Начало шторма - Скотт Кэван

– Там гостей будет поменьше.

– Рад слышать. – Белл посмотрел вниз, желая убедиться, что зольная борзая по-прежнему держится у ног. – Я никогда раньше не видел столько народа… по крайней мере, в таком ограниченном пространстве.

– Да, это может ошеломить, особенно после пребывания в бакта-камере. Любопытно услышать твое мнение. Когда я был падаваном, мастер Кант заставляла нас медитировать в поле сенсорной депривации, чтобы мы могли по-настоящему слиться с Силой. Полагаю, там были похожие ощущения.

На лицо Белла набежала тень:

– Пожалуй, я предпочел бы поле.

Вот, снова. Печаль, которую Стеллан уловил в момент прибытия Белла. Он был далеко не таким чутким, как Буррияга, но не мог не распознать эмоцию.

Стеллан посторонился, чтобы Белл мог подняться по ступенькам, ведущим к дверям экспозиции. Те послушно раскрылись: служитель, регулировавший проход, едва ли осмелился бы остановить члена Совета. Стеллан почувствовал, как Белл расслабился. Плечи падавана слегка опустились. Белл сделал глубокий вдох, заметив спираль из розовых цветов, которые грациозно кружились в репульсорном поле.

– А это?..

– Цветы юнити, – подтвердил Стеллан. – С Великого древа на Корусанте. Мастер Вишан изготовил из их лепестков порошок для воскурений. Если хочешь, я пришлю тебе коробочку.

– Это было бы исключительно любезно.

– Вовсе нет. У меня есть с собой на «Заре Корусанта». Я обнаружил, что для медитации он незаменим.

Стеллан подвел юного падавана к витрине, где демонстрировалась коллекция маленьких медальонов, разложенных на бархатных подушках.

– Что это? – спросил Белл, завороженно глядя на крошечные диски, каждый из которых был помечен коремайской руной.

– Тайтонские знаки мастерства, – ответил Стеллан, с удовольствием вернувшись к роли учителя. – Такая практика была распространена в начале истории Ордена. Эти знаки вручались, когда рыцарь-джедай достигал звания мастера, и получали их как сам рыцарь, так и мастер, который его подготовил.

– Поразительно. – Белл глядел на витрину, но Стеллан не был уверен, что он смотрит на медальоны.

– Как твои медитации? – Прямота этого вопроса нарушила транс Белла. Падаван поднял голову, на его лице промелькнула паника. Зольная борзая вдруг зарычала, реагируя на эту вспышку эмоций. Чтобы скрыть смущение, Белл прикрикнул на собаку:

– Искра, сидеть!

После некоторых колебаний собака послушалась. Красные пятна на ее шубке тлели в тусклом свете ламп.

– Простите, она…

Стеллан поднял ладонь:

– Пожалуйста, не извиняйся. Животные меня не любят.

Белл вспыхнул:

– Я уверен, дело не в этом.

– Может, и так, но все равно это правда. Когда я был ребенком, то с трудом устанавливал контакт с животными. Мастер Гидамин уже думал махнуть на меня рукой перед падаванскими испытаниями.

– И чем все закончилось?

– Я пролез… со скрипом. – На самом деле ситуация, конечно, была сложнее. Стеллан получил задание повлиять на стаю ветряных зябликов, но у него ровным счетом ничего не получалось, пока Элзар не ткнул зябликов Силой, направив желто-синих птичек куда следовало. Это был не совсем обман, поскольку джедаям подобало помогать друг другу, но и строгие требования Гидамина тоже не были выполнены. К счастью, старый мастер ничего не заметил.

Белл принялся расхаживать по залу, без особого внимания глядя на сокровища, собранные тысячей поколений джедаев. Его разум был поглощен вопросом Стеллана, на что последний и рассчитывал.

– Вы спросили о моих медитациях… С ними стало трудно.

– После битвы?

– Гораздо раньше. С тех пор, как исчез мастер Лоден.

– Тебе не удается очистить разум, прикоснуться к Силе.

Судя по виду Белла, он не знал, как на это ответить, и стоит ли вообще. Это было объяснимо. В конце концов, он разговаривал с членом Совета. Его промедление и было тем ответом, который требовался.

– Когда ушла мастер Кант, мне тоже не удавалось…

Белл опешил:

– Вам?!

