Теория праздного класса - Торстейн Веблен

За исключением инстинкта самосохранения, предрасположенность к соперничеству является, вероятно, самым сильным, живым и настоятельным из собственно экономических мотивов. В индустриальном обществе эта предрасположенность к соперничеству выражается в денежном соперничестве, а что касается цивилизованных западноевропейских стран, то практически такая предрасположенность выражается в какой-либо форме демонстративного расточительства. Потребность в демонстративном расточительстве, следовательно, всегда готова поглотить любое повышение эффективности производства или выпуска товаров, когда наиболее элементарные материальные потребности удовлетворены. Там, где в современных условиях этого не происходит, причину расхождения следует обычно искать в том, что темп увеличения состояния отдельных людей слишком быстр и привычный размер расходов не успевает за ним или же данный индивид может откладывать заметное демонстративное потребление дохода на более поздний срок, обычно намереваясь повысить зрелищный эффект предполагаемого совокупного расхода. Когда возрастающая эффективность производства дает возможность обеспечить средства к существованию меньшими затратами труда, усилия участников производства не ослабляются, а направляются на достижение более высоких результатов в демонстративном потреблении. С появлением вследствие увеличения эффективности производства возможности сбавить темп напряженность труда не ослабевает, а прирост выработки обращается на удовлетворение потребности в демонстративном потреблении, которая может расти бесконечно, подобно тому как, по экономической теории, растут обычно высшие, или духовные, потребности. Главным образом именно благодаря наличию элемента роста в уровне жизни Дж. С. Милль смог сказать, что «до сих пор представляется сомнительным, чтобы все сделанные механические изобретения облегчали тяжелый труд хотя бы одного человека».

Уровень расходов, принятый в обществе или внутри того класса, к которому принадлежит человек, в значительной мере определяет его жизненный уровень. Общепринятый уровень расходов естественно осознается им как правильный и хороший, осознается через привычное созерцание и усвоение того образа жизни, к которому этот уровень относится. Но уровень расходов осознается и опосредованно, через распространенное требование придерживаться — из страха неуважения и остракизма — общепринятого размаха расходов, считая это делом приличия. Принять модный жизненный уровень и придерживаться его — до такой степени приятно и целесообразно, что это становится необходимым условием личного блага и жизненного успеха. Уровень жизни любого класса — по крайней мере когда речь идет о демонстративном расточительстве — будет обыкновенно настолько высок, насколько позволяет уровень доходов этого класса — при постоянной тенденции к повышению. Воздействовать на серьезную деятельность людей нужно, следовательно, имея в виду одну-единственную цель — направлять их на приобретение как можно большего состояния и на неодобрение работы, которая не приносит никакой денежной прибыли. В то же время влиять на потребление — значит сосредоточить его на тех направлениях, где оно наиболее хорошо видно со стороны тем людям, доброе мнение которых учитывается, тогда как те наклонности, следование которым не требует престижных затрат времени или средств, грозят оказаться не у дел.

В результате того предпочтения, которое отдается демонстративному потреблению, семейная жизнь многих классов сравнительно убога в контрасте с той блистательной частью их жизни, которая проходит на виду. Как вторичное следствие того же предпочтения люди скрывают свою личную жизнь от чужих глаз. Когда дело доходит до той части потребления, которая может без осуждения оставаться в тайне, люди устраняются от всяких контактов с соседями. Отсюда обособленность, замкнутость людей в их частной жизни, что наблюдается во многих промышленно развитых обществах; и отсюда, косвенно, привычка к уединению, скрытности, которая является столь характерной чертой кодекса приличий высших классов в любом обществе. Низкий уровень рождаемости в тех слоях общества, на которые накладывается особо настоятельное требование престижных расходов, подобным образом объясняется потребностями стереотипа существования, основанного на демонстративном расточительстве. Демонстративное потребление и последующее увеличение расходов, необходимое для престижного содержания ребенка, составляют изрядную статью расходов, что и является мощным сдерживающим фактором. Он является, пожалуй, наиболее действенным из мальтузианских мер благоразумного сдерживания рождаемости.

