Следы на песке - Джанин Мейнард

Здесь, по сравнению с миллионами поклонников, которых собирало каждое ее выступление, у Донны было всего два слушателя, но какие! Ее сын и человек, которого она любила.

И никогда еще ей не доводилось испытывать такого наслаждения от своей игры, как сейчас. Слыша звонкий смех Дерека, живо реагирующего на очередной ее экспромт, Донна впервые поняла весь смысл того, что делает.

Заживо погребенные в каменном склепе, без пищи, со смутной надеждой на то, что помощь обязательно придет вовремя, они еще имели силы весело подшучивать друг над другом, а это значило жизнь…

Ласково перебирая волосы Дерека, уснувшего у нее на коленях, Донна тихо переговаривалась с Сэмом. Соприкасаясь головами, они вспоминали свою юность, когда были полны надежд, смело смотрели в будущее и любили друг друга…

— Знаешь, — после недолгой паузы проговорила Донна, и в ее голосе послышалась ничем не прикрытая тоска, — так не хочется верить в то, что это конец. Мне вдруг вспомнилась Бренда. Теперь я понимаю, что ее пугала не сама смерть, а другое. Слишком рано, не вовремя. Столько еще не сделано… А Дерек? Как все-таки несправедлива жизнь!

Она беззвучно заплакала, и Сэм, догадавшись об этом по вздрагивающим плечам Донны, обнял ее и утешительно сказал:

— Все обязательно будет хорошо. Вот увидишь. Главное, нельзя отчаиваться. — Он замолчал, а потом, неожиданно рассмеявшись пришедшей ему в голову мысли, озвучил ее: — Шутка ли, исчезла сама Донна Диксон! И это тогда, когда она уже названа среди номинантов будущей «оскаровской» церемонии! Да голливудские боссы собственноручно разберут завал, чтобы сделать на этом деньги!

— Спасибо. — Донна улыбнулась и пожала ему руку. — Тебе всегда удавалось подобрать нужные слова, чтобы развеселить меня. Может, это покажется странным, но я рада, что ты здесь со мной.

— Я тоже, — отозвался Сэм.

Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. В наступившей тишине стало слышно тихое сопение спящего Дерека. И от этого на душе становилось как-то трогательно хорошо и располагало к откровенности.

— Почему у нас так и не сложилось? — неожиданно спросила Донна, повернувшись туда, где должно было, по ее расчетам, находиться лицо Сэма, как будто надеялась увидеть его глаза.

— Не знаю, — ответил он, правда, не сразу, а через некоторое время. — Наверное, так задумано.

— Кем, скажи? Я хочу знать, кто может быть так жесток по отношению к нам? За что? За какие провинности? — продолжала допытываться у него Донна.

— Возможно, мы сами. Любовь не терпит пренебрежения. Она случается не по желанию разума, а по велению сердца, и уложить ее в какие бы то ни было рамки невозможно. От этого любовь гибнет и всем становится только плохо.

— Всем становится плохо, — эхом повторила за Сэмом Донна и вдруг призналась: — Я часто думаю о «если бы».

— «Если бы»? — удивился он, не понимая, что она имеет в виду.

— Да. Это такая теория, которая однажды пришла мне в голову. Представь, насколько счастливее стала бы человеческая жизнь, не будь этих «если бы», — принялась рассказывать Донна. — Если бы я не уехала тогда от тебя, то мы бы поженились и были счастливы.

— Если бы ты не уехала, твоя мечта о кино так и осталась бы мечтой и мысль об этом до конца жизни мучила бы тебя, — возразил ей Сэм.

— Если бы не болезнь Бренды, она осталась бы жива, — привела Донна еще один веский, на ее взгляд, довод.

— Если бы Бренда не заболела, то я никогда бы не постучал к тебе тем дождливым вечером и у тебя не было бы такого сына, как Дерек, — тихо проговорил Сэм.

Донна не сразу осознала, что он сказал, а когда смысл его слов дошел до нее, не смогла скрыть удивления:

— Ты знаешь?!

— То, что Дерек — мой сын? — Сэм усмехнулся и признался: — С самого первого дня.

— Но как? — Донна все еще не могла прийти в себя. Оказывается, секрет, который она сохраняла в тайне несколько лет, вовсе таковым не является.

— Как я догадался? — переспросил Сэм. — Очень просто. Сначала Бренда высказала мне свое предположение в тот день, когда мы с тобой столкнулись в клинике. А затем… Для меня достаточно было взглянуть на рожденного тобой младенца.

— Но если ты все знал, то почему не стремился заявить о своих правах?

— Зачем? Пока была жива Бренда, это не имело смысла. Я все равно не смог бы жениться на тебе. А после ее смерти ты уже была замужем. Антуан поступил благородно, приняв чужого ребенка, как своего, и мне не хотелось причинять ему лишней боли. С меня было довольно и того, что я мог изредка смотреть на Дерека издалека, когда ты гуляла с ним в парке или же ходила по магазинам. Как-нибудь я покажу тебе снимки, которые сделал во время таких наблюдений. Уверен, они понравятся тебе.

— Господи, Сэм, я ведь обещала Антуану, что ты ничего не узнаешь, — сокрушенно призналась Донна. — Как теперь быть?

— Пусть все остается, как и прежде, — спокойным тоном произнес Сэм.

— Почему ты так добр ко мне? — сквозь слезы проговорила Донна.

— Потому что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива.

Сэм поднял руку и, коснувшись пальцами ее лица, нежно обвел его очертания.

— Потому что ты мать моего сына и потому что Антуан будет для него лучшим отцом, чем был бы я.

В эту минуту Донна почувствовала, что весь мир вокруг нее начинает вращаться со страшной скоростью… и потеряла сознание. Сказывалось отсутствие свежего воздуха.

Она не слышала, как спасатели разбирали завал, как звал на помощь Сэм, не чувствовала, как он бережно передавал ее с рук на руки Антуану…

Стоя у окна, Донна видела, как к воротам дома подъехала машина, из нее вышел мужчина и скрылся в доме. Тотчас на лестнице послышались торопливые шаги, и в дверях спальни показался Антуан.

Окинув внимательным взглядом затянутую в черное платье от Прады фигуру жены, он коротко сообщил:

— Сэм ждет в гостиной.

— Почему я обязательно должна делать выбор? — не оборачиваясь к мужу, спросила Донна.

Случайному наблюдателю могло показаться, что она все еще смотрит на улицу, однако на самом деле ее глаза неотрывно следили за отражением Антуана в оконном стекле.

Вот он медленно переступил через порог и, затворив за собой дверь, подошел к ней. Донна услышала усталый вздох мужа и почувствовала, как на ее плечи легли его руки.

— Послушай, мы же все обсудили и пришли к решению… — начал он, и она резко обернулась, оказавшись с ним лицом к лицу.

— Напомню: это решение принадлежит тебе, а я не понимаю, почему должна выбирать между тобой и Сэмом? Это глупо… и несправедливо по отношению ко мне…