Тиран (ЛП) - Лавин Тиана

— Боксерский псевдоним?

— Тиран.

Мужчина вытащил свой мобильный телефон и начал что-то искать в нем.

— Тебя можно найти в Google, ты знал об этом? — Хантер пожал плечами. — Мистер Вульф, вы либо скромны, либо забывчивы. Вы ошиблись. По данным любительской лиги бокса Сагино, ваш рекорд восемнадцать побед, — мужчина улыбнулся еще шире. — Ты, должно быть, забыл об одном из своих боев… Ты хорош. Очень хорош. Судя по тому, что я видел у тебя хороший контроль над своим телом. Ты не тратишь зря время и силы. Я видел это, пока ты работал над этими парнями, чтобы избавить от них своего друга.

— Перейдите к той части, где вы меня о чем-то просите, а я говорю вам «нет».

— Смотри, Хантер, я могу позвонить в полицию, и они арестуют тебя, или я могу нанять тебя. Все просто.

— Вы мне угрожаете?

— Вовсе нет, — мужчина, сделав глоток своего напитка, поставил его обратно на стол. — Однако факт остается фактом: ты действительно нарушил правила казино. У нас есть полное право передать тебя полиции. Это было нападением, и мы оба это знаем. Непосредственно ты не подвергался какой-либо опасности, и ты не можешь здесь избивать наших клиентов. К твоему сведению некоторых из них уже забрали за их участие во всей этой ерунде.

— Где Майк? Это он говорил по телефону. А что насчет Брюса? Моего друга, которого ударили бутылкой.

— Они в порядке. Я просил Майка не задерживать, потому что не он нанес первый удар. Брюса забинтовали, и он может остаться. Что касается тебя, то здесь другая ситуация.

— Я не на условно-досрочном, так что, если вы арестуете меня, я, вероятно, скоро выйду. Это незначительное обвинение, и это была самооборона. Моего друга избивали, — блефовал Хантер. Он чертовски хорошо знал, что это может пойти в обратном направлении, его послужной список был слишком обширен, чтобы так рисковать, но он хотел узнать чего хотел этот ублюдок.

— Я в курсе. Это будет рискованно для тебя, и, хотя это могло звучать так, я не пытаюсь тебя шантажировать. Я предлагаю тебе возможность, Хантер. Это так просто. Тебе нужна работа, а у меня она есть, — мужчина развел руками. — Позволь мне нанять тебя, немного потренировать — и ты в деле.

— Почему вы хотите меня? Есть много других парней, которые…

— Я хочу тебя, потому что ты голоден… ты зол. Ты такой же, каким был я в двадцать лет, — его глаза вспыхнули от восторга. — Я был диким и неукротимым. Меня переполняла ярость из-за того, что детство было, мягко говоря, неблагополучным. Что-то мне подсказывает, что ты можете меня понять. Моя ранняя взрослая жизнь была не лучше. У меня есть три бывших жены, которые могут подтвердить, как работал мой мозг, какой гнев я испытывал глубоко внутри. Я был отдален от своих детей в течение многих лет. Сейчас дела обстоят лучше, намного лучше, но мне потребовалось много времени, чтобы достичь этого. Мне нужно было куда-то вложить свою энергию, поэтому я пошел в полицию, — Хантер закатил глаза, ему было наплевать. — Я знаю, что полицейские, вероятно, не самые твои любимые люди, но не все из нас плохие. На самом деле, Хантер, большинство из нас хорошие люди и стараются служить обществу. Не для того, чтобы причинить вред населению, а чтобы помочь им, особенно коренному населению, которое было и до сих пор находится в отчаянной нужде.

— Тогда возвращайтесь и помогите им.

Мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого улыбнулся и высоко поднял подбородок.

— Хантер, я вижу почти всех, кто приходит сюда, — он указал на один из мониторов. — Эдвард был привлечен так же, как я предлагаю тебе. — мужчина указал на одного из охранников, высокого мускулистого черного парня. — Он принимал участие в незаконной деятельности. У него это тоже хорошо получалось, он умный парень… очень смышленый. Но все это было бесполезной тратой его времени и таланта. Он пришел сюда два года назад и попытался покончить с этим. Я нанял его, и теперь он один из лучших сотрудников службы безопасности. Он знает менталитет, образ мышления, отчаяние сводить концы с концами некоторых людей, которые приходят сюда и уходят. Он знает, что значит быть зависимым от неприятностей… — сердце Хантера забилось немного быстрее. — Эта быстрая жизнь… быстрые деньги… быстрые женщины… мы все с этим знакомы. То, что делаю я, ново, некоторые не одобряют этого, но, черт возьми, это работает. Ты был бы третьим… Что скажешь?

