Лукан. Конец - Адриана Бринн

коже. Жаль только, что он не тот засранец, которого я так ненавидела. Я знаю, как справиться с его мудацкой стороной. Я не знаю, что делать с его милой и нежной стороной.

Не поймите меня неправильно, между нами нет потерянной любви, но он умудряется заставить меня чувствовать себя плохим парнем, когда ведет себя подобным образом. Я уверена, что эта сторона не продлится долго. Он вернется к тому ужасному человеку, который принуждал меня к браку и угрожал моим мечтам и средствам к существованию.

Он открывает дверь одной рукой, а другой держит меня. Когда он открывает дверь, я в шоке от того, что вижу.

Точная копия моей комнаты в особняке Бенедетто, только больше, рассчитанная на двоих.

Для мужа и жены.

Комната выкрашена в белый цвет, посреди нее стоит огромная кровать. Я замечаю, что кровать усыпана красными розами, образующими форму сердца. Потолок сделан из стекла, и я вижу темную ночь и звезды прямо над нами.

Как красиво.

Лукан ведет нас к кровати и усаживает меня на нее. Простыня белая и очень мягкая.

Он прочищает горло и встает во весь рост, возвышаясь надо мной, когда я сажусь.

— Персонал дома немного переполошился, когда узнал о нашей свадьбе.

— Понятно. — Романтический жест не был его идеей. Почему я вдруг почувствовала разочарование? Я наблюдаю, как он начинает расстегивать свою белую рубашку.

Так что, я думаю, мы сделаем это.

Хорошо, я мысленно готовилась к этому.

Должно быть, я выгляжу для него мученицей. Никто не хочет трахаться с мучеником.

Я тянусь к бретелькам на платье, но он останавливает меня прежде, чем я их ослабляю.

Что?

Я смотрю на него, и на его лице нет никакого выражения.

Ничего.

Пусто.

Черт.

— Я не буду трахать тебя. — Он говорит мне, прежде чем наклониться, и я чувствую на лбу затянувшееся прикосновение его поцелуя. Он встает и направляется к выходу из комнаты. Дойдя до двери, он останавливается и все меняет.

— Я не буду трахать тебя, Андреа. Я заставил тебя вступить в этот брак, но я не буду заставлять тебя спать со мной или требовать твоей любви. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне по доброй воле. Я хочу, чтобы ты желала этого так же сильно, как и я. Только тогда я трахну тебя, и когда я это сделаю, детка, ты не сможешь избавиться от меня. Только когда ты наконец решишь открыть мне всю свою правду. — С этим прощальным комментарием он оставляет меня в нашу брачную ночь еще более растерянной, чем я была до этого.

Я пришла сюда с твердым намерением возненавидеть этого человека. Человека, который перевернул мой мир с ног на голову своим эгоизмом и мальчишескими истериками с того самого дня, как мы познакомились. А теперь этот самый человек заставляет мой разум перевернуться, и я не знаю, что думать. В последний раз, когда он узнал мои истины, он использовал их против меня. Как, по его мнению, я должна добровольно прийти к нему и раскрыть свои секреты?

Ад.

— Мама, ты мне нужна. — Я шепчу в ночь, прежде чем опуститься на кровать и уставиться в мертвое небо.

* * *

— Иди ко мне, — шепчу я, дергая его за цепочку.

Я не могу устоять перед этим человеком.

Взявшись одной рукой за мою шею, а другой — за талию, Лукан притягивает меня к себе и начинает медленно целовать шею.

Я чувствую резкую боль, за которой следует прилив удовольствия.

Он укусил меня за шею.

Он перестает пожирать мою шею и грубо поднимает мой подбородок так, что наши рты оказываются в идеальном положении.

Дико целуясь, Лукан ногой захлопывает дверь спальни, а затем снова прижимает меня к ней.

Не в силах перевести дыхание, я обхватываю его шею руками. Мои ногти скользят по его затылку, и я начинаю играть с его волосами.

Наши языки борются и жадно ласкают друг друга.

Внезапно Лукан берет мои руки в свои и прижимает их к двери над моей головой.

У меня перехватило дыхание, а он едва коснулся меня.

— Я чертовски скучал по этому, — прохрипел он.

— Мне тоже. — Ухмыляясь, я быстро прикасаюсь своими губами к его.

Он снова целует меня, на этот раз долго и крепко, проталкивая свой язык мимо моих зубов, чтобы встретиться с моим. Наклонив голову, я открываю ему рот, углубляя поцелуй. Мои пятки упираются в его спину, притягивая его к себе.

Дыхание обоих учащается, когда Лукан начинает отстраняться. Он проводит большими пальцами по моим рукам, которые все еще зажаты в его, прижатых к двери, и толкает свой член ко мне сквозь одежду. Когда я стону, он целует мое горло.

Я поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза, и вижу, что он уже смотрит на меня с таким голодом, что это почти пугает и возбуждает.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Андреа?

— Да. — Мой язык высовывается, чтобы смочить нижнюю губу. — Трахни меня сильно. — Мое сердце бешено колотится, а бедра сжимаются в ответ, когда он медленно опускает меня на пол, а затем с силой хватает за задницу и шлепает по ней.

Сильно.

— Ложись на эту чертову кровать, — шепчет он.

Я как раз собираюсь это сделать, когда раздается громкий звук закрывающейся двери, и я чуть не падаю с кровати.

— Проснись и сияй, жена. Этот великий город ждет тебя. — Грубый и наглый голос доносится от двери.

Вот черт.

Все это было сном.

Черт, не будь тупицей.

Больше нет.

ИСКУССТВО

АНДРЕА

«Встретимся там». — Лукан

Я уже много раз бывала в сельской местности Италии. Моя карьера требует от меня путешествий по всему миру. И хотя это счастье — заниматься тем, чем я занимаюсь, и иметь возможность видеть все чудеса этого мира, это также и проклятие. Я нахожусь вдали от Романа больше, чем мне хотелось бы.

Мама не боролась, потому что ей не нужно было прятать меня, как это сделала я со своим сыном. Теперь все изменится. Куда бы я ни пошла, Роман будет рядом со мной.

Прошлой ночью у меня не было возможности оценить истинную красоту поместья Лукана. Это место почти похоже на Версальский дворец, но, конечно, в итальянском варианте.

Палаццо Питти28.

От этого места просто захватывает дух, вокруг него царит волшебная аура. Здесь чувствуешь себя как в сказке.

Те самые сказки, в которые я больше не верю.

Когда-то, когда я была ребенком и