна Яковлева

— Ну так вот, — продолжил фарн, переводя взгляд с меня на мальчишку. — Я как раз занимаюсь вопросом, на обдумывание которого вы натолкнули меня после несостоявшейся казни. Оказывается, многие действительно не хотят жить в Ральмоне, и даже готовы рискнуть жизнью, чтобы сбежать отсюда. Нарушаются правила, а это никуда не годится.

Я с недоумением смерила ректора взглядом. Он что, смеется? Многие не хотят жить в Ральмоне — вот так открытие! Как будто существование в таких условиях можно назвать жизнью… Однако в его глазах не было издевки, а на четко очерченных, чуть сжатых губах не играла и тень усмешки.

— Я… — начал мальчишка, подняв на меня взгляд. Видимо, на ректора он смотреть в упор побаивался. — Я не пытался сбежать, я только…

Фарн нетерпеливо взмахнул рукой, и юноша резко замолчал. В памяти шевельнулось воспоминание — рука регента, взмахнувшая точь-в-точь так же этой ночью, заставившая замолчать меня. Не теряя самообладания, выжидающе уставилась на ректора. Ректор, регент — они одинаковы, люди, обличенные властью. Мы для них — мусор, не заслуживающий даже говорить.

А мальчишку, похоже, все-таки ждет наказание. Как же ошибалась Пион, вознося хвалы ректору! Сегодня же раскрою ей на все глаза.

— Обсуждать такие вещи нужно здесь? — подняла бровь, стараясь придумать предлог, чтобы потянуть для мальчишки время. — Не лучше ли назначить слушание или суд, или…

Земезис посмотрел на меня со странным выражением — будто только что дала ему пощечину. Я осеклась на полуслове.

— Нет, место и время превосходные, — отрезал он и подвинул ко мне свою кружку с горячим вином. — Пейте.

Теперь и мне решил рот заткнуть!

Я улыбнулась, стараясь не выдать бушующего внутри гнева. Фарн не спускал с меня тяжелого взгляда. Несколько секунд я выдерживала эту пытку, пока наконец не сдалась. Глубоко вздохнув, взяла в руки кружку и сделала большой глоток. Горло обожгло горячим напитком, и я поморщилась. Ректор удовлетворенно кивнул.

— Я больше не буду, — сказал вдруг мальчишка. В его глазах блестели слезы. — Правда-правда!

Я невольно восхитилась — как хорошо владеет лицом! Раскрытые в притворной искренности глаза от по-настоящему честных я отличу всегда: сама много раз репетировала подобное перед зеркалом.

— А тебе и не придется, — обернулся к нему фарн. — Увиденного мне хватило, чтобы принять решение. Отныне все желающие, не имеющие прямого отношения к отбывающим наказание в Ральмоне, смогут запросить у Академии экзамен для пересмотра места жительства.

Я поперхнулась вином и закашлялась. Ректор заботливо похлопал меня по спине. Я взглянула на мальчишку — на его лице смешались недоверие и счастье. Как по мне, радоваться пока нечему, слишком уж все это похоже на несбыточный сон.

Карман, в котором лежал кристалл слежения, заметно погорячел. Я перевела взгляд на Земезиса, его доброжелательную улыбку и задумчиво сузившиеся, холодные глаза. Неужели… это игра? Если тогда, на боях насмерть, фарн действительно знал, что у меня есть кристалл слежения, то сейчас он просто пытается воздействовать на регента через меня. Сердце вдруг застучало быстро-быстро. Значит, там, на трибуне, он просто давал мне понять, что знает о кристалле. Только зачем ему это?

Усилием воли я остановила поток мыслей, заполнивший голову. Сейчас нельзя отвлекаться. Я вновь взглянула на фарна и подняла бровь:

— Какие вы даете гарантии, что так и будет?

Ректор с готовностью рассмеялся.

— Я не должен тебе никаких гарантий, девочка, — сказал он. — Но одно могу сказать точно: если я собираюсь что-то сделать, я это делаю. Всегда.

Последние слова он произнес, глядя на меня почти в упор — я даже различила золотистый кант вокруг зрачка в рубиновых глазах. Ощутила его дыхание, оглядела широкие плечи, и так захотелось вдруг поверить ему — просто поверить, как наивная дурочка, безо всяких обещаний! Поверить и все рассказать. Но этого я себе позволить не могла. Фарн, как и регент, может одним взмахом руки послать меня на плаху. И даже если бы я рассказала ему о планах Всевластного — неизвестно, какую они ведут игру и сколько я проживу после того, как выдам Эригарда. Раздраженно дернув головой, я отвела взгляд и уставилась в кружку.

Глава 30

— Можешь идти, — раздался голос фарна, вырывая меня из размышлений.

Я вскинула глаза. Фраза предназначалась мальчишке, который и так уже отполз к дальней части стола — боялся, видимо, спугнуть свою удачу.

— Слушаюсь, — ответил он, и, с улыбкой кивнув мне, поспешил к выходу.

Мы остались вдвоем.

Я огляделась в надежде обнаружить хоть кого-нибудь, лишь бы не оставаться с фарном наедине. Не хватало еще, чтобы он начал снова задавать свои вопросы!

Однако вокруг было тихо — кажется, даже в кухоньке за стойкой не было ни души. Я перевела взгляд на фарна — чуть ниже шеи, прямо под высоким воротом бордовой рубахи, проглядывалась выпуклость как раз в форме одного маленького артефакта. Ладно, раз добыча сама идет в руки, надо работать!

Вдруг фарн придвинулся ближе. По спине побежали мурашки. Не от холода, а от совершенно неуместного желания, чтобы колдун приблизился еще. Ну нет, только этого не хватало — надо быть хладнокровной, сильной и… в общем, не дать эмоциям взять над собой верх.

Я решительно развернулась прямо к нему лицом, уставилась в пристально изучающие темно-красные глаза. То, что фарн оборотень, давало мне один неоспоримый козырь. Если достаточно расшатать и без того разбитую на две части личность, можно лишить его опоры, застать врасплох. Тогда фарн потеряет бдительность, и останется лишь потихоньку стащить заветную безделушку с его шеи. Только вот что лучше — попытаться разозлить его до предела или…

— Что вам