– Да, даже мне. У каждого джедая, независимо от возраста и опыта, медитация ассоциируется с учителем. Основам нас учат с момента прибытия в храм, но только когда мы становимся падаванами, тогда приходит более глубокое понимание процесса. Мы проводим многие часы, дни и недели в медитации с учителем, сидя рядом и вместе постигая Силу. Эта связь никогда не обрывается целиком. А потом однажды учитель уходит, и нам уже никогда не испытать медитацию как прежде. Я не медитировал с Рейной Кант уже много лет, но остро прочувствовал ее уход. Потерять наставника, еще будучи падаваном… это наверняка удар, тем более при таком учителе, как Лоден. Он был лучшим среди нас.

Белл поджал губы, чтобы те не дрожали.

– Да. – Его голос надломился. – Да, он был лучшим.

Стеллан протянул руку и положил ладонь на плечо парня:

– Все вернется, вот увидишь. Спокойствие. Мир в душе. Лоден теперь часть Силы, так что в каком-то смысле вы с ним даже ближе, чем раньше. Пока же ты можешь приходить ко мне, когда захочешь.

Белл резко качнул головой, смахивая слезинку.

– Нет, вы… у вас свои обязанности. Я не посмею…

– Мои обязанности, – напомнил ему Стеллан, – в том, чтобы служить Ордену. И, если мне не изменяет память, падаван Зеттифар, ты тоже член Ордена.

Белл рассмеялся и прочистил горло:

– Да. Да, так и есть.

– Значит, отныне никаких возражений. Какой девиз у этой выставки?

– «Дух единства».

– В ближайшие дни ты его увидишь на множестве плакатов, но он справедлив и касается не только Республики, но и джедаев. Мы едины в Силе.

Перед глазами вновь промелькнуло воспоминание о том, как Элзар направлял зябликов, но на сей раз его сопровождала тень, чувство беспокойства.

– Мастер Джиос? – Белл вопросительно смотрел в глаза Стеллану, встревожившись из-за внезапной нерешительности члена Совета. Даже Искра вскочила на ноги, снова разволновавшись. – Все в порядке?

Стеллан покачал головой:

– Нет. Что-то очень неладно.

Глава 24

Павильон «Звездного света»

Мастер Джиос пробормотал какие-то извинения и выбежал из выставочного зала. Не зная, как ему быть, Белл стоял перед витринами и пытался взять в толк, что сейчас произошло. Предыдущий день выдался каким-то нереальным. Он выбрался из бакта-камеры, провел пальцами по синтплоти, которая покрывала свежезатянувшуюся рану на животе. Плоть казалась ненастоящей, такой же чуждой, каким ему самому казался весь окружающий мир. С тех пор все носились вокруг него, как сокамухи. Меддроиды постоянно проверяли, корректно ли функционируют импланты кишечника. Индира не отходила от него ни на шаг. И был еще Портер Энгл. Белл даже не знал, когда прибыл угрюмый иккрукки, и не слишком обрадовался, когда тот объявил о своем решении остаться. Юноша понимал, что с его стороны это неблагодарность, но, как и Индира, Портер напоминал ему об Эльфроне, а Эльфрона напоминала о Лодене, о котором сейчас хотелось думать меньше всего. Да, особенно сейчас. Со времени налета у Белла не было ни минуты покоя, отчего он и ухватился за шанс сопровождать «Инноватор» до Вало на своем «Векторе». Он готов был на все, лишь бы побыть одному – не считая Искры, конечно. Все то время, пока научное судно мчало к системе Вало, зольная борзая оставалась его единственным утешением и не требовала ничего, разве только иногда почесать за ухом.

Но сейчас собака стремглав выскочила из выставочного зала следом за Стелланом Джиосом!

– Искра, постой! – крикнул вслед Белл. – Ты куда?

Борзая выскочила за двери прежде, чем Белл успел ее остановить. Он бросился следом и обнаружил собаку в переполненном зале с голограммой. По крайней мере, не придется разыскивать ее с помощью Силы. Юноша чувствовал, как Джиос пробирается сквозь толпу, и знал, что собака следует за ним. А ведь он говорил, что не ладит с животными. Тогда с какой стати она за ним увязалась?

Белл принялся лавировать среди делегатов, извиняясь за отдавленные ноги и щупальца. Вот тебе и грациозная элегантность джедаев!