Пылающий храм (СИ) - Танго Аргентина

— Да, логично.

— Даже если он сыт, — тихо продолжала вдова, — он захочет найти того, кто причинил ему боль в первый раз.

Бреннон настороженно посмотрел на нее.

— Почему вы так решили? Вам знакомы повадки ифритов? Только не говорите, что у вашего мужа были родичи еще и в халифате.

— Там, где появляется нечисть, становится больше нежити, — пробормотала Валентина. — Влияние той стороны…

Натан поставил чашку на стол.

— Это вам тоже рассказывал ваш муж — адвокат по уголовным делам?

Она не ответила.

— Валентина, это не самый лучший способ что–то скрывать — постоянно намекать мне, что вы что–то скрываете.

— Я бы рада не намекать вам, — сказала вдова, — но я не могу допустить, чтобы пострадал кто–нибудь еще.

— Как будто это от вас зависит.

Она прикусила губу и медленно, подбирая слова, произнесла:

— Теперь вы уже знаете, что есть люди, которым известно гораздо… больше.

Бреннон после всех этих консультантов, дворецких, псов и расплодившихся в городе чародеев уже готов был поверить во что угодно.

— Вы ясновидящая? — наугад спросил он.

— …почти.

— Вы думаете… знаете, что он выползет из логова этой ночью?

— Не он сам, но его мертвые.

— Чего?!

Она прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Лицо и руки у нее казались восковыми.

— Он поднимет мертвых и пойдет за тем, кто причинил ему боль. К дому Маргарет.

Бреннон поднялся и навис над ней.

— Когда?

Валентина с трудом подняла веки.

— Но что вы сможете им сделать?

— Встречу — выясню, — процедил комиссар. — Когда?

— Сегодня ночью. Точнее… не знаю… — угасающим голосом прошептала вдова. — Простите… слишком холодно…

Она лежала в кресле, словно тряпичная кукла. Комиссар бережно приподнял голову вдовы и поднес к ее губам чашку с отваром. Валентина приоткрыла глаза, и из–под век на комиссара блеснула темнейшая синева. Женщина взяла его руку и вдруг прижалась губами к его ладони. Натан охнул от неожиданности и вырвался. Отвар плеснул на платье вдовы.

— Идите, — негромко и властно сказала она. Ее глаза темнели, будто озера, на бледном лице, и волосы мерцали, как нимб, вокруг головы. — Время пришло. Вам пора.

* * *

Комиссар не очень ясно помнил, как оказался на улице. Более или менее он очнулся, только когда с одной стороны его хлестнуло холодным ночным ветром, а с другой — внезапно возник Рейден и принялся тщательно обнюхивать Бреннона, чуть ли не уткнувшись в него носом.

— Какого хрена?! — рявкнул Натан, отшатываясь. На лице дворецкого отразилось недоверие пополам с крайним удивлением.

— Комиссар, — шепотом воззвали из мрака. Бреннон круто повернулся, выдернул из кобуры револьвер. На него светили две пары глаз — ярко–голубая повыше и золотисто–оранжевая — пониже.

— Я велел приготовить вам комнату для гостей, — сообщил консультант.

— Какую еще…

— Вам небезопасно возвращаться домой. Сейчас вообще небезопасно передвигаться по городу.

— Что, мертвые восстали? — буркнул комиссар, убирая оружие.

— Пока еще нет, — изумленно отвечал Лонгсдейл, — но собираются. А вы–то откуда знаете?

Пес задрал морду к окнам над вывеской и выразительно посопел. Консультант поглядел туда же, и Рейден тоже решил внести свою лепту:

— От него пахнет зачарованными травами. К кому он туда ходил, и кто их ему дал?

— Бреннон, вы давно знаете миссис ван Аллен? — поинтересовался Лонгсдейл.

— Давно, — процедил комиссар, уже решивший разобраться с тайнами вдовы сам и после ифрита.

— Удивительная женщина, — задумчиво сказал консультант. — Каждый вечер в этом заведении настоящий аншлаг с тех пор, как в городе объявился ифрит.

Пес задрал морду к безлунному небу и принюхался. Тучи еще с вечера обложили небосвод так основательно, что теперь он казался слоем ваты, раскатанной над городом.

— Мне кажется, у нас есть масса других дел, кроме личности миссис ван Аллен, — сухо заметил Натан.

— Верно. Рейден, проводите комиссара в дом и…

— Черта с два я буду сидеть в вашем доме! Если ифрит со своими мертвецами опять притащится к моей сестре, то я встречу его там вместе с вами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С чего вы взяли, что именно к вашей сестре?

— Она ему сказала, — снова вклинился Рейден. — Зуб даю, эта булочница — тот еще пирожок с секретом!

