Немного о потерянном времени - Дора Шабанн

— Когда на полигон зван?

— Завтра в десять утра.

— Отлично. Буду с информацией. Как родители?

— Батя гораздо лучше, ждем домой со дня на день.

— Добре. До завтра.

И вот сидит спокойный, в ус не дует, а я чуть ли не по потолку готов бегать от нервов. Но надо выдержать, иначе, что я за пример для молодежи по поведению в экстренных и стрессовых ситуациях?

— Садись здесь, — снисходит мой куратор.

Устраиваюсь рядом, потому что говорит он негромко. Всегда.

— «Бывших» у нас, парень, нет, — сказал Николаич мне лет десять назад, когда я наивный лопух спросил его: «А Вы бывший разведчик?».

Ну, молод был, чё?

— Так вот, Руслан Владимирович, по состоянию на сегодняшнее утро, ни в одной больнице или морге не зарегистрировано никого с такими данными, как ты искал. Выдыхай.

Сначала вздрогнул, а потом послушал совета. Ну и решил еще парой разжиться:

— Как тут выдыхать? Где они? Чего делать-то мне?

— Ты сюда зачем явился? Вот это и делать, — куратор был непробиваемо уверен в своей позиции. Как всегда.

Меня же потряхивало порядком:

— А Лада?

— Лада Юрьевна с дочерью были в отделении полиции и подали заявление об избиении мужем и отцом. Приложили врачебное заключение. А после этого, вероятно, убыли из города.

Кошмар. Бедные девочки. Бл*, я дебил. Ну, что я за мужик, если не предвидел, не защитил, да и вообще — узнал после?

— Но там, где они жили до этого, их нет, — куда их, напуганных, понесло?

— Думай, парень, к кому она могла податься за помощью в такой ситуации? Она вообще сама, откуда родом? Может, к семье?

Что-то же мелькало. Ёпрст, не помню. Надо ребят спросить.

— Понял. Благодарю за информацию.

Николаич хмыкнул, поглядел поверх моей головы на полосу препятствий, покивал:

— Да-да, благодарит он. Выдохни. У тебя есть срочное дело. Отбрось все сомнения и переживания. Иди туда и покажи, на что ты еще способен.

Такое себе напутствие, но сойдет.

Спускаюсь к входу на полигон.

Навстречу чешет довольный Марк: улыбка на всю морду, глаза сияют. Все ясно — отбор прошел.

Ну, что ж, я в любом случае рад.

Поглядим, а я-то что найду здесь? Новое о себе, может, узнаю?

С первых шагов стало понятно, что выдержки мне не хватает.

Парни, сидящие в гаджетах, когда рядом преподаватель ставит задачу, выбесили с ходу. Следом порадовали два идиота с сигаретами около склада с горючкой — два вероятных трупа.

Да, тут внутри все условное, но сейчас у них вырабатывается привычка, тренируется внимательность и скорость реакции. Бдительность, бл*.

Хреновая у них скорость.

Убрать улики не успели и по рукам получили.

Ногами.

Так себе начало педагогической практики, но танцуем, как сложилось.

Построив подопытный состав, кратко обрисовал перспективы:

— За каждый провал или ошибку буду штрафовать. Теннисным мячом в башку. Задача поставлена. Вперед!

И понеслась эта дикая карусель.

Как показала практика: глупая это была затея.

И опасная.

Только попав на учебный полигон, я оказался совсем не «здесь и сейчас», а «там и тогда». Снова вокруг все рвалось и рушилось, полыхало и громыхало.

Горело и смердело. Болью и смертью.

Естественно, я проявил себя во всей красе: орал на курсантов, бросался мячами для обозначения травм от всей души и со всей силы.

Потому что накрывало.

А как это выключить, если у кого-то часы на солнце бликанули? Точно, как у меня, когда я лез груженый, на точку? И ведь знаю, почему так вышло и чего мне в итоге это стоило: засмотрелся, вспомнил майскую разрумянившуюся Ладу в теплом солнечном свете.

И упал, конечно, когда все посыпалось, не у несущей стены, а в сторону балкона, куда потом и выкатился.

И откуда душевно рухнул.

Дебил.

Ну, нач.курса не был удивлен. Краток был:

— Ты понял?

— Понял, — чего уж тут.

Все ясно, как день — я опасный псих.

Припадочный и агрессивный.

И злопамятный.

Хотя я их еще не сильно отделал за то, что курили у склада с горючкой. И за телефоны они отхватили маловато. Но пару недель синие — фиолетовые походят.

Вот бы наука впрок пошла, а?

