Тайны и скелеты (СИ) - Антарио Александра

— Своеобразные ощущения, — второкурсница, отчасти из-за этого и не спешащая возвращаться в тело, передернула плечами. — Менталка же вообще другая! Как можно перепутать⁈

Теоретик отложила перо и внимательно посмотрела на подругу. А потом, оставив вопрос без ответа, и схему какую-то использовала. Но та сквозь ментальную сущность попросту прошла. Тогда девушка направила её уже на её тело. Иль вздрогнула, менталка замерцала.

— Эй! Неприятно же!

— Извини. Я просто решила кое-что проверить.

— И как?

— Я отклонений не вижу. Но «Видер» на менталки и не должна действовать, насколько помню?

— Не должна, — согласилась Ильда.

— В общем, возвращайся в тело, там разберемся. — Гостья кивнула и подлетела к телу. Но настроиться для дематериализации не успела: подруга спохватилась, что не ответила на вопрос: — Что до отличий менталки с низшими духами, это ты уже просто привыкла и отличаешь. А между тем, если не иметь опыта столкновений с теми и другими, не приглядываться, да ещё сразу, как заметил, схему бросить, перепутать вполне возможно. Ладно, дематериализуйся. Я пока чай поставлю.

Магистр Аделия Констанция ир Вильос действительно решила в этом году во избежание эксцессов вроде тех, что были в прошлом году у менталистов, проконтролировать Посвящение алхимиков сама. Четвёртый курс фундаменталистов, конечно, принял это не очень радостно, но спорить не рискнул, наверняка опасался её мужа. Впрочем, их мотивы магистра алхимии мало интересовали, главное, чтобы целы остались и дети, и академия, и, как это не парадоксально, четвертый курс фундаменталистов.

Набор этого года оказался подготовлен куда лучше прошлогоднего, порой опасно лучше. При этом варить они сложные зелья умели, но с предсказанием последствий их применения испытывали некоторые сложности, так что с них сталось бы запустить в какую-нибудь иллюзию флакончиком-другим, а попасть в стоящего за иллюзией некроманта. Проще было проконтролировать, чем потом варить лекарства и краснеть перед супругом. Тем более тот наверняка не удержится, и в Посвящение как обычно вмешается.

Сперва всё шло спокойно и даже, как ни странно весело. Хотя что веселого в ползании под партами с сидящей на них нежитью магистр не понимала, но студентам это почему-то нравилось. Ну, по крайней мере, когда они вылазили в другом конце коридора. Видимо, сказывался адреналин. Потом тоже вроде бы от плана не отклонялось. Ошибкой четвертого курса стала попытка напугать первокурсников.

Проректор, из-за отпуска, точнее накопившихся за него дел, к началу Посвящения покинуть башню не успел. Но в самом начале обычно ничего опасного и не происходило, так что пока он не беспокоился. А потом навалились ожидающие подписи или высочайшего решения бухгалтерия-кадры-завхоз-деканаты-библиотека и прочие страждущие. В результате он только и успевал, что поглядывать между посетителями в окно, скрытое за новыми прозрачными занавесочками. Пока всё вроде бы было спокойно. Оставалось надеяться, что если что-то пойдёт не так, он или увидит, или услышит, или о том скажут посетители. Но пока те уверяли, что всё спокойно или по крайней мере в пределах разумного, а не верить им у него причин не было, так что магистр некромантии продолжал работу с бумагами. Ровно до тех пор, пока на лежащей на столе почтовой доске не вспыхнуло сообщение от супруги:

«С тобой всё в порядке?»

Преисполнившись подозрений, Чарльз сделал знак уже открывшей дверь, чтобы доложить о новом посетителе, секретарше подождать и написал:

«В полном. Сижу, работаю. А что?»

«Да так…»

Многозначительность этого ответа заставила его подозрения расцвести бурным цветом, а некроманта мысленно потянуться к оставленному внизу на подсобных работах по кафедре (пол после посвящения кому-то требовалось мыть, да и кроме этого уборки всегда хватало) Гоше.