— Это звучит неправильно. Я — пас, — Хантер затушил сигарету в пепельнице мужчины и встал. — Давайте, позвоните в полицию. Я буду бороться с обвинениями. Никто здесь ничего не делает бесплатно. Всегда есть какой-то подвох.

— Да, есть подвох, Хантер, без сомнения. — мужчина посмотрел на него мечтательным взглядом. — Мы модернизируем всю команду безопасности и то, как мы работаем. Произошло слишком много вещей, которые мы не смогли вовремя вычислить и поймать виновников. Как полицейский, я обладаю хорошим зрением и слухом, но я не могу дублировать себя двадцать раз. Как преступник, ты можешь распознать своих еще до того, как они начнут действовать, — его глаза сузились. — Подвох в том, что я хочу тебя за то, что ты сделал неправильно, а не за то, что ты сделал правильно. Криминальный ум сложен. Это радикальная идея, но я закладываю для нее фундамент уже в течение более трех лет. Ты — эксперимент. Но тебе будут хорошо платить. Медицинское страхование, выходные в праздничные дни, отгулы, скидки на напитки и еду в нерабочее время, сниженные цены на номера в отелях, всевозможные льготы. У меня поддерживается железная дисциплина. Я строг, но справедлив, — затем мужчина вынул блокнот и, что-то нацарапав в нем, показал Хантеру. — Тебе это нравится?

— Зарплата в тридцать девять тысяч долларов? — брови Хантера приподнялись.

— И она может расти каждый год. Добавим сюда твой накопительный пенсионный счет, страховку и все такое прочее, — мужчина провел рукой по подбородку, чувствуя себя более оптимистично. Кто еще будет платить уголовнику такие деньги, да еще и за нефизический труд? — Все, о чем я прошу, это уделять работе не менее сорока часов в неделю и быть доступным для назначенных боксерских поединков. Обычно у нас они проходят три-четыре раза в год, и мы их планируем заранее. Ты можешь сделать это?

Хантер снова посмотрел на листок бумаги.

Мои поиски работы были чертовски беспорядочными. Максимум, что мне попадается — временная работа. Предложений мало или вообще никто не перезванивает. С такой зарплатой я мог бы закончить ремонт тачки Ноя, потому что выяснилось, что некоторые из необходимых мне запчастей стоят дороже, чем предполагалось. Теперь я мог бы купить их. Также я мог бы помочь Ните отремонтировать ей крышу. Она получает алименты, но это немного — парень женат, ему нужно растить четырех приемных детей. Она бы чувствовала себя более уверенной в завтрашнем дне, если бы я мог предложить ей такие деньги, внести свой вклад… Нита никогда этого не говорила, но я знаю, что она чувствует, что может бороться в одиночку. Я мог бы помочь дочери Ноя, Олив, и Тише…

Я действительно хочу, чтобы они переехали из этого района. Он небезопасен. Это не огромные деньги, я имел намного больше, проворачивая нелегальные дела, но этого определенно достаточно, чтобы жить. В любом случае это хорошее начало, а с льготами я мог бы иметь даже больше. Раньше у меня никогда не было пенсионного счета или медицинской страховки. Это может изменить порядок вещей. Это может даже помочь мне найти другую работу в будущем, потому что у меня будет больше опыта. Мне не обязательно оставаться здесь навсегда… можно просто поработать год или два и потом попытаться использовать это в своих интересах, чтобы найти что-то другое, если я захочу…

Хантер взял со стола лист бумаги и медленно выпрямился на стуле.

— Можете ли вы сделать это предложение немного лучше?

Мужчина оперся локтем о стол и подпер подбородок кулаком.

— Ты считаешь его несправедливым? — спросил он оскорбленным тоном.

— Справедливость — понятие относительное. Для покупателя справедливо заплатить один доллар за недорогое меню в кафе быстрого питания… Но это не значит, что оно не должно стоить больше, учитывая зарплату рабочих, фермеров и все такое прочее. У меня не было желания работать в казино. Я приезжаю сюда ради развлечения. Периодически. Как вы и сказали, в таких местах может происходить много безумного дерьма. Я могу подвергнуть свою жизнь опасности. Я даже не люблю копов и не верю, что большинство из вас хорошие. О, и еще я не дурак. Можете записать это, — его глаза сузились, глядя на мужчину.