Убийство на Вулкане - Лорра Джин

ТПау слегка склонила набок свою царственную голову.

– Прошло слишком много лет, – сказала она, – с тех пор, когда мне приходилось зарабатывать чье-то доверие. Похоже, Джим, ты рассеял сомнения в отношении своих подозреваемых.

– И теперь я вынужден всех их снова подозревать, – сказал Кирк. Нет, те, у кого не было возможности пойти на преступление, вне списка. Я рад, что и ты в их числе.

– А что, если ты в свой список убийцу не включил? Джеймс, ты допрашиваешь множество людей, и даже если среди них убийцы нет, твое расследование может напутать его. Лишивший жизни двух людей, не раздумывая, убьет и тебя.

– Если он попытается это сделать, то я узнаю, кто этот человек.

Убийца хотел убрать ТЗан или Ремингтона, и цели своей достиг. Подставив себя, я отвлеку преступника от Аманды и, соответственно, от стазокамер, если он стремится опорочить сам проект стазолечения. Другими словами, мы хотим убедить его в бесполезности его попыток, поскольку знаем, что сбои произошли не по вине оборудования.

– Ты говоришь так, будто убийца станет действовать логически.

– Так оно и было. Он действовал чертовски логически. Единственная зацепка, которая поможет выйти на этого человека, – факт, что он хороший специалист-компьютерщик, в городке, где их пруд пруди.

– Вулканцы верят, – сказала задумчиво ТПау – что на убийство способен человек с больной психикой.

– В это верят все вулканцы? Когда Сарек находился на борту «Энтерпрайза», там было совершено преступление – убили телларита, с которым у Сарека были разногласия. Я спросил тогда Спока, способен ли его отец на такое, и он ответил, что если бы того потребовали обстоятельства, то убил бы, логически и со знанием дела.

– Убил бы, – сделала ударение ТПау, – но не совершил убийство. Спок имел в виду, что вулканец может убить, защищая себя или других, либо в борьбе за расовое выживание, как было при Кун-ут Кали-фи. Человек с логическим мышлением не совершит убийство ради личной выгоды. Если убийца все же вулканец, то его сознание не позволяет ему действовать логически, и – в нашем понимании – он очень болен. Я удивляюсь, как он еще не выдал себя другими непродуманными поступками. Если же убийца не вулканец, то для вас, землян, нелогичные ежедневные поступки не будут чем-то из ряда вон выходящим, в отличие от нас, имеющих на это другую точку зрения.

– Ты права, – согласился Кирк. – В этом случае более вероятно, что преступник не вулканец. И все же, коренные жители планеты хорошо понимают представителей других рас, как тебе известно. Например, Спок всегда может сказать, когда мое поведение, на его взгляд, не является нормальным, – Не забывай, что Спок – полуземлянин. И раз он, как ты говоришь, всегда может сказать… Не хочешь ли ты подчеркнуть, что случаи такого поведения слишком часты, чтобы не вызвать подозрения на то, что человек страдает нервным расстройством?

Кирк спрятал ухмылку.

– Думаю, иногда это вызывает у него беспокойство, но оно нелогично, как он сам утверждает. В любом случае он упорно свидетельствовал в мою пользу, говоря, что я не способен на убийство, когда все улики были против меня. Так же настырно он помогал мне доказать свою невиновность, – Кирк нахмурился. – В этом деле тоже фигурировал компьютер, но перепрограммирование было слишком очевидным по сравнению с данной ситуацией. Никаких улик, хотя они могли бы найтись, если б информацию не удалили из долговременного блока памяти!

– И теперь ты, как древний воин, защищающий свое племя от ле-матя, отводишь от него удар, подставляя себя в качестве приманки, дабы убийца не причинил вреда Аманде.

– Может, и не совсем так, но ты права! – согласился Кирк. – Это может сработать. Кирк встал.

– Спасибо тебе, ТПау, спасибо за все.

– Джеймс, – величественный голос остановил его у двери. Когда он повернулся к ТПау, она предостерегла его:

– Будь осторожен. Расскажи о своем плане Сареку и Споку, и пусть они тебя подстрахуют. Нельзя предсказать, как поведет себя человек с расстроенной психикой. Долгой жизни и процветания тебе, Джеймс Кирк. Я не пожелала бы узнать, что судьбой тебе уготовано оросить земной кровью пески вулканской пустыни.

Глава 27

Придя в центральную аппаратную запоминающего устройства, Сарек посмотрел вокруг. Беспорядок после пожара ликвидировали; вместо обгоревших панелей установили другие, заменили и отремонтировали схемы и соединения.

Место в середине комнаты пустовало – сюда должны были подвезти новое оборудование.

К Сареку подошел Спок.

– Все хорошо, отец, остается лишь ждать доставки блока памяти.