Заметивший вспыхнувшие алым глазницы скелета лаборант воспринял это спокойно: просто протянул перо и блокнот.

«Что с Посвящением?» — вывел рукой подконтрольного скелета проректор. Получилось кривовато, но читаемо.

Парень пожал плечами:

— Да вроде всё как обычно. Шон, лаборант боевиков, только заглядывал, жаловался, что они все парты в коридоре до углей спалили… Мышовок тоже подпалили, но там защита сработала…

«Разберусь», — написал Чарльз и направил Гошу гулять по академии, забрав блокнот и перо с собой. Мало ли с кем ещё понадобится поговорить.

Посвящение теоретиков проходило вполне традиционно и вполне спокойно. Любимый «снежный ком» с названиями классических трудов теории некромантии, скелетная мозаика, классическое для всех специальностей МАН ползанье под партами по коридору, загадки с подвохами, «Покажи схему»…

Было весело даже Лире, которая ни первый, ни четвертый курс толком не знала. Ровно до тех пор пока в их маленький и уютный мирок не вторгся влетевший в окно огненный шар. Погасить до соприкосновения с полом его четвертый курс и защита академии успели, но хорошего настроения осыпающиеся на них осколки стекла и горящие остатки штор никому не добавили. Как и разрушенные неосторожным движением уже почти собранные скелеты.

Вопли негодования прокатились по аудитории. Четверокурсники выглянули в окно, отследили траекторию полёта схемы и… пошли к боевикам разбираться. Разумеется, вместе с так же негодующими посвящаемыми.

После прошлого года Кора не думала, что будет ещё раз проводить Посвящение — это было традиционной привилегией четвертого курса, так что поступление в аспирантуру подразумевало разве что возможность сходить полюбоваться и позавидовать. Однако судьба и появление в академии непрофильного факультета, посвящать первокурсников которого было некому, привычное течение жизни в МАН нарушило. Впрочем, боевая некромантка, как и большинство её однокурсников, совсем не возражала, как выразился один из аспирантов второго года, «тряхнуть стариной». Да, получалось, что им придётся вшестером посвящать целую группу, но никого это не испугало. В конце концов, им же не непрофильников или теоретиков каких подсунули, а своих родных первокурсников-боевиков. Так что аспиранты-боевики при поддержке аспирантов-прикладников наскоро составили список заданий и локаций, пригнали нежить, «застолбили» полигон поинтереснее, но такой, чтобы никто там не убился, и забыли о Посвящении собственно до дня его проведения.

А вот дальше всё пошло не по плану. Для начала с порога Кору атаковали просьбами дать автограф. И, пока вся группа первокурсников не получила по одному, а то и по два, давать им задания можно было и не пытаться. Потом смущающаяся под преданными взглядами почти тридцати новичков участница Кубка объяснила правила, и они двинулись в коридор, где их уже ожидало классическое испытание с партами и нежитью. Вот только традиционно проходить его боевики, кажется, не собирались… Когда группа добралась до лестницы за спиной у них лежали только пепел, угли и отдельные тельца защищенных кем-то предусмотрительным от огня мышовок. Первокурсники выглядели смущенными. Кажется, такого эффекта они и сами не ожидали.

Двое других аспирантов смотрели на Кору с ужасом понимания, что с ними сделают, и осознанием, как они будут отчитываться перед лаборантом кафедры, завхозом и, скорее всего, ещё и проректором о причинах порчи академического имущества. Девушка и сама уже поглядывала на первокурсников с опаской, но выдавать свой страх собратьям по несчастью, к слову, прикладникам, права не имела. Потому они пошли дальше — к полигону.

По пути их уже должна была поджидать нежить, контролируемая остальными аспирантами-боевиками. Всякие там белочки, крыски… В общем то, по чему попасть сложно и что если что восстановить недолго. Правда, закрадывалось у участницы Кубка подозрение, что для конкретно этих первокурсников белочек будет маловато. Но свою нежить, которую изначально Кора тоже собиралась использовать, было жалко: от огня та, конечно, защищена, но то от огня, а что ещё взбредёт в голову этим бесшабашным, предсказать было сложно.