— Натан, вы ведь не знаете ни одного заклинания, — Лонгсдейл поспешно влез между комиссаром и дворецким.

— Так дайте мне оружие! Неизвестный чародей, тоже, между прочим, человек, а сумел так наподдать этой твари, что она два дня боялась вылезти из своей норы. Чем я хуже?

— Хотя бы тем, что он наверняка долго учился…

— Смотрите! — неожиданно воскликнул Рейден и коснулся руки Бреннона там, где к ней притронулись губы вдовы. На коже остался белый след, и консультант так пристально на него уставился, что Натану стало не по себе. Дворецкий впился в окна кафе таким взглядом, словно они пробудили в нем какую–то безумную надежду.

— Вуф! — вдруг заявил пес, припал к земле, оскалил клыки. — Вуф!

— Что ж, пусть, — неожиданно решил консультант. — Рейден, доставьте нам оружие. Идемте. Мы успеем их обогнать.

* * *

Розмар–стрит была тиха и безмолвна — в половине первого этот респектабельный квартал уже спал, и ни единое окно не светилось в ночи. Круглые фонари убегали вдаль, озаряя углы домов и темные крыши, но переулки между оградами тонули в тени. Над изящными коваными воротами и оградой вокруг дома Шериданов мигала россыпь серебристых огоньков. Лонгсдейл оглядел творение своих рук и удовлетворенно кивнул. Пес тщательно обнюхал ограду, и комиссар некстати подумал, что ни разу не видел эту собаку метящей столбы или кусты. В парной кобуре, которую Натану вручил дворецкий, лежали два револьвера неизвестной комиссару марки. Вокруг длинного дула у каждого спиралью вилась какая–то надпись. Трость Бреннон сменил на длинный и узкий косой клинок с эфесом, плотно защищающим руку.

— Вывести их? — Натан кивнул на дом. Лонгсдейл покачал головой:

— Бесполезно. Если мы не отобьемся, то им все равно не сбежать. Никому из этого квартала не сбежать.

«Оптимистично», — Бреннон оглянулся на соседние дома. Было поздно мчаться на кладбище, чтобы дать бой мертвецам: как сказал Лонгсдейл, ифрит уже вывел свою скромную армию на улицы, но пока у него есть определенная цель, он сам не даст покойникам расползтись по всему городу. А вот потом, когда он этой цели достигнет…

— Они способны на осмысленные действия? — спросил Натан.

— Пока ифрит их контролирует, они будут выполнять только его приказы. В остальном — все зависит от того, в какую нежить он их превратил. Вурдалаки, скажем, достаточно разумны, а вот упыри — совершенно безмозглы.

— Что вы намерены делать? Если разорвать связь между ними и ифритом, то, как я понял, они разбредутся по всему Блэкуиту.

Лонгсдейл неопределенно помычал.

— И мне не нравится наша позиция, — продолжал комиссар, — посреди улицы, никакого прикрытия. Мы можем использовать элемент неожиданности или они нас чуют?

— Вас они чуют, — едко сказал дворецкий, — вы их еда. Не лезьте не в свое дело. За шестьдесят лет мистер Лонгсдейл…

— Я знаю, сколько их, — произнес консультант, — но и они знают, что я здесь. Но есть кое–какие маскирующие чары… ненадолго помогут.

Бреннон поскреб баки.

— Я не хочу, чтобы Розмар–стрит снова залили кровью, у нас, слава Богу, не гражданская война. Поэтому, я думаю, надо разделиться.

Рейден уже открыл рот, чтобы выступить с критикой, но консультант жестом велел ему заткнуться. Дворецкий обиженно поджал губы. Пес внимательно смотрел на комиссара.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что вы предлагаете? — спросил Лонгсдейл.

Глава 13

В конце Розмар–стрит появилось бледное свечение, напоминающее туман. Он стелился над улицей, постепенно сгущаясь в пунцовое облако, в котором гас один фонарь за другим. Натан, стоящий у ворот дома, различил в нем темные силуэты. Он не знал, как будут выглядеть восставшие мертвецы, и про себя вяло удивился тому, что его совсем не волнует сам факт их существования. Для мертвечины они двигались довольно шустро, да еще и слаженным строем, так что комиссар на миг снова ощутил себя солдатом империи. Стряхнув неприятное воспоминание, Бреннон на глаз прикинул число тварей. Их было не меньше трех десятков. Объятые прозрачным пунцовым огнем, они в полной тишине, без единого звука, бодрой рысью двигались по улице к дому Шериданов; до комиссара наконец долетела трупная вонь. Он обнажил клинок, отбросил ножны и достал из кобуры револьвер.