Возвращается муж из командировки… - Дарья Волкова

— Нормальная… — хмыкнула Леся. А потом всхлипнула. — Ну да, нормальная.

Она ткнулась лицом в подушку.

Так. Похоже, я чего-то не знаю.

— Лесь, — я осторожно погладил ее по плечу. — Лесь, ты мне можешь рассказать, в чем дело?

— Могу, — после паузы глухо отозвалась она. — Только давай сходим в душ и оденемся.

***

А после душа я сидел на собранном мною же диване и с умилением — ну вот другого слова просто не подобрать! — наблюдал за тем, как Леся хлопочет в кухонной зоне. Вообще, я словом не обмолвился о том, что хочу есть или чаю там. Чаю точно не хочу — напился. А вот поесть… Аппетит внезапно прорезался, и при том зверский.

А Леся сама приняла за меня решение, резала салат, варила гречку.

И говорила. И я понимал, что все эти хлопоты по кухне ей нужны, чтобы занять руки. Чтобы то, что она рассказывает, не выглядело таким… таким болезненным.

Хотя я не видел в ситуации ничего такого… Ну, трагического, что ли. Никто Лесю не принуждал, в конце концов. Всегда можно сказать «нет».

Но ведь я не сказал «нет». Я не сказал «нет» своему отцу. Правда, он меня ни о чем не просил. И ситуации совершенно разные. В моем случае отказ помочь отправил бы отца в тюрьму. В случае отказа Леси — не произойдет вообще ничего. Ситуации вроде бы разные. Но в корне, в принципе и там, и там лежит одно и то же. Это твой родной человек, и отказать ему ты не можешь. Или не хочешь. Как угодно можно называть! Но в наших с Лесей судьбах, в тех ситуациях, в которых мы сейчас оказались, было очень много общего. И это, несмотря на то, что у меня сейчас все висело на волоске, а Леся явно расстроена из-за отношений с матерью, почему-то меня грело. Что мы с Лесей в чем-то похожи. Это нас будто сближало.

— Лесь… — я встал с дивана, подошел к Лесе и обнял ее за плечи. Она замерла. — Это, конечно, неприятно. Но не смертельно.

Она молчала. А я смотрел на ее сильную длинную шею. Леся скрутила волосы на макушке, и сейчас было видно, что там, внизу, на шее, где граница роста волос, у Леси какие-то совершенно девчоночьи завитушки. Просто вот… У меня почему-то опять мелькнула в голове мысль о гипотетической дочери. Прямо наваждение какое-то!

А Леся вдруг резко повернулась ко мне лицом, но смотрела куда-то мне в грудь.

— Понимаешь… Понимаешь… Ладно, про намерения — это просто бред. Но я подумала… Когда она про твою зарплату спрашивала… — Леся шумно выдохнула, словно на что-то решаясь. А потом выпалила: — Мне показалась, что она и твои… и твои деньги тоже хочет… ну, использовать. Для себя!

Я едва не расхохотался. Остановило меня только то, что Леся, выпалив это, тяжело-тяжело дышала. Для нее это все и в самом деле всерьез.

— Лесь… — я пальцами поднял ее подбородок, чтобы она смотрела мне в глаза. — Лесь, как можно использовать мои деньги без моего согласия? А я его давать не намерен. Я бы и у тебя банковскую карточку забрал и выдавал бы тебе едой и всем остальным! — Леся потрясенно ахнула и хлопнула ресницами, а я продолжил: — Потому что это, прости меня, бред — что ты отдаешь половину своих денег матери на всякую придурь в салонах красоты. Она же не от тяжелого заболевания страдает, в конце концов! — у меня все же повысился тон, и я тоже выдохнул. — Но я не буду лезть не в свои вопросы. — А про себя добавил: «Пока не буду». — Это твои деньги, ты их заработала, в конце концов. Но имей в виду — я, если что, могу выступить для тебя в качестве резервного фонда. — Леся еще раз хлопнула глазами, а я пояснил: — Если вдруг у тебя станет совсем туго с финансами — давай договоримся, что ты мне об этом кажешь, хорошо? — Леся кивнула, а я не удержался и вздохнул: — Еще полгода назад, Лесь, возможностей у меня для этого было гораздо больше. Но я в любом случае тебе помогу, если что.

— Это… это как-то связано с той… с той женщиной, да? — вдруг выпалила Леся.

Меня угораздило увлечься слишком умной девушкой.

— Лесь, а давай есть, — я был не готов к обсуждению этой темы. — Я просто ужасно проголодался. А про… про это все я тебе расскажу. Просто как-нибудь в другой раз.

И мы сели есть. В общем-то, две куриных котлетки, порция гречки и овощной салат такому здоровенному коню, как я, это так, перекусить. Леся девушка стройная, ей такой обед, наверное, и нормально, и хватает. Но я, разумеется, не сказал ни слова, все съел, поблагодарил. От чая отказался. Напился. И жарко.

— Лесь, я пойду. Работать надо. Меня ждут, — Леся кивнула, а я снова не удержался и обнял ее. И прижал к себе. Скромный обед только раздразнил мой аппетит. Но и другой аппетит тоже был, оказывается, не до конца удовлетворен.

— Егор… — мне дико нравилось, как Леся прильнула ко мне в ответ — всем телом. Как ее пальцы взъерошили мне затылок. — Егор, тебе же надо идти.

— МАУ! — послышалось снизу.

— Понял, понял! — я не без сожаления разжал руки. Вздохнул. — И в самом деле — надо. Ты придешь ко мне вечером?

— На чай с меренговым рулетом?

— И на него тоже, — Леся улыбнулась, а я добавил: — Или ты что-нибудь принеси к чаю.

— А чего ты хочешь?

Я подался вперед и прошептал ей на ухо.

— Надень что-нибудь непристойное.

— Егор! Я приличная девушка!

— Именно поэтому.

Она показала мне языка, поцеловала — а после самым бесцеремонным образом все-таки вытолкала меня за дверь. И вовремя. Телефон снова завибрировал.

Моя банда требовала к себе внимания.

***

Я даже предположить не могла, что эта утренняя безобразная сцена так быстро выветрится у меня из головы. Я хлопотала по хозяйству: меняла коту туалет, загружала стиральную машину, мыла посуду и полы, но все время думала о произошедшем. У Егора какой-то удивительный талант. То, что казалось мне постыдным, тот тупик, в который я сама себя загнала в отношениях с матерью — все это теперь казалось и в самом деле чем-то не таким уж и… и серьезным. Решаемым. Просто обычная бытовая ситуация. Которую мне вполне по силам как-то разрулить. Особенно когда рядом есть человек, который готов подставить плечо.

И