Молот Пограничья - Валерий Пылаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я почему даже не удивился. Одно дело приглядывать за владением в тридцать с небольшим километров и единственным мостом через Неву. И совсем другое — охранять рубеж в сотню с лишним. Даже если его сиятельство Николай Платонович и не водил с искателями большой дружбы, уживаться с ними как-то приходилось. Что бы там ни говорил дядя, от опытных людей с оружием по ту сторону Пограничья наверняка была и польза, но я все же нисколько не возражал, что эти головорезы держаться подальше от Отрадного.
И подальше от бабушки и Полины с Катей.
— Ладно, хватит рассусоливать. — Дядя снова достал из внутреннего кармана куртки жив-камень. — Пойдем с Карлом Ивановичем поздороваемся.
— А знаешь, давай-ка я сам схожу. — Я решительно отобрал у дяди драгоценность. — А то подумают, что мне без тебя шагу не ступить.
Дядя нахмурился, недовольно покосился на искателей, но спорить все-таки не стал. Видимо, благоразумно рассудил, что будущему главе рода Костровых не помешает воспитывать в себе самостоятельность.
— Ладно. Только смотри в оба, Игорек, — вздохнул он. — И если что — сразу бегом сюда.
Я сунул жив-камень в карман и выбрался из «козлика». Парочка искателей поблизости синхронно повернули головы мою сторону, а потом к ним присоединились и остальные. Впрочем, глазели они недолго: вряд ли вид рослого парня в старой армейской куртке с сумкой через плечо мог кого-то здесь всерьез заинтересовать. А отцовский револьвер в кобуре на поясе выглядел достаточно убедительно, чтобы отбить любопытство даже у любителей проверить содержимое чужих карманов.
Его Императорского Величества Таежный приказ — гласила небольшая алая табличка справа от входа в здание.
— Доброго дня, сударь! — Урядник в белом кителе с грязными рукавами, скучавший за дверью, смерил меня недоверчиво-осторожным взглядом. Но потом все-таки коснулся пальцами околыша фуражки. — Вам по какому вопросу? Рога, шкуры… золото?
— Кресбулат. — Я хлопнул ладонью по сумке. — И жив-камни.
— А-а-а… Это вам к главному. — Урядник уважительно кивнул и указал на лестницу. — Пожалуйте на второй этаж.
Поднявшись наверх, я прошел по коридору и уперся в дверь с табличкой, на которой золотыми буквами было написано:
Управление Таежного приказа. Начальник отделения
И чуть ниже:
Фогель Карл Иванович
Потянув за ручку, я оказался в просторном кабинете. Таком же старом, как отцовский, только в несколько раз больше. Помещение явно когда-то вмещало чуть ли не полдюжины конторских служащих, но ныне почти обезлюдело: три из четырех столов пустовали, покрываясь пылью, и только за последним, у самого окна сидел невысокого роста плешивый человечек в круглых очках в золотой оправе, жилетке и не самого свежего вида рубашке с закатанными по локоть рукавами.
Видимо, тот самый Карл Иванович, с которым дядя собирался поздороваться.
— Доброго дня. — Фогель склонил голову и посмотрел на меня поверх очков. — Чем могу быть?..
— Жив-камень и кресбулат, — коротко ответил я. — Примерно двенадцать килограмм.
— О-о-о… Солидный улов для столь молодого человека.
Я усмехнулся. Похоже, Фогель принял меня за одного из искателей, которому улыбнулась необыкновенная удача. Впрочем, особого удивления он явно не выказывал: судя по всему, встреча с таежными автоматонами была явлением хоть и редким, но все же не исключительным.
— Пожалуйте сюда, сударь.
Фогель вскочил из-за стола и быстрым шагом направился к двери в дальнем конце кабинета, за которой скрывалось небольшое помещение со здоровенными напольными весами. Без гирь, с единственной площадкой внизу — куда я тут же и вывалил все содержимое сумки.
— Одиннадцать килограмм триста грамм. Пожалуй, даже одиннадцать с половиной. — Фогель легонько коснулся пальцем верхнего ползунка на латунном коромысле и подмигул. — Конторские книги и так слишком тяжелые, чтобы нагружать их излишней точностью, верно я говорю?
Я понятия не имел, к чему такая щедрость, однако возражать, ясное дело, не стал. Фогель записал что-то в здоровенный блокнот, висевший на стене, и снова повернулся ко мне.
— Помнится, вы еще говорили что-то про камешки? — поинтересовался он.
— Всего один.
Я достал из кармана вчерашний улов. Кристалл тут же засиял ровным светом, в котором отчетливо проявлялись алые отблески Огненного аспекта — видимо, успел за время дороги слегка подзарядиться от моей Основы.
— Малая категория. Но зато качество… Даю четыреста рублей… Матерь с ним — даже четыреста пятьдесят! — Фогель посмотрел на меня поверх очков. — За все вместе, разумеется.
Так вот в чем дело… Дядя то ли не знал о подобных выкрутасах, то ли не успел предупредить, однако я уже сообразил и сам: размер так называемой государевой премии за таежные драгоценности здесь, видимо, определяли, как и вес — не утруждая себя точностью.
Только на этот раз округление почему-то сработало не в мою пользу.
— У меня встречное предложение. — Я сложил руки на груди. — Вы даете тысячу, и я не отправлюсь отсюда прямиком к наместнику. И даже постараюсь забыть об оскорблении, которое вы нанесли моему роду своими фокусами.
— Ва… ваше благородие?.. — Фогель нервно сглотнул и заозирался по сторонам. — Право же…
— Ваше сиятельство. К князю следует обращаться, как положено. — Я с трудом удержался от соблазна зажечь на ладони магическое пламя — для пущего воспитательного эффекта. — А вот чего делать не следует, так это хитрить с конторскими записями и надувать честных людей. И особенно — меня.
— Матерь милосердная… Узнаю этот голос. — Фогель поправил очки на носу и осторожно поднял голову. — Могу ли я полюбопытствовать, не приходитесь ли вы родственником покойному Даниле Михайловичу Кострову?
— Я его сын, — ответил я.
Негромко и, пожалуй, даже учтиво, с символическим поклоном — но так, чтобы Фогелю даже не пришло в голову задавать лишние вопросы. Или, не приведи Матерь, произнести вслух слово «бастард».
— Что ж, в таком случае, я должен принести вашему сиятельству свои извинения. — Фогель попятился, едва не споткнувшись о весы. — Однако вы должны понимать…
— Тысяча рублей, любезнейший, — напомнил я. — И я отправлюсь по своим делам.
— Это невозможно.
