Дм Мой или Шанс №2 - Александр Белоткач

— А кто твой папа?

Сдерживая улыбку, видно легко по его мнению взял мальца на слабо, он указал мне рукой на ближайшую высотку, построенную недавно, и ставшую предметом зависти для многих горожан. По словам отца, там жили самые сливки общества, и нам простым инженерам, такие хоромы никогда не светят.

— Видишь вон ту уродину, что торчит за универмагом? Если несильно торопишься, я познакомлю тебя с ним, он у меня дирижер. Кстати, Это твой инструмент? Или взял у кого?

— Мой… — обиженно пробормотал я, вспомнив, что мама дома уже волнуется, наверное, и от отца влететь может.

— Играешь? — тем временем, Так же небрежно поинтересовался мой спаситель.

— Да. То есть, учусь.

— В нашей музыкалке? И кто преподаватель?

— Михаил Андреевич! — послушно ответил я.

— Это такой старичок в вечно зеленом сюртуке? — и довольно точно скопировал дребезжащим голоском: — «У вас Голубчик, весьма незаурядные способности». Так? Ну, понятно. Я сам учился у него. Старик супер педагог. Просто мне стало неинтересно, и я бросил. Ну так что? Идем? — и заметив мои сомнения, подтолкнул меня к стоявшей в отдалении высотки: — Да не трусь! Я просто хочу показать отцу этот шедевр. А откуда, кстати, он у тебя? Если не секрет.

— Подарок отцу. Он тоже учился.

— А работает отец-то, где сейчас?

— На заводе. Главным инженером.

— Ну-у-у, — протянул как-то многозначительно мой собеседник, прыгая через две ступеньки, спускаясь по длинной широченной лестнице к универмагу, — и как? Доволен?

— Не знаю. Вроде не жалуемся! — еле поспевая за ним, ответил я.

— Понятно. Меня кстати, Олегом зовут! — и свернув к высотке, до которой было уже рукой подать, притормозил, — Ты вообще как, с физрой дружишь?

Я же, чуть не налетев на него, остановился, и слегка переведя дух, спросил:

— А чего?

— Так да? Или может болен чем?

И опять я обиженно пробормотал:

— Нет. Здоров я. И по физре вроде отлично.

— А подтягиваешься сколько раз? — продолжил он свой странный допрос, неспешно подходя к подъезду, и открывая передо мной тяжелую металлическую дверь.

— Раз десять-пятнадцать… — неуверенно протянул я, вспомнив почему-то усталые отцовские глаза. Он не раз говорил мне: — «Сашка. Запомни. Человек должен быть развит разносторонне. И если ты уже можешь сыграть без ошибок какую-нибудь прелюдию Баха, а элементарный гвоздь в стену забить не умеешь. То поверь, Грош цена тебе. И когда по алгебре и по литературе у тебя твердая пятерка, а ты не можешь постоять за себя, и защитить, если нужно свою девушку. То ты просто пустое место. И зря родился мужиком».

Так что хоть и больших достижений в деле физического самосовершенствования к тому времени я и не достиг, все же занимался спортом регулярно. Пусть порой, видя, как тот же Колька Смирнов крутит солнышко на турнике, не раз подумывал бросить эти свои потуги, все же продолжал бегать на турник. Врожденное упрямство, которое всегда являлось причиной моих проблем в школе и во дворе, сыграло здесь положительную роль. Так что за год, с неполных двух раз, я подтягивался уже все пятнадцать.

С приходом на экраны наших кинотеатров и видеосалонов, всяких Брюсов Ли, и прочих восточных суперменов, которые играючи могли уложить целую армию, а затем, даже не запыхавшись соблазнить очередную красавицу, мы ребята серого советского прошлого, были просто очарованны новизной, и эффектной яркостью восточных единоборств. Так что вскоре, то тут, то там в городе запестрели плакаты, приглашающие всех желающих на уроки Кун-фу, Карате, или ушу. И обещающие за приличную по тем временам плату, достижения совершенства за год, максимум два. Соблазн для нас неокрепших духом был величайший, но это время перемен, что сотрясало великую в прошлом, а ныне распадающуюся на куски державу, являло собой мутное болото, идеальное для всякого рода авантюристов и уголовников. А вот честному человеку в те дни, было весьма непросто свести концы с концами. Поэтому, когда я, было заикнулся отцу об одном подобном объявлении, уже неделю висевшем у нас в школе, дорогой папочка просто подвел меня к окну в их комнате, и довольно доходчиво объяснил: Что для подобного обучения, ему пришлось бы искать еще одну работу, так как на заводе платили не то что бы мало, но и особо непошикуешь. И что маме тоже очень трудно, и что наверное, ее сократят, и тогда будет еще тяжелее. В общем, я все поняв, больше не докучал родителям с такими просьбами. А сам втихаря, за отложенные с обедов деньги, приобрел у Борьки Длинного толстенький томик не знамо откуда взявшегося у него «Шаолиня».

Эта книженция, была большой редкостью, так что когда я неосторожно показал ее Кольке Серебрянникову и Сереге воронову, (моим однокашникам), чуть не месяц вынужден был отговариваться, что сперва сам почитаю, а потом уж и им дам.

В этой книге, некий английский профессор пытался научно обосновать достижения монахов Тибета и прочих восточных суперов, что ребром ладони валили деревья в два обхвата, взглядом сокрушали кирпичные стены, и движением брови, вызывали тайфуны, землетрясения и камнепады. Начав читать этот (труд), я было, вообще решил, что все описываемое в нем происходит на другой планете. И что мне, обычному русскому пацану, не стоит и думать о чем-то подобном. Но, несмотря на это, я все же, постепенно стал укладывать в голове определенные условия, необходимые для саморазвития. По большому счету, именно благодаря этой книжке я вообще заинтересовался востоком, а также различными единоборствами. Постепенно освоив дыхательную гимнастику, и целый комплекс упражнений развивающих гибкость, я ощутил позитивное влияние всего этого на мой юный организм. Нет! Стать киношным суперменом я и не пытался! Но вот спустя какое-то время, обнаружил, что в очередной школьной потасовке, коих на переменах можно увидеть сколько угодно, Потапов, здоровенный бугай из параллельного класса по прозвищу Изя, частенько побивавший нас менее крепких ребят, уже не мог, как ни старался, и как ни пыхтел, достать меня. Я легко уходил от его молодецких замахов, чем страшно веселил наблюдающих за этим действом ребят. Постепенно происходящие со мной перемены, все больше и больше озадачивали меня. Как-то обычным зимним днем, я неожиданно осознал, что мне уже не так интересно с моими сверстниками. Все чем они занимались, казалось мне пустым и бессмысленным. Даже мама, которая была рада застать своего вечного непоседу дома, в очередной раз, вернувшись с работы, увидев меня склонившегося над чертежом макивара, спросила:

— Ты в порядке? Все ребята во дворе! Там шум такой! Опять в крепость играть будут. Ты не пойдешь? — и заглянув как-то озабоченно в глаза, предположила: — Поссорился с кем?