Ларец Самозванца - Денис Субботин

— Звал, господин?

— Тебе не скучно так ехать? — разглядывая белое облачко-барашек, медленно плывущее по небу, небрежно поинтересовался пан Роман.

— Скучно!!! — радостно заорал Марек. — Когда выезжать?

— Чего орёшь дуром? — недовольно поинтересовался его господин, для вида ещё и головой потряся, словно в ухе его зазвенело. — Сейчас и выезжай. Вернёшься обратно и посмотришь, не следует ли кто за нами. Не нравится мне та канонада… Словно бы войска Шуйского к городу подошли. С чего бы так быстро…

— Одному ехать? — озаботился Марек.

— Ну, почему одному… — пробурчал пан Роман, бросив на отрока косой взгляд. — Можешь Яцека взять. Если вы с ним не поссорились ещё… Так вот! Отстанете часа на три от нас, посмотрите. Если всё тихо — возвращайтесь к вечеру обратно. Нет — разузнайте, кто идёт и зачем! Всё ясно?

— Ясно, господин! — радостно расхмылился Марек. — Ну, я поехал! Яцек!!!

— Да не ори ж ты! — сердито рыкнул в его удаляющуюся спину пан Роман…

Яцека Марек нашёл там, где и ожидал — подле возка панны Татьяны. Зарина о чём-то разговаривала с ним, улыбаясь оруженосцу так мило, что у Марека враз вскипела кровь. Бурый как варёный рак, Яцек невнятно ей отвечал. Похоже, иногда невпопад — это порадовало Марека.

— Вот ты где прохлаждаешься! — проревел Марек, со всей силы опуская ладонь на круглое плечо приятеля-соперника.

— Чего тебе? — недовольно нахмурившись, поинтересовался Яцек. — Не видишь, я занят!

— Ну, как знаешь… — с деланным равнодушием отозвался Марек. — Пан Роман меня в разведку посылает. Я думал, ты захочешь опробовать свой новый кинжал…

— А что, может быть опасно? — изумлённо, с немного наигранным испугом переспросила Зарина.

Марек немедленно закивал:

— Разумеется! Пан Роман иначе и не стал бы меня посылать… Он знает, что я всегда выберусь! Ну, так что, Яцек, ты едешь со мной на это опасное дело?!

Попробовал бы Яцек теперь отказаться!

— Еду! — кисло ответил Яцек.

8

Серебристо-синей рыбкой сверкнув в лучах Солнца, нож вонзился рядом с зелёным дубовым листочком. Секунду подрожал, да и замер.

— Ну, как?! — хвастливо и горделиво спросил Марек.

— Как, как… — Яцек был расстроен, но виду не подал. — Ты вроде в лист хотел попасть! Немного промазал, однако!

Сам он — и хорошо это понимал — даже так попасть бы не смог. В лучшем случае его новый нож, словно специально сделанный — и сбалансированный — чтобы бросать его, втыкался в дерево. О прицельности речи не шло… тем более что даже просто попасть было для Яцека уже прицельным броском! Марек же раз за разом попадал, причём — куда и хотел. Вот сейчас был лишь второй случай, когда промахнулся. Впрочем, мишень была настолько мала, что Яцек вряд ли имел хотя бы малейшие шансы попасть рядом. Зелёный молодой листок в пятак размером ещё и трепыхался на ветке! Словно издевался над промахнувшимся. Именно из-за неожиданного порыва ветра, сдвинувшего листик на фалангу пальца самое большее, Марек и промахнулся. Виду, конечно, не подал и ещё осмелился, мерзавец, с пеной у рта доказывать обратное.

— Подумаешь, велико дело — в лист попасть! — фыркнул Марек. — Ты погляди, как ровно я сучок разрубил!

Подойдя к дереву, он подпрыгнул и, в прыжке, выдернул нож — Марек был невысок ростом, а попал слишком высоко для себя. Зато мог гордиться — на сажень выше головы подпрыгнул почти без разбега. Правда, приземлился не слишком удачно — ударился коленом о выступающий сухой сучок, да так, что штанина треснула.

— Больно? — заботливо, но с трудом сдерживая рвущуюся наружу радость, поинтересовался Яцек. — Ну, ладно! Хватит! Отдавай мне нож… Это мой нож, Марек!

Марек, насмешливо на него глядя, подкидывал нож на ладони… По правде сказать, нож ему понравился. Очень. Даже несмотря на то, что был он кован из не слишком хорошего, датского железа, а рукоять должна была, рассохшись, обязательно соскочить с клинка. Но — Боже, как красиво была вырезана! Как здорово выглядела гадюка, вычеканенная мастером на клинке! Длинная, с узором на шкуре, с тупой башкой и острым, тонким язычком, высунувшимся наружу… Хороша была змея! Красив был клинок. У него, куда лучшего бойца, клинок не такой красивый. Правда, знающий человек сразу отметит синеватую искру дамасской стали, а рукоять с насечкой, чтобы в ладони не скользила, расколется только если долго и старательно бить по ней молотом… Но для девок или таких дурней, как Яцек, это всё укрыто в тумане!

— Хорошо! — простонал Марек, небрежно бросая нож под ноги приятелю и так же небрежно падая навзничь в траву. Он, разумеется, не разбился, в самый последний момент выкинув руки вперёд.

Яцек опять вздохнул. Ему и это было не по силам… Ну почему?! Почему Марек, который на год его младше и на целый пуд легче, всё делал легче и проще. Вот как сейчас — упал и не расшибся.

— Ну, чего ты там? — вопросил снизу Марек, — садись рядом… Ты чего там пожрать взял?

— Марек! — возмутился Яцек. — Не пожрать, а поесть. Ну, в крайнем случае…

Что в крайнем случае, он сказать не успел. Марек внезапно вскочил на ноги — бледный, взъерошенный. Сабля оказалась в его руке раньше, чем опешивший Яцек что-то сообразил.

— Ты что, ничего не слышишь?! — взъярился на него Марек. — Конница идёт сюда! Это погоня, Яцек!

Яцек недоверчиво посмотрел на него…

— Конница? Погоня? Ты что-то слишком о себе вообразил, Марек! Чего за нами гнаться-то?

— Не знаю! — пожал плечами Марек. — Мой господин сказал мне, что опасается погони. Может, он боится, что за нами этот толстопузый московит, боярин Совин бросится? Вот было бы здорово, коли б и впрямь — бросился! Пан Роман бы его одной левой… даже кончара из ножен не вынимая!

— Ну да! — недоверчиво нахмурился Яцек. — Так уж и одной левой! Этот боярин… Я его видел! Он конечно толстый, но — сильный. Да не ухмыляйся ты! Я ж говорю, сам видел, как он гвоздь двумя пальцами скрутил! И пузо у него большое, но — твёрдое. А сабля пусть старинная, но длиной кончару твоего пана не уступает! Думаешь, он просто так её на поясе таскает? Для красоты?

— Не думаю! — ответил Марек, но в голосе его больше не было веселья. — Иди-ка, отведи коней с опушки! И сам там побудь… Я быстро!

Прежде, чем Яцек успел ему возразить, отрок растворился в низком, зато очень густом кустарнике. Тяжко вздохнув, Яцек отвязал коней и, сообразив всё же прибрать за ними, укрылся сам и укрыл коней за деревья…

— Вот мерзавец! — выдохнул он сердито, привязывая коней к прочной, на его взгляд, ветке. — Опять обскакал!