Право выжившего - Сергей Зверев

Гвоздя не раз выручала способность заговаривать собеседника. Вот и сейчас ему показалось, что он берет верх, начинает овладевать ситуацией. Он воспрянул духом и снисходительно продолжил:

– А когда с тебя снимут погоны, я тебя пришью. Точнее, другие найдутся. Сначала только уши отрежут… Тридцать тысяч…

– Соришь деньгами, Гвоздь, – улыбнулся криво Косарев. – Небось немало капусты нарубил, чеченцам снайперов и патроны доставая.

– Хватает детишкам на молочишко.

– Хороший бизнес?

– Нормальный.

– Чеченцам помогать наших ребят убивать.

– Пустой разговор. Тридцать пять – последнее слово. Или – хана тебе. Выбирай.

Гвоздю изменило чувство реальности. Он неправильно оценил обстановку. Пожалуй, в самый критический момент своей жизни он сплоховал.

– Дурак ты, Гвоздь, я давно уже все выбрал.

Косарев вдруг понял, что никогда не сможет стать настоящим «полицейским». Он был и остается солдатом афганской войны. И он никогда не научится играть по правилам, выдуманным для мирных, благополучных времен.

Правилам, по которым такой тип, как Гвоздев, действительно может откупиться, вывернуться. Удел же его, боевого офицера Косарева, – война, и пока он жив, будет вести ее в этом сумасшедшем несправедливом мире. Он поднял пистолет.

Последним на лице Гвоздя было выражение не ненависти, а животного ужаса. Умер Гвоздев сразу – пуля пробила сердце.

Косарев ткнул носком ботинка бездыханное тело, подобрал «браунинг», умелым ударом ладони привел его в боевое положение, стер рукавом следы и вложил пистолет в мертвые пальцы.

Отвернувшись, вынул сигарету. Все будет в порядке.

Правым окажется тот, кто остался жив. Это право выжившего.

Право его, бывшего командира разведывательной роты Косарева.

– Душман, – прошептал он и жадно затянулся…