Авантюрист на поводке (СИ) - Лена Тулинова

– На самом деле отец был очень терпелив со мной. Твой Ролан мне его чем-то напомнил, тем более что мсье Мильфей тоже был немолод, когда всё это произошло. Ну и стоит признать, моя маман была та ещё ведьма, в лучшем смысле этого слова! И даже оставила мне на память что-то вроде милого семейного проклятия.

– Ага, а теперь скажи, что только из-за проклятия ты аферист, жулик и мошенник!

– Да не жулик, – махнул рукой Жерар, – я ищу приключения, а они меня, и мы очень удачно находим друг друга!

– Но любая афера – то, что ты называешь приключением! – строится на доверии. Ты предаёшь чьё-то доверие раз за разом, поэтому тебе ни за что не оправдаться!

– На самом деле да. Я несколько раз подстраивал такие штуки, которые нельзя оправдывать, что греха таить. Только люди, которые прониклись ко мне доверием, сами много кого надули и обманули.

– Хотелось бы верить, как говорится, да вера что-то закончилась, – презрительно фыркнула Макс. – В конце концов таксиста ты обманул чисто из любви к искусству, а не потому, что он кого-то надувал. И что там про несчастных, несущих последние гроши на домики для котят?

– А я никогда не прошу последние, – упорствовал ловкач. – Я за то, чтобы несли предпоследние тем, у кого ничего нет – котятам или ребятам, уже не так уж важно. Интересно, что не так уж много людей, которые действительно готовы помочь… И слушай, если ты своими глазами увидишь фонд бездомных котят, ты же мне поверишь?

– Как будто я не знаю, как фонды отмывают деньги! – снова зафыркала Макс.

– Но мой фонд будет не таким! Однако стой, что мы всё обо мне? Хочешь поговорить о чем-то другом? И давай пройдём в дом, ты позвонишь Ролану, а я дам указания Бени – пусть привезёт его сюда. И тогда Ролан побудет моим гостем: я ведь гостил не у тебя одной.

– Если он согласится, – с сомнением сказала Макс.

– А ты уговори! – пожал плечами Жерар.

Ролан воспринял звонок хозяйки прохладно.

– Передайте мсье Мильфею, что он очень любезен, мадемуазель. Но мне лучше остаться здесь. Вдруг кто-нибудь позвонит вам?

– Ролан, мсье Мильфей просил, чтобы вы были его гостем, – растерялась Макс.

– Это будет неловко, – сказал Ролан. – Мне не хотелось бы портить вам вечер, мадемуазель. Я буду рад отдохнуть в одиночестве и тишине.

– У мсье Мильфея очень молчаливые слуги, – сказала Макс.

– Это, конечно, прекрасно. Но зачем мне молчать с кем-то ещё, если я могу помолчать в одиночестве? Привезти вам с утра какие-нибудь вещи?

Макс, немного поразмыслив, согласилась с доводами Ролана. И попросила, чтобы он привёз ей туфли, брюки и короткую удобную куртку вместо надоевшего за сегодня пальто. Также она напомнила, что могут понадобится её записи. Ролан пообещал привезти и их.

Затем детектив позвонила в Соврю-мэнор. Узнала от Брюно, что Мари-Жанна вернулась и ужинает со всеми.

– Приложите усилия, чтобы Мари-Жанна завтра с утра была дома, – сказала Макс.

– Постараюсь её задержать, – ответил Брюно. – У меня тоже возникли подозрения, что не на занятия она ездит.

– Мадам Рузанне уже жаловались на то, что девушка их не посещает, – предупредила Макс.

– Мне об этом неизвестно, – сказал дворецкий. – В доме Гойи свои слуги.

А вот мсье Жильбер, которого Макс попросила позвать к телефону, был, пожалуй, грубоват. На вопрос о Флобере посоветовал не соваться не в своё дело и не бередить родительских сердечных ран.

Впрочем, затем Жильбер ответил на пару вопросов, и довольно экспрессивно. Чувствовалось, что ему хочется сдержаться и не выдать всех тайн, и по голосу чувствовалось, что мужчина нервничает.

– Да, мадемуазель детектив, Флобер начал вести себя странно и часто стал появляться в тёмных очках. Да, Флобер стал путаться, с кем виделся, а с кем нет, дважды задавать одни и те же вопросы, к примеру «как там бабуля?», начал агрессивно разговаривать с Константэном, когда тот заходил проведать Орабель… Да, такое было! Но какое именно отношение может иметь умерший два года назад член семьи к пропаже моей матери?

Макс ответила обтекаемо: дескать, для следствия всё может оказаться важным. И поскорее повесила трубку.

Осталось только дождаться, пока накроют на стол. Пахло в доме просто невозможно вкусно, и Макс поклялась себе не спать, пока её не покормят. Однако в кресле и в тапочках, в уютном тепле этого невероятно приятного дома было просто невозможно не расслабиться.

Разбудило её деликатное прикосновение к плечу. Спросонья Макс потёрлась щекой о ласковую руку, и лишь затем вздрогнула и окончательно проснулась. Возле кресла стоял Жерар, который пришёл звать гостью к ужину. Макс поневоле прикоснулась к щеке – та от смущения стала горячей, словно утюг.

– Это лишь я, мой детектив. Стол накрыт, всё готово к ужину. Хочешь сначала умыться?

Голос у него был деликатный, но на лице – усмешка. Никаких больше «хороших мальчиков»! Этот мальчик был на своей территории, и он чувствовал себя здесь хозяином.

Что ж, он вправе отыграться за вчерашнее! Главное, чтобы не слишком резво. Макс вздохнула и поднялась из кресла.

– Я обычно ужинаю довольно скромно, – сказал Жерар, – да и драгоценные вина мы употребляем не каждый день. Так что не прими за жадность!

– Ой да ладно, – махнула рукой Макс. – Как будто я не чувствую запахов!

Скромность была явно напускной и ложной. Томлёную в вине утку с черносливом, апельсиновый соус с имбирем и мелкий запечённый картофель с поджаристой корочкой, паштет с телячьей печенью, спаржа, которая наверняка ещё утром была не просто молодой, а прямо-таки новорожденной, и хрустящие огурчики словно только что с грядки нельзя было назвать скромным ужином. Макс была уверена, что черствый хлеб, поджаренный на сковородке с остатками сыра или булочка, разогретая с кусочком масла и раздавленным чесноком ещё как-то могут заслуживать такое звание. Но никак не это великолепие!

Может быть, нескромные ужины в исполнении слуг Жерара подразумевали застолья с двенадцатью переменами блюд, рассчитанные на полсотни друзей с бездонными утробами?

– Предложить тебе шампиньоны я не рискнул, раз ты о них так нервно отзываешься, а сезон артишоков ещё не настал, – сказал Мильфей, усаживая гостью за стол. – Но, полагаю, картошка и спаржа тебя умиротворят.