Влияние этого фактора как в плане сокращения менее демонстративных статей потребления, идущих на создание материальных благ и поддержание существования, так и в малочисленности или отсутствии детей в семье видно, пожалуй, лучше всего среди тех, кто предается ученым занятиям. Из-за предположительного превосходства и редкости талантов и навыков, которыми характеризуется жизнь этих слоев, они по обычаю попадают на более высокую ступень социальной лестницы, чем им дает основание занимать их денежный статус. Согласно занимаемой ступени, велик для них и масштаб престижных расходов. Вследствие этого остается крайне мало возможностей уделять внимание другим сторонам жизни. В силу обстоятельств наряду с высокими требованиями денежной благопристойности, предъявляемыми обществом к ученым, чрезвычайно высоки и привычные представления их самих о том, что хорошо и правильно, — высоки при сравнении средней состоятельности и уровня доходов социальной группы ученых и тех групп, которые номинально им равны. В любом современном обществе, где нет монополии духовенства на занятия науками, ученые люди неизбежно вступают в контакт с классами, занимающими более высокое положение в денежном отношении. Высокие нормы денежной благопристойности, действующие среди этих вышестоящих классов, проникают в среду ученых, лишь слегка смягчая свои суровые требования: вследствие этого в обществе нет слоя, который бы тратил больше своих средств в демонстративном расточительстве, чем этот.

Глава VI. Денежные каноны вкуса

Уже не раз повторялось предостережение о том, что, хотя регулирующей нормой потребления является в значительной мере требование демонстративного расточительства, этот принцип в его неприкрытой, простой форме не следует понимать как мотив, на котором потребитель строит свои действия в каждом конкретном случае. Обыкновенно его мотив — это желание действовать сообразно с установившейся практикой, стремление избежать неблагосклонного внимания и толков и жить на уровне общепринятых канонов благопристойности как по виду, количеству и сорту потребляемых товаров, так и по пристойному употреблению своего времени и сил. В обычных случаях в мотивах потребителя присутствует это ощущение предписывающего обычая и оказывает прямое принудительное давление, особенно в отношении потребления, осуществляемого на глазах у наблюдателей. Однако в потреблении, которое ни в какой сколь-нибудь ощутимой степени не становится известным посторонним, тоже можно наблюдать значительный элемент предписываемой дорогостоимости — это, например, предметы нижнего белья, некоторые из продуктов питания, кухонные принадлежности и прочие предметы домашнего обихода, скорее предназначаемые для работы, а не для демонстрации. Во всех таких полезных предметах при близком рассмотрении будут обнаруживаться определенные свойства, повышающие цену и увеличивающие продажную стоимость рассматриваемых товаров, но не увеличивающие пропорционально этому пригодность этих предметов для служения одним только материальным целям, которому они явно предназначены.

При отборе, происходящем под надзором закона демонстративного расточения, вырастает кодекс общепризнанных канонов потребления, действием которого является удержание потребителя на уровне нормы расточительности в потреблении дорогих товаров и в употреблении большого количества времени и сил. Это развитие предписывающего обычая оказывает немедленное действие на экономическую жизнь, однако непрямое, более косвенное действие оно оказывает на поведение людей также и в других аспектах. Образ мысли в отношении выражения жизни в любой конкретной области неизбежно затрагивает привычную точку зрения на то, что является правильным и хорошим в других областях. В органическом комплексе привычек мышления, составляющих существо сознательной жизни индивида, экономический интерес не является отдельным, выделяющимся среди всех других интересов. Кое-что, например, уже говорилось о его связи с канонами почета.

Принцип демонстративного расточения направляет формирование образа мысли в отношении того, что нравственно и почетно в жизни и в предметах потребления. При этом данный принцип пересекается с другими нормами поведения, первоначально не имеющими отношения к кодексу денежного почета, но представляющими, непосредственно или в каждом конкретном случае, известное экономическое значение. Так, канон почетного расточительства может оказывать непосредственное или косвенное влияние на чувство долга, чувство прекрасного, на представление о полезности, о благочестивой или ритуальной уместности, а также на представление о научной истине.