Три дня без любви (поветь, рассказы) - Андрей Кивинов

— Погодите, но они же встречались потом в кафе. В «Ромашке».

— Если б я об этом знал, спросил бы. А сейчас уже поздно. Убежал он…

— А я? Значит, я могу тоже идти?

Майор виновато посмотрел на Вадика.

— Пока мы тут с тобой мурлыкали, мудила дежурный позвонил в Кировское РУВД, туда, где тебя ищут. Я его не просил. Они уже выехали. Но с ними разбирайся сам… Извини, придется опять в камеру…

Теперь, после рассказа Быкова, для Вадика это не было бедой. Так, мелкая неприятность. Ну дадут срок, ну отсижу… Главное, Лерка не изменяла ему! И она будет ждать его! И потом они снова поедут в Сан-Бенедетто! И все будет как прежде! Ну не совсем как прежде, но будет!

Не зная, что от радости спросить у майора, он показал на игрушки и шарики.

— А это зачем?

— Так это «детского» опера кабинет, то есть по делам несовершеннолетних. Украсил перед проверкой. У меня здесь своего кабинета нет, он мне ключ оставляет…

Камера уже не показалась столь мрачной. Будто в ней тоже висели шарики и плюшевые игрушки. И голос дежурного — таким страшным.

Правда, ощущению внезапно свалившегося счастья мешала одна запятая.

Никита. Неужели из-за каких-то поганых пятисот баксов?..

Теперь понятно, зачем он уговаривал Вадика изменить Лерке. Глупости, что потом легче идти на перемирие. С точностью до наоборот. Никакого перемирия. Да и он нашел бы способ намекнуть Лерке на их похождения.

А причины? Одну из них он нечаянно озвучил. «Завидую я тебе, Вадик. Ты ж ни фига сам не сделал, а все имеешь. И жену, и работу, и ипотеку… И все остальное». А он не имел, хотя и бился. Ничто так не вызывает зависть, как чужое счастье…

Но ничего, с Никитой мы еще поговорим. Узнаем его жизненную позицию.

Он прилег на нары. Впервые за эти дни со спокойным сердцем. Парадокс. Но заснуть не успел. За дверью послышался родной голос. Родной, но очень строгий.

— Мне позвонили. Сказали, что моего мужа привезли сюда. Исаев Вадим.

— А вы кто ему будете?

— Жена. Немедленно пустите меня к нему. Его били ваши люди, я хочу знать, что с ним.

— Он дожидается конвоя из другого района. Устроил массовую драку. А вы, пожалуйста, покиньте дежурную часть.

— Вадик — драку?!!

— Возможно, и не только.

— Где он? Пустите меня к нему!

Вадик вскочил с нар и забарабанил в дверь.

— Лера, я здесь! Все нормально! Дождись меня! Обязательно дождись!

Он услышал звук ее приближающихся шагов и через мгновение почувствовал тепло ее ладоней. Прямо через дверь.

— Вадик! Я здесь, я с тобой!

— Да, родная, да, я слышу!

Бас дежурного помешал диалогу:

— Девушка, я сказал, выйдите в коридор!

— Пустите меня к нему! Вам что, жалко!

Вадик не видел происходящего, но понял, что между ними завязалась борьба. Судя по звукам, дежурный схватил Лерку и пытался вытолкнуть в коридор.

— Отпусти ее! — заорал он и вновь забарабанил кулаками в дверь. — Иначе со мной разбираться будешь!

— Ай! — вместо ответа раздался крик дежурного. — Что ж ты делаешь, зараза?

Видимо, Лерка пустила в ход свои натренированные массажем пальцы и ущипнула бедолагу. Либо еще что. Более чувствительное.

— Тоже в камеру захотела? Ладно! Иди к своему баклану! Два сапога пара! Серега, пиши рапорт о неповиновении. Я в «травму» поеду. На пару сядут!

Лязгнул засов, отворилась дверца. Дежурный, правой рукой держась за глаз, левой втолкнул жену Вадика в темницу.

Они прижались друг к другу, будто не виделись не три дня, а три года.

— Куда же ты пропал? Я искала тебя, — шептала Лерка, — везде искала, даже в морг звонила.

— Я был у Никиты. Мама разве тебе не сказала?

— Я звонила ему, но он сказал, что не знает, где ты.

— Гад… Я видел тебя в кафе… С этим…

— Это я пригласила его… Просила, чтобы он рассказал тебе правду. Что ничего не было… Потом, когда ты найдешься… А он сказал, что это не его проблемы.

— За это и получил… Лерка, как же долго тебя не было… Словно всю жизнь… Мы теперь больше никогда не расстанемся, да?

— Конечно… Я тоже чуть не умерла без тебя! Прости меня…

— Забыто…

У него не было денег, работы и, возможно, уже и свободы…

Но была она. И остальное его уже не беспокоило.