— Прав был твой лечащий — не место тебе на службе. Заняты и мозги, и все остальное. Не тем. Ступай, живи достойно. Помни: ты на порядок сильнее и лучше подготовлен по сравнению с гражданским населением, — отец-командир крепко пожал руку и «отпустил на волю».

Теперь уже — окончательно.

— Так точно. Вас понял. Разрешите исполнять.

Прощай оружие, так сказать.

Бро ждал у машины.

Моментально все сообразил и принял с лету по моей перекошенной морде:

— Рус, я без тебя туда не пойду. Мы же можем придумать еще чего?

— Давай пока я переварю новости о своей психической неустойчивости в полевых условиях? Сейчас расходимся, а завтра уже будем думать. Тебе нет смысла отказываться. Пусть хоть один из нас пользу будет приносить да делом займется.

Марк потер шею, помотал головой, но согласился:

— Завтра обсудим. До метро меня подкинь.

— Так мимо дома твоего поедем же?

— Не, я там в пару мест заскочить хочу, да потом Гоху встречаю с работы, — и морда-то какая довольная, а?

— А я смотрю, ты прям круто взялся…

Бро хмыкает и выдает неожиданное:

— Ну, так бати же твоего наука.

— В смысле? — офигеваю.

— В коромысле. Помнишь, он нам лекции читал о том, как завоевать любимую женщину?

Морщусь, роюсь в памяти.

Но голова другим занята.

Совсем.

— Что-то типа да.

— Так вот, это они. Применяю на практике. Смотри — пригодились! — щурится довольно, сияет аж, зараза.

— Лихо, — ну, а что?

За ребят можно только порадоваться, да.

Молодцы.

Высадив до отвращения довольного и одухотворенного братишку у метро, поехал домой.

Ник же ждет, волнуется. Да, у него сегодня в гостях Селена, но он со мной рядом более адекватен сейчас.

Они там не просто так мульты смотрят и дом разносят, нет. Мелкие решили показать, что они полезные. Собирались печь пироги с картошкой и грибами.

Пожру хоть. С утра-то только кофе выпил.

Пока стоял на светофоре, Марья прислала вотсапину.

Маша-школа: Ты когда вернешься? Мы пирогов напекли, по диванам попрыгали, уток в ванной попускали, загадки отгадали, литературное чтение и математику сделали.

Рус: Еду, буду через полчаса где-то.

МШ: Если мы домой поедем, ничего? Дочь как-то разошлась и Нику уже вредит.

Рус: Конечно. Спасибо. Я скоро.

Написал Никитосу, что вот-прям-сейчас буду, пусть после гостей слегка порядок наведет и ставит чай. Или какао варит.

А когда припарковался, отчетливо понял, что домой мне сейчас нельзя. Я в таком дерьме, что Ника просто напугаю.

Зубы сцепил по дороге так, что замкнуло, кажись. Морда перекошенная, в стекле виден безумный блеск глаз. И ужас. Ужас в них.

Надо переждать. Перетерпеть просто.

Сидел в вечерней темноте у сухого фонтана в углу нашего ЖК, глядел в засвеченное небо и думал, какой я придурок.

Дебил.

Неудачник.

Лада пропала, а до этого пострадала.

Не защитил. Напугал. Упустил.

Работы нет. Инвалид.

Обуза для родителей, у которых и так жизнь не сахар.

Что за дерьмо кругом, бл*?

И надо ли в нем пытаться плыть?

Или ну его нах*?

Глава 43

Влад

Вечер, проведённый без жены в осточертевшей уже давно палате, показался ещё более унылым, чем был на самом деле. Нет, дражайшая половина предупредила, что задерживается и сегодня увидеться никак не получится. И понятно, что утомилась она сидеть в больничных стенах рядом со страдальцем, который еще и с претензиями.

И да, охрану я ей организовал, спасибо сыну старшему, что обратил внимание, а то башка моя не в ту степь чего-то думала.

Упустил.

Прокол мой.

Очередной.

Не на том сосредоточены мыслительные мощности.

Понятно все с моей драгоценной, но неприятно.

А под утро приходил дражайший доктор, и что-то снова его затянуло поговорить про семейную жизнь. Мою, бл*.

— Жена у тебя, профессор, суровая дама. И мужик рядом с ней соответствующий должен быть. Ты как, тянешь?

Впервые не возникло сомнений, но на мысли натолкнуло. Разные.

Я уверен, что достоин, что справляюсь, что заслужил.

Но вот ситуацию, когда моя любимая женщина страдает из-за моей глупости и нерешительности, надо срочно исправлять.

— Мы были счастливы столько лет, а теперь еще счастливее станем, — протянул голосом кота Матроскина, зараза.

Куда меня опять занесло? В какие дебри?

— Ты на пенсию, что ли, собрался? Так вроде тебе еще рано? —