Дело, взорвавшее СССР - Федор Раззаков

Так, в начале 70-х за взятки угодили за решетку следующие деятели: бывшие губернаторы штатов Иллинойс и Оклахома Отто Кернер и Дэвид Хэлл, губернатор штата Мэриленд Мандель. В штате Нью-Джерси в течение нескольких лет на взятках «погорели» мэры десяти городов, три члена правительства штата, многие полицейские чины. В те же годы еще 15 членов конгресса США запутались в грязных финансовых аферах и попали под суд. Журнал «Юнайтес Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» писал, что в 1970–1973 годах в коррупции были замешаны 1598 высокопоставленных официальных лиц США. В одном только штате Иллинойс за это время активными взяточниками оказались 20 членов законодательного собрания штата и 100 полицейских чинов.

Но вернемся в Грузию.

За полтора года «чисток» Шеварднадзе освободит от должностей 20 министров и членов ЦК партии, 111 районных секретарей, трех секретарей горкомов, 10 мэров и т. д. На их места он назначит сотрудников КГБ и милиции, а также молодых партийцев — тех, кто входил в его команду. Этих людей в большинстве своем, конечно же, нельзя было назвать менее коррумпированными, но у них была масса других достоинств: они были более молоды, более амбициозны и, главное, не являлись идеологическими ортодоксами, как их предшественники. Если последние, как бы успокоились и замше-вели в своем развитии, то эти наоборот — готовы были горы свернуть. Именно это рвение Москва в них больше всего и ценила. Она знала: эти, если и будут «брать», то уже с умом — с оглядкой на Центр. Как в том же Азербайджане. Там, после трех лет правления Гейдара Алиева должности в ЦК уже не продавали — боялись (ниже уровнем все осталось почти так, как было при Ахундове). Кроме этого, приход Алиева стимулировал экономическую активность Азербайджана, который вновь стал главным конкурентом Грузии в этом регионе. Особенно хорошо пошли дела в нефтяной отрасли, где в апреле 1971 года был зафиксирован рекорд страны: добыта миллиардная тонна нефти.

Грузинские события, а также показательные удары по советским диссидентам, осуществленные КГБ в том же году, значительно повысили рейтинг Юрия Андропова в глазах кремлевской власти. Итогом этого стало введение шефа КГБ в состав Политбюро (в апреле 1973 года), чего не было ровно 20 лет — с момента устранения Л. Берия. Как покажут дальнейшие события, это будет роковая ошибка Генерального — он сам выроет себе могилу. С этого момента КГБ станет подотчетно только Брежневу и никому иному, но эта отчетность будет стремительно сокращаться по мере физического дряхления Генерального, которое начнется уже очень скоро.

Отметим также, что вместе с главным чекистом в состав высшего кремлевского ареопага будет избран еще один силовик— министр обороны Андрей Гречко, а также министр иностранных дел Андрей Громыко. Политбюро покинут Геннадий Воронов (председатель Комитета народного контроля СССР) и Петр Шелест (1-й секретарь ЦК КП Украины). Обоих отправят на пенсию. А хозяином Украины станет давний приятель Брежнева и такой же давний недруг Рашидова Владимир Щербицкий.

Сегодня уже трудно установить с чего начались неприязненные отношения Рашидова и Щербицкого. То ли в дело были замешаны какие-то личные мотивы, которые брали свои истоки еще с хрущевских времен (напомним, что оба руководителя были избраны кандидатами в члены Политбюро одновременно: в октябре 1961 года), то ли политические (конкуренция двух крупных республик за право считаться передовыми). Однако известно, что Щербицкий, к примеру, всячески противился публикации произведений Рашидова у себя на родине, чего нельзя сказать о последнем — он ни в чем подобном замечен не был. И каждый раз, когда в Узбекистане проходила очередная Декада украинской литературы и искусства сам ее открывал, поскольку понимал, что не стоит смешивать личные интересы и государственные.

Известно, что Щербицкого на дух не переносил и Петр Шелест, которого он сменил в кресле хозяина Украины. По словам Шелеста: «Щербицкий невоспитанный в партийном отношении человек, малокультурный, грубый и дерзкий в обращении с товарищами по работе, большой нытик. Он неавторитетен среди партийного актива и непопулярен среди народа». Однако, поскольку Щербицкий был другом и земляком Брежнева (оба были из Днепропетровска) это решило дело в пользу его назначения на высший руководящий пост в республике. Причем восхождению Щербицкого не помешала даже криминальная история, которая произошла с его сыном. Суть ее была в следующем.