Они упали на жесткие нары, слившись в жарком, голодном и долгом поцелуе, какие можно увидеть только в низкобюджетной мелодраме категории «Б».

— Между прочим, здесь есть камеры слежения, — в первую же паузу прошептал Вадик.

— Тебя это смущает? — так же шепотом спросила она.

— Нисколько.

И они продолжили.

Пути Господни

Виталий никогда не подсаживал попутчиков. Даже если бы те предлагали щедро заплатить. И не потому, что не нужны деньги. Они всегда нужны, особенно сейчас, в кризис, когда гонорары упали почти вдвое, да и платят их с большим опозданием. И не потому, что боялся нападения грабителей, маскирующихся под случайных пассажиров. Хотя его машина и была аппетитной и ее уже дважды пытались угонять.

Просто не подсаживал, и все. Салон машины он считал своим маленьким миром, куда не хотелось впускать посторонних. У каждого человека существует место, где ему уютно и спокойно. У Виталия это салон его «ниссана». За рулем он чувствовал себя, как улитка в домике. Закрывал окна и двери, врубал музыку и отключался. От всего, кроме управления, конечно. Управлял он неплохо, десятилетний стаж без единой аварии и даже легких инцидентов. Музыку, кстати, он слушал только в дороге.

Но сегодня он изменил правилу. И даже не осознал, почему это сделал. Почти на автомате, словно опытный «бомбила». Ногу на тормоз, руль вправо. Что-то нашло. Такое случается время от времени. Сам не понимаешь зачем, а делаешь. Может, потому, что лил сильный дождь, а у голосующего не было зонта. Вернее, голосующей. И на несколько километров вперед и назад ничего, кроме темного леса. И он подумал, что, если не изменит правилу, ей придется ночевать на остановке. Время-то не раннее, попутки на этой дороге большая редкость. А автобусная остановка не самая лучшая гостиница.

Когда он подъезжал, она как-то нерешительно подняла руку. Выражение лица какое-то виноватое, словно у рефлексирующего нарушителя, пойманного инспектором ГИБДД. «Ну, пожалуйста, подкиньте, а?»

Притормозив, он опустил правое стекло. Она подбежала к машине.

— Здравствуйте… Вы мимо Светиниц не поедете? Здесь рядом…

Виталий вспомнил, что табличка с названием такой деревни действительно есть на трассе. Километрах в десяти отсюда. Сама деревня чуть в стороне, и с дороги ее не видно.

— Садитесь, — кивнул он на сиденье.

— Ой, спасибо… Я только вещи принесу.

Небольшой «окающий» акцент говорил, что она местная. Ей было лет двадцать, двадцать два. Рыжие волосы, убранные в тугой пучок, веснушки. Не очень правильные черты лица. Конкурс «Мисс деревня» она вряд ли бы выиграла. И даже не вошла бы в двадцатку финалисток. Нос картошкой, широкие брови. Полное отсутствие косметики и бижутерии. Фигуру оценить невозможно — безразмерный плащ, скроенный из пестрой кухонной клеенки, скрывал достоинства. Или недостатки. В общем, типичный представитель агрария из глубинки. Хотя сейчас, может, уже и нетипичный. В иных деревнях молодые крестьянки фору городским дадут.

Вещи лежали на скамье под навесом у остановки. Поношенный брезентовый рюкзак и пара хозяйственных сумок, судя по всему тяжелых. Вернувшись, она кивнула на багажник.

— Это туда?

Виталику не очень хотелось выходить под дождь. Большим пальцем он указал на заднее сиденье.

— На пол положи. А сумки на колени. — Он сразу перешел на «ты», подчеркивая свой статус.

— Да, хорошо. — Девушка без рассуждений выполнила указание, примостившись сзади. Затем довольно сильно хлопнула дверью.

— Не надо так хлопать, — проворчал Виталик, — это не трактор.

— Ой, извините… Просто у дяди Миши «Жигули», я привыкла хлопать.

Кто такой дядя Миша, она не пояснила. Еще одна примета деревенского менталитета. Говорить об известных только ей людях так, словно их знает весь мир. «Дядя Миша на „Жигулях“? Ну конечно! Еще бы не знать?! Любого спроси!»

Виталий нажал педаль газа и перевел щетки в более интенсивный режим — дождь усилился.

— Ой, спасибо вам, — еще раз поблагодарила попутчица, — из города электричка задержалась, там на станции пять поездов из Москвы стоят. Авария, наверное. А последний автобус час назад ушел. Спасибо, парень на «КамАЗе» хоть досюда подвез. Если б не вещи, я бы и пешком дошла.

Виталий из вежливости кивнул, мол, ему интересно. На самом деле его совершенно не интересовали опоздавшие поезда и проблемы попутчицы.

Она продолжала лопотать всякую ерунду типа испортившейся погоды. «Вы посмотрите, как льет! И конца не видно. А все лето такое… Зато грибы пойдут…»