Как покорить герцога - Кейси Майклз

— Разве я когда-либо был вежливым?

— Я знаю эту твою особенность, — сказала Шарлот та, и ее улыбка побудила его действовать дальше.

Держа ее лицо в ладонях, он осторожно коснулся губами ее виска, затем щеки, не спеша продвигаясь дальше и снова возвращаясь. Он целовал ее лоб и волосы. Слегка провел пальцем по подбородку, наблюдая, как закрылись ее глаза, и поцеловал веки.

Наконец ее губы раскрылись. Он почувствовал, как тело ее становится податливей: она начинала доверять ему.

В этот раз, когда он прижался ртом к ее губам, Шарлотта не сжала их инстинктивно, словно опасаясь его попытки овладеть ею. Сейчас, пожалуй, самое время научить ее искусству целоваться, исправить ошибки, наверняка совершенные этим болваном Гарольдом.

Раф сосредоточился на том, чтобы успокоить ее страх. Он целовал ее сдержанно, целомудренно и остановился, прежде чем смог забыть о своей цели и распалить уже разгорающуюся страсть.

— Мы делаем успехи, не так ли? — прошептал он у ее рта, когда она открыла глаза.

— Думаю, да, — ответила Шарлотта и затем — боже милостивый! — снова улыбнулась ему. — Ты очень любезен.

— И только? Тогда я все делал неправильно. Как считаешь, стоит нам еще попрактиковаться?

— Я считаю, что мы должны прекратить болтать ерунду, а тебе нужно отправиться в свою спальню и лечь в постель.

Шарлотта отвернулась, затем снова взглянула на него и добавила:

— И знаешь, я не боялась твоих поцелуев. Ни в первый раз, ни сейчас. Я была… я была просто… удивлена.

— Да, разумеется. И теперь, думаю, ты собираешься сказать мне, что мы никогда не будем говорить об этом?

Она кивнула, произнеся всего лишь:

— Пожалуйста.

— Тогда память об этом удивительном моменте я унесу с собой в могилу. Что может случиться скорее, чем я предполагаю, если тот, кому я чем-то досадил, добьется своего.

— Раф… — неуверенно начала Шарлотта, а затем покачала головой: — Нет, ничего.

— Скажи то, что собиралась сказать, Чарли. Как ты всегда это делаешь.

— Хорошо. Хотя думаю, что ты разозлишься. Я только собиралась сказать, что ты можешь шутить сколько угодно, но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что будешь осторожным.

— Согласен. Ну, и что ты предлагаешь? Прятаться в своей спальне — это не выход.

Вздохнув, она покачала головой:

— Я знаю. Но ты был солдатом, Раф. Ты ведь должен знать, что делать, когда вокруг враги?

— Знаю, да. За моей спиной стоял целый полк, которого сейчас у меня, к сожалению, нет. И прежде чем ты предложишь мне свою помощь, вспомни, что не владеешь пистолетом. Может, ты и будешь целиться во врага, но попадешь в меня. Я все еще помню яблоко.

— Если ты отказываешься говорить серьезно…

— И в этом ты тоже ошибаешься, Чарли. Я серьезен. Совершенно серьезен. И я приму все меры предосторожности, обещаю. Но мне совсем не хочется проводить дни и ночи постоянно оглядываясь. Ты знаешь, эти два случая все же можно объяснить случайностью.

— А я могу быть ее королевским высочеством принцессой Шарлоттой, — резко парировала Шарлотта. — Но я не принцесса. А ты уязвим. Помни об этом, Раф Дотри!

Она повернулась, зашелестев юбками, и направилась к двери. Эффектно уйти не совсем получилось: нажав на защелку, она поняла, что дверь заперта.

В другое время Рафа позабавил бы ее раздраженный вид, с которым она поспешно открыла дверь и вышла, хлопнув ею.

Но не в этот раз.

Он взял полотенце, снова смочил его холодной водой и сел за стол.

Прямо перед ним, над камином в противоположном конце комнаты, висел большой семейный портрет. Его дядя стоял на берегу живописной излучины реки, протекающей через его владения, с удочкой в руке, две гончие застыли у его ног. Джордж, лет шестнадцати-семнадцати, сидел, развалившись, на стволе упавшего дерева с раскрытой книгой на колене.

— Возможно, единственная книга, которую он когда-либо читал, — пробормотал Раф, прежде чем наконец взглянул на своего кузена Гарольда, изображенного сидящим на поросшем травой берегу. Положив ногу на ногу, он уперся локтем в колено, положив на руку подбородок.

Такие юные и невинные. Но Раф знал, какими стали его кузены.

Он поднялся и подошел к камину, чтобы вглядеться в портрет.

— Что ты сделал ей, Гарольд? Ты что-то сделал. Что же ты сделал?

Глава 9

Шарлотта прекрасно видела, что, если она сейчас старается не оставаться наедине с Рафом, он явно делает то же самое. Настоящая пара дураков, но, возможно, это к лучшему. По крайней мере сейчас. Он знал, что ей нужно время, и был готов его предоставить. Она поблагодарила бы Рафа за это, но нужна ли ему ее благодарность? И Шарлотта не знала, сможет ли найти правильные слова. Видимо, Раф знал, когда она уезжает смотреть, как продвигается работа по восстановлению коттеджа «Роза», и она точно так же знала, что после полудня можно спокойно сидеть с близнецами за чаем в главном зале, потому что Раф больше не появлялся там.

Однажды утром они столкнулись нос к носу на ступеньках крыльца, и, хотя улыбнулись и поздоровались, этот момент был таким неловким и напряженным, что Шарлотте пришлось возвратиться в спальню, чтобы прийти в себя, прежде чем проведать мать.

Огромные размеры Ашерст-Холл позволяли им обоим продолжать избегать друг друга. Все шло своим чередом, и только одна леди Николь догадывалась, что редкость их встреч объяснялась лишь молчаливым взаимным соглашением. Но Николь замечала лишь то, что касалось ее лично. Одно из преимуществ молодости и невинности, как считала Шарлотта.

— Знаешь, Шарлотта, — как бы мимоходом заметила Николь за день до Рождества, когда все три девушки работали в комнате для завтрака, сшивая веточки падуба, предназначенные для венка над каминной доской в главном зале, — если даже ты и привыкла притворяться, то все же не должна избегать Рафа, словно он чумной.

— Извини? — Шарлотта, уколовшись иглой, быстро сунула в рот палец. — Я не избегаю твоего брата.

— Конечно нет. — Николь подмигнула Лидии, которая лишь округлила глаза и вздохнула. — И я высоко ценю, что ты не ябедничаешь ему о… ну, ты знаешь. И со мной все отлично. Скучно до смерти, должна тебе сказать, но все замечательно. Так что можешь, пожалуй, снова разговаривать с ним. Но так не было бы, если б ты рассказала ему обо всем сейчас. Потому что тогда он удивился бы, почему ты не рассказала ему тогда, сразу. Понимаешь? Все благополучно для нас.

— Ничего не благополучно, юная леди. Будешь снова плохо себя вести, и я отправлюсь к Рафу так быстро, что ты и глазом не успеешь моргнуть, и к черту все последствия для меня. Тебе ясно?