Сын Щербицкого дружил с отпрыском знаменитой цирковой династии дрессировщиков тигров и львов Юрием Шевченко. И вот однажды в поисках легких денег Юрий предложил товарищу ограбить кассу родного цирка. Мол, кассиршей там работает его хорошая знакомая, пенсионерка, которая легко откроет им дверь. Так оно и вышло. Кассирша действительно не заподозрила ничего подозрительного и, несмотря на внеурочный час, пустила двух молодых оболтусов к себе в кассу. И жестоко за это поплатилась. Юрий выхватил из-под пиджака заранее припрятанный металлический обрубок трубы и обрушил ее на голову несчастной. От полученной травмы та скончалась на месте. А грабители обчистили кассу и были таковы. Однако истратить награбленное они не успели — уже на следующий день их арестовали. Шевченко был осужден на 15 лет, а вот сына Щербицкого от наказания освободили не найдя в его действиях состава преступления.

Вообще злоключения представителей советской «золотой молодежи» в те годы были притчей во языцех: о них не писали в газетах, но постоянно судачили на всех углах. Например, больше всего доставалось Галине Брежневой, слухи о скандалах с участием которой разносились по стране со скоростью пожара. Правда, она была чуть ли не единственным отпрыском членов Политбюро, о котором по стране гуляла нехорошая слава. Ничего подобного о других детях кремлевских небожителей сказать было нельзя. Например, сыновья Юрий Андропова, Михаила Суслова, Андрея Громыко, или дочь Алексея Косыгина вели малозаметный и вполне добропорядочный образ жизни.

То же самое касается и детей Шарафа Рашидова, о существовании которых жители Узбекистана, естественно, знали, но никогда не слышали о них ничего дурного. По этому поводу приведу воспоминания Л. Шабшая:

«Никогда не забуду как однажды, примерно в 1957 году в командировке, направляясь в буфет десятого этажа гостиницы «Москва», увидел в коридоре сына Рашидова, тогда маленького Вову (по-узбекски — Ильхом. — Ф. Р.). Я пригласил его позавтракать со мной, взял кефир и две булочки: себе — несладкую, ему — сладкую, учитывая, что ребенку это будет приятно. Вова посмотрел на булки и говорит мне: «Дядя Лазарь, а почему Вы мне даете лучшую булку, а себе взяли худшую? папа меня учил, что так делать нехорошо». Он взял нож, обе булки разрезал пополам, половину сладкой булки отдал мне, а половину несладкой взял с моей тарелки себе.

Позже, когда Вова стал старшеклассником и занимался стрелковым спортом, мне рассказывал мой сын, работающий в республиканской школе высшего спортивного мастерства, о скромности, дисциплинированности и хороших волевых качествах Вовы. Знаю, что став взрослым, самостоятельным человеком, Вова остается таким же. Это плоды воспитания многолетнего…»

Отметим, что Ильхом затем поступил учиться в Высшую школу КГБ, что уже предполагало его серьезное отношение к жизни и своему положению в обществе. Позднее, в годы горбачевской перестройки, когда на Рашидова станут выливать тонны грязи, кто-то из разоблачителей напишет, что таким образом хозяин Узбекистана хотел иметь своего человека в системе госбезопасности. Чушь полная, поскольку до высокой должности сыну Рашидова надо было еще дорасти, то есть это заняло бы не один год и к тому времени Рашидов-отец наверняка бы успел уйти в отставку. Просто КГБ считался в советской системе одним из самых престижных и, главное, менее коррумпированных учреждений, дающих своим сотрудникам хорошую путевку в жизнь.

Совсем иная ситуация складывалась в закавказских республиках. Тамошние отпрыски сильных мира сего активно пополняли ряды… политической оппозиции. Особенно заметным этот процесс был в Грузии при Э. Шеварднадзе. Как пишет политолог Б. Колоницкий:

«В Грузии развивалось и оппозиционное движение иного рода (помимо интеллигентской оппозиции. — Ф. Р.). В нем большую роль играли дети. Дети начальников и знатных лиц. Советскую послевоенную историю невозможно представить себе без сыновей и дочерей номенклатурных работников, которые с детства ощущали свое особое, привилегированное положение. Они чувствовали, что им позволено многое такое, что не разрешено их сверстникам. Правительственные дачи и распределители, доступ к информации и чувство защищенности. Ощущение того, что общие правила для них необязательны. Порой это создавало немало проблем и для детей, и для отцов. Нередко это создавало проблемы и для властей.