Екатерина Великая. Биография - Гина Каус

Но эта фанатическая любовь к ребенку другой женщины, к ребенку, в жилах которого, по всем вероятиям, нет ни капли романовской крови, представляет собой странную психологическую загадку, которая едва ли может быть объяснена только неудовлетворенным материнским инстинктом. Не желает ли Елизавета своей чрезмерной нежностью к ребенку заглушить вполне основательные поения злых языков, утверждающих, что Павел сын Салтыкова? Весьма вероятно. Салтыков был первым мужчиной, от которого она понесла поражение как женщина, который предпочел ей Екатерину – не хочет ли она отомстить тем, что отнимает у Екатерины этого ребенка? И это соображение может играть известную роль. Почему Елизавета не относится более сердечно к Екатерине теперь, когда та исполнила ее заветное желание? Почему все ее поведение по отношению к Екатерине построено на желании показать той, что она лишь нечто вроде рабыни выполнившей свою функцию и не имеющей права претендовать ни на особенную благодарность, ни на особое внимание?

Ребенок пробудил в ней чувство ревности к Екатерине, и ревность принимает при ее неудержимом деспотическом характере совершенно безграничные размеры.

Екатерина более одинока, чем была когда-либо. В то время как Елизавета упивается всеми радостями материнства, в то время как весть о рождении престолонаследника разносится тысячами гонцов в отдаленнейшие уголки исполинского государства, настоящая мать ни разу не видит своего сына. Проходит сорок дней до тех пор, пока по случаю официального приема поздравлений ребенка приносят на несколько минут в ее комнату и сейчас же уносят обратно в покои царицы. Екатерина не смеет даже осведомляться о том, как чувствует себя ее дитя, потому что это может быть сочтено как проявление ею недоверия к Уходу за ним со стороны императрицы. Медленно начинает она понимать, что у нее отняли ее ребенка навсегда.

Удрученная горем, она поправляется очень медленно, тем более что и уход за ней оставляет желать много лучшего. Ее лишили не только всех радостей материнства, не только ребенка, но и Салтыкова. Императрица командировала его в Швецию, чтобы известить тамошний королевский двор о рождении российского престолонаследника Причины этой командировки совершенно ясны: Елизавета не имеет больше никаких оснований терпеть прошение скандальной связи, она имеет, наоборот, все основания положить этой связи возможно скорее конец, Салтыков не чинит препятствий, – ситуация являлась для него уже давно тягостной и опасной.

Но если Елизавета думает, что откомандированием Салтыкова она пресечет сплетни, то жестоко ошибается – сплетня только распространяется по всей Европе. Салтыков чувствует себя за границей в безопасности, а волнующие слухи о его любовном приключении с великой княгиней придают ему в глазах шведских дам неотразимое обаяние. Сведения о его недостаточной сдержанности в разговорах и его новых амурных приключениях доходят и до Екатерины. Она невыразимо страдает от стыда, от ревности и… несмотря на все, от тоски по нему. Так как у нее нет ни одного человека, которому она могла бы довериться, ей становится противно смотреть на людей. Она зарывается в свою постель, в свои книги, в свои мысли.

Великий князь редко нарушает ее одиночество. Со времени рождения ребенка, которого назвали Павлом Петровичем, он все больше отдаляется от своей жены. Он, правда, никогда, ни одним словом не выражает сомнений насчет законности рождения ребенка. Когда он узнает, что Екатерина получила сто тысяч рублей по случаю крестин ребенка, то даже требует уплаты и причитающихся на его долю ста тысяч. Так как опасаются, что он может начать обосновывать свое право на получение этой суммы, то торопятся исполнить его требование, а так как в казне в тот момент нет денег, то у Екатерины отнимают подаренные ей сто тысяч. Петр циник, но не бесчувственный человек. Он принимает поднесенные ему по случаю рождения "сына" сто тысяч, но с этого момента окончательно избегает брачной постели. Девять лет он спал каждую ночь в комнате Екатерины, но теперь он напивается по вечерам со своими гольштинскими офицерами и засыпает в своей комнате, а к Екатерине заходит только днем за каким-нибудь советом.

У нее нет ни ребенка, ни мужа, ни возлюбленного. Исполненные безграничного одиночества месяцы, последовавшие после рождения ребенка, имеют огромное значение для всего ее дальнейшего развития. В эти месяцы бесчеловечного унижения и тяжелого горя рождается, в сущности, новая Екатерина: женщина с железной, несокрушимой и неуклонной волей к власти. Посредственная натура погибла бы, растратила бы свои силы на бесполезную бессильную ненависть, а Екатерина претворяет энергию своей неиспользованно-накапливающейся любви в новую духовную активность. Никогда не читала, не размышляла, не думала она больше, чем за это время. Она начинает видеть все вещи в совершенно ином свете. Начинает понимать, что необходимо иметь друзей, на которых можно безусловно положиться, надо иметь в своем распоряжении средства для борьбы с врагами, надо иметь могущественных союзников, надо изменить свою прежнюю тактику уступчивости, устранения от политики, беспартийности.

Проходит зима – зима, полная балов, празднеств и развлечений в честь новорожденного престолонаследника, в которых главная, в сущности, персона – "счастливая мать" – не принимает никакого участия. Только к концу масленицы возвращается из Швеции Салтыков. При содействии Владиславы организуется встреча. Но тщетно ждет Екатерина после шестимесячной разлуки своего возлюбленного до трех часов утра. На следующий день он извиняется под каким-то благовидным предлогом. Екатерине приходится послать ему исполненное упреков письмо, чтобы заставить его прийти наконец к ней.

Подобно всякой влюбленной и одинокой женщине, она легко поддается в присутствии своего возлюбленного его нежным заверениям. Но в глубине своей души она знает, что его любовь – мимолетная любовь прирожденного соблазнителя – ушла навсегда. Она не хочет, однако, отдать себе ясный отчет в происшедшем, не может перенести в данный момент еще и этого последнего мучительного разочарования. Ей нужны теперь силы, и она черпает их в притворных заверениях охладевшего любовника. В день Рождения великого князя она впервые вновь показывается в свете.

Елизавета похитила у нее сына и все радости материнства. На это у нее власти хватило. Но даже деспотизм всемогущественной царицы не может помешать тому, чтобы молодая женщина, опять появляющаяся 10 февраля 1755 года в свете после долгих месяцев безысходного отчаяния предстала взорам всех не в образе робкой уступчивости великой княгини, а свидетельствовала каждым жестом о том, что она мать будущего наследника престола.