– Это будет через несколько часов. Я собираюсь взглянуть на твою мать. Ты пойдешь со мной?

– Приму за честь, – ответил Спок.

«Почему он так говорит?» – Сарек никак не мог уяснить манеру высказываний сына и недоумевал, отчего Спок сам первый не попросил сходить к матери. Боялся ли он, что отец посчитает это нелогичной просьбой, или искренне думал, что, не являясь целителем, он ничем не поможет ей и ему нет смысла входить в стазокамеру?

Они поднялись по ступенькам и прошли по почерневшему от огня коридору. У двери в стазокамеру дежурил рослый, атлетического телосложения вулканец с фазером на бедре – несмотря на то, что камера открывалась только на голос, распознаваемый специальным компьютерным устройством.

Охранник узнал Сарека и Спока и отступил в сторону. Сарек что-то сказал, и дверь распахнулась.

Они стояли в дезинфекционном тамбуре, стерилизуясь под лучами, когда Сарек вдруг заметил:

– Твоя мать сказала бы, что ты тощий.

– Она всегда говорит, что я слишком худой, – ответил Сарек и набросил на себя стерильный халат. Открылась внутренняя дверь, и мужчины вошли в камеру. Спок сразу направился к стене с датчиками и приборами – потому, что это интересовало его или чтобы дать Сареку возможность побыть с Амандой наедине? Узнает ли он когда-нибудь, о чем думает сын? Ему удалось прочитать лишь одну мысль Спока, когда тот подошел посмотреть на мать.

Глядя на кружащийся в водовороте синий туман, окутывавший Аманду, Спок спросил;

– Почему ты женился на ней, отец?

– В то время я…

– Знаю, о чем ты сейчас скажешь. Я хочу понять истинную причину.

Почему ты выбрал женщину землянку?

– Я не выбирал именно землянку. Выбрал Амаду, а она оказалась землянкой.

– У тебя не было указаний… сделать это… с дипломатической целью?

– Я даже не могу объяснить тебе, почему мы решили выбрать друг друга, но это было взаимно. Когда-нибудь, Спок, тебе придется выбирать подругу жизни, и ты поймешь меня.

– Ты ведь но хочешь женить меня во второй раз?

– Было бы нелогично дважды повторять одну и ту же ошибку, – ответил Сарек. – Твоя мать была категорически против помолвки в детстве и оказалась права. Старые обычаи не всегда самые лучшие, Спок, но и отказываться от них, потому что они древние, тоже нельзя. Когда ты сам станешь отцом, поймешь, как трудно решать, что хорошо для твоих детей. Ты будешь делать ошибки. Может, тогда простишь и мои.

– Я тебя не обвиняю, отец. Мне нечего тебе прощать.

– Восемнадцать лет мы не разговаривали с тобой, сейчас мне трудно объяснить это логически, но тогда я думал, что действую вполне разумно.

Посмотрев на сына, Сарек увидел, как у того губы скривились в подобии улыбки.

– Ты считаешь это забавным?

– Доктор Маккой и капитан Кирк иногда говорят мне: «Ты упрямый человек, мистер Спок», и я всегда отвечаю: «Спасибо отцу». Я честно унаследовал это качество от тебя и от матери.

– И если ты вдвойне упрям по сравнению со мной, то однажды вдвойне будешь сожалеть о своих поступках. Спок, по отношению к тебе я совершил ошибку, которой сумел избежать с матерью я создал некий образ совершенства и хотел, чтобы ты олицетворил его. В результате я удалил от себя сына на Звездный Флот.

– Нет, отец, это не так. Мне думается, если б ты не старался привить мне только вулканский путь совершенствования, я бы никогда не узнал, кем могу стать… но в любом случае я стал бы офицером Звездного Флота. Там я могу быть самим собой… что бы под этим ни подразумевалось.

– Может быть, – согласился Сарек. – Но, по меньшей мере, мы избежали бы завесы молчания.

Сарек выждал… и ему показалось, что сын пока не готов его простить, возможно, этого никогда не произойдет.

Дверь широко распахнулась, и Сарек ощутил своим телепатическим чутьем необузданную радость, которая стала наполнять и его. Спок не отреагировал, очевидно, он все еще осмысливал разговор с отцом, отгородив сознание от внешнего мира. Сарек повернулся к двери и увидел застывшего за ней Даниэля Корригана, и в самом деле невероятно счастливого.

Сарек видел, как землянин неуклюже пытается контролировать свои эмоции, и это напомнило ему Аманду в первые дни их духовной связи. В то время она могла большую часть времени проводить среди не обладающих телепатией землян, и вулканцы в посольстве учили ее избегать проявления своих чувств, усиленных душевными узами с Сареком. Когда Аманда прибыла на Вулкан, она прилично управляла собой, хотя читать мысли могла только у своего мужа.