Оружейники - Александр Быченин

– А я, едва взглянув на твои расчеты, увидел главное – ты использовала как минимум два способа решения: либо подбор материала, либо подбор поперечного сечения. Но если есть два пути, то почему бы не быть третьему? И вот тут уже включаются творческие способности. Если нельзя подобрать оптимальный материал и оптимальную площадь поперечного сечения, то нужно взять средние результаты и изменить какой-то другой параметр. Какой? Элементарно – форму поперечного сечения. Вывод – нужно использовать упрочняющие элементы. Трубки не подходят, значит, берем полосы и делаем на них ребра жесткости. Простейшей штамповкой. Все. Задача решена.

– Ну и где я тебе штамп такой возьму?!

– А это уже, извини, твоя проблема.

– Блин!!!

– Угу. Расплачивайся.

– Спасибо!

Н-да. Если бы слова могли убивать, я бы уже кайфовал в Стране вечной охоты – столько было яда в этом «спасибо».

– Не очень искренне, – хмыкнул я. – Вернее, искренне, но немного не с той эмоциональной окраской.

– П-поговори мне еще!

– Будем считать, что первую часть долга отдала. Теперь вторую.

Я подставил щеку, будучи совершенно уверенным, что сейчас словлю леща, а отнюдь не поцелуй. Однако на этот раз жестоко ошибся.

– Ты небритый.

– Да ладно тебе, это даже не ще…

Упс! А целоваться-то она умеет! Приятно, черт возьми!

– Все, вали отсюда! – рявкнула Астрид, оторвавшись от моих губ пару мгновений спустя. – И чтобы я тебя сегодня не видела. А то я за себя не ручаюсь.

Глава 4

Колония Пандора, окрестности Вилсонс-Хоуп,

7 сентября 2135 года, раннее утро

Холод оказался не единственной проблемой, с которой пришлось бороться. К середине ночи у меня вдруг проснулся зверский аппетит, угомонить который не помогали даже кошмарные видения на тему вчерашнего вечера. Ощущение было такое, будто желудок уже сам себя переваривает. Видимо, от низких температур возросло энергопотребление, и организм сигнализировал об этом единственным доступным ему способом.

Очередной новый опыт – за все годы учебы голодать мне как-то не доводилось. Наверное, я был неправильным студентом, но денег на нормальное питание хватало всегда, хоть папенька с присущим ему цинизмом и установил жесткий лимит трат. На какие-либо развлечения средства удавалось наскрести с трудом, поэтому я уже на первом курсе взялся за учебу в полную силу и вскоре заработал именную стипендию. Вот тогда и развернулся, но опять же в меру – особенно если сравнивать кое с кем из одногруппников.

Что самое смешное, пить почти не хотелось, но с этим и проблемы особой не было – к утру на всех доступных поверхностях выступила роса, которую Мак собрал, воспользовавшись в качестве адсорбента носовым платком. Слава богу, чистым. Хотя о чем я – какая чистота, после того как тряпицей поелозили по крыше глайдера? Да и руки, изгвазданные накануне, стерильности никак не способствовали. Так что пришлось об этом забыть – ибо иного способа, кроме как выжать мокрую тряпку прямо в рот, мы не придумали. Не знаю, сколько грязи я слопал, но под давлением напарника все же воспользовался оказией и напился впрок. Бадди поступил еще проще – запрыгнул на глайдер и принялся тщательно вылизывать металл обшивки. Понятно, когда мы уже освободили делянку.

Но все это было после того как Мак наконец отстранился от меня, позволив утренней свежести ущипнуть мой более-менее согретый бок, от души зевнул и объявил:

– Р-рота, подъем! Поднимайся, Дэн, а то, чую, еще чуть-чуть, и превратимся в бревна.

– Оп… оп… апчхи!.. мистично… – буркнул я, силясь удержать рвущегося на свободу пса. – Бадди, не ведись, давай еще немного подремлем. Ну пожа-а-алуйста!..

– Не выйдет, Дэнни-бой. Все, хорош уже мерзнуть, вставай, надо кровь немного разогнать. Не знаю, как ты, а у меня все одеревенело. А «наследства» и вовсе не чувствую.

– Ты уши отморозил, – в отместку ухмыльнулся я и, не удержавшись, снова оглушительно чихнул.

– Может быть, – не стал спорить Мак, – их я тоже не чувствую. Хотя…

Уж не знаю, где он такой методике борьбы с обморожениями научился, но действовать начал, в общем, правильно – принялся тереть побелевшие лопухи и болезненно морщиться. И вскоре средство помогло – мочки порозовели, и, судя по скривившейся физиономии напарника, чувствительность к ним вернулась.

– Все, нечего здесь высиживать! Рассвет скоро, нужно идти.

– Уверен? А как же вчерашние правила выживальщика?

– Все строго по инструкции, – не дал сбить себя с толку Гленн. – А она, если ты не в курсе, все еще в силе – нас так и не нашли. Итого пункт четыре: добраться до обитаемых мест. Ввиду плачевного состояния фермы он все еще актуален.

– Связи так и нет? Вроде успокоилось небо…

И это неоспоримый факт. И вообще как-то подозрительно тихо, ни ветерка. Оно и к лучшему, а то еще сильнее замерзли бы. Странно. Ночью дуло чувствительно, а потом как-то незаметно перестало.

– Не-а. Так что вставай, разминайся, а я пока водички добуду.

– Пожрать бы, – вздохнул я, и в желудке сразу же предательски заурчало.

– Сам бы не отказался, – хмыкнул Мак. – Но с этим все плохо. Придется терпеть. Разве что Бадди умудрится какую-нибудь зверушку поймать.

Я смерил питомца неуверенным взглядом – где Бадди и где охота? Только не с его комплекцией и ловкостью.

– Но у нас все равно спичек нет, – окончательно развеял мои мечты Макдугал. – А сырое мясо я есть не буду, лучше потерплю. Кстати, поговаривают, что вы на Новом Оймяконе сырятинкой балуетесь?..

– Врут.

Ну его на фиг, нет настроения на кулинарные темы беседовать. Хотя от строганинки с солью и черным перцем я бы сейчас не отказался. Но морозильника в пределах досягаемости нет, равно как и ледника, так что лучше просто промолчать.

Поняв, что большего от меня добиться все равно не получится, Гленн выбрался из салона и отправился претворять в жизнь план по добыванию воды. Предатель Бадди рванул следом, и мне волей-неволей тоже пришлось выпростаться из «мегаспальника», ибо в отсутствие обеих грелок я незамедлительно продрог еще сильнее (хотя, казалось бы, куда больше?!). Пришлось последовать совету более опытного товарища, и некоторое время я энергично размахивал руками, изображая ветряную мельницу. Потом, плюнув на конспирацию – так и так вчера запалился, – приступил к малому разминочному комплексу, который во времена оны проделывал каждое утро. С тренером дядей Колей спорить – себе дороже. Сейчас, правда, расслабился, но тело помнило все, до последнего движения. Одеревеневшие связки и мышцы вскоре разогрелись, и я даже начал получать удовольствие от процесса. И плевать, что вместо груши-восьмидесятки пришлось колотить обшивку глайдера. Ему уже ничем не навредишь, все равно догнивать под открытым небом. Так что я себя не сдерживал, и вскоре обе левых двери, стойки и даже участок крыши непосредственно над ними украсились множественными вмятинами. Разве что протектор от подошв не отпечатался, но тут уж я не виноват.