Хождение по катынским мифам - Анатолий Терещенко

Выходит, в деле было что-то тайное, что не давало покоя Хрущеву до самой смерти. Однако, когда есть элементы полуправды, версий — хоть отбавляй!

Одна из них принадлежит В.Н. Удилову — участнику Великой Отечественной войны, прослужившему в органах ГБ более 37 лет, изложенная в его книге «За что Хрущев отомстил Сталину?», фрагмент которой был опубликован в «Независимой газете» в номере за 17 февраля 1998 года.

Со слов Вадима Удилова, речь идет о том, что Леонид Хрущев в начале 1941 года совершил уголовное преступление на почве злоупотребления алкоголем. Он должен был предстать перед судом, но благодаря отцу избежал не только наказания, но и суда.

Вторым преступлением Леонида Хрущева было убийство сослуживца Героя Советского Союза во время попойки, после чего, по свидетельству Степана Микояна, который дружил с Леонидом, его судили и дали 8 лет с отбыванием на фронте.

По свидетельству В.Н. Удилова, самолет-истребитель, пилотируемый сыном Хрущева, ушел в сторону немцев и бесследно пропал. Так, Леонид оказался в лапах фашистов. Скорее всего, он пошел на это добровольно, так как ему терять было нечего. И он пошел на сговор с немцами.

Сталин поставил военной контрразведке — Абакумову и разведке НКВД — Судоплатову выкрасть Леонида Хрущева. Спецзадание было выполнено военными контрразведчиками. Военный Трибунал приговорил отпрыска партчиновника к ВМН — расстрелу. Хрущев обратился в Политбюро с просьбой отменить суровую кару. Сталин согласился обсудить вопрос о судьбе Леонида Хрущева на заседании Политбюро.

Руководитель военной контрразведки В.С. Абакумов доложил материалы и удалился. Начались «прения». Начальник Главного Политического управления Красной Армии Александр Щербаков выступил в защиту приговора. Он прямо сказал, что перед законом все равны.

Нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия заметил, что Леониду уже дважды прощалось. Он тоже проголосовал за оставление приговора в силе.

На этом заседании Сталин, обращаясь в сторону сидящих членов ПБ, заметил:

«Никите Сергеевичу надо крепиться и согласиться с мнением товарищей. Если то же самое произойдет и с моим сыном, я с глубокой отцовской горечью приму этот справедливый приговор».

Первым взял слово Александр Щербаков, занимавший высокие посты в годы войны: секретаря ЦК, начальника Главного политического управления Красной Армии и Военно-Морского флота, начальника Совинформбюро.

От его мнения зависело многое. Щербаков вспомнил слова Ленина о необходимости единообразного понимания закона для всех. Он предложил оставить приговор в силе. Берия, Каганович, Молотов и Маленков его поддержали. В заключение выступил Сталин. Ему, наверное, было тяжелее всех. Он помнил о Якове. Своим решением как бы заранее он подписал приговор и сыну.

После того как кабинет вождя покинули члены ПБ, Хрущев остался у Хозяина, и стал ползать на коленях, слёзно умоляя пощадить сына. Сталин был неумолим — он не мог нарушить партийную дисциплину.

Как известно, согласно архивным документам Абвера, обнаруженным в ФРГ, Яков Джугашвили в плену вел себя достойно, но, понимая всю безысходность своего положения, покончил с собой, бросился на колючую проволоку под высоким напряжением.

Хрущев не простил этого Сталину. Ходил слух, что среди своих выдвиженцев он угрожающе изрёк:

«Ленин в свое время отомстил царской семье за брата, а я покажу мертвому Сталину, где живет кузькина мать».

И показал, да так показал, что мы до сих пор не можем найти концы многих истин, не можем очистить «авгиевы конюшни» от его беспардонной клеветы и наветов на сталинский период жизни нашей страны, измазав его только черной краской. А ведь жизненная картина любого государственного деятеля многоцветна и многогранна.

После смерти Сталина и прихода к власти Хрущева в жизни участников описываемых событий произошли коренные изменения.

На второй же день Никита Сергеевич издал распоряжение о переименовании одного из районов Москвы и крупного универмага, носящих имя Щербакова. Камень, заложенный в основание будущего памятника Щербакову, умершему в конце войны, был с корнем выдран, а место заасфальтировано.

Генерал-лейтенанту П.А. Судоплатову было предъявлено обвинение в том, что он как начальник внешней разведки КГБ якобы принимал участие в «бериевском заговоре», имевшем целью уничтожение советского правительства и возвращения капиталистического строя в Советском Союзе.

Генерал практически без суда был осужден по указанию Хрущева на 15 лет и полностью отбыл незаслуженное наказание во Владимирской тюрьме.

Следующим шагом мщения Хрущева было «вскрытие созданной Молотовым, Кагановичем и Маленковым антипартийной группы» и выведение этих партийных функционеров из состава советского руководства.

Своего друга Берия он чуть раньше расстрелял после фарса-судилища, а этих пощадил, намекнув, молчите или и с вами случится то, что произошло с Лаврентием Павловичем. Сталина же он выбросил из мавзолея.

Руководителя легендарного СМЕРШа генерал-полковника В.С. Абакумова приказал Генпрокурору СССР расстрелять. На вопрос последнего перед скоротечным судом: «Что будем делать, с ним?» он грубо ответил: «Кончайте его», то есть убейте, как скотину…

Боялся Хрущев разоблачений своих кровавых дел на Украине и в Москве. О них был хорошо осведомлен Абакумов.

Вот так создатель «оттепели» в СССР, а скорее «государственного насморка», расправился со своими обидчиками, предполагая, что месть слаще самой жизни.

Но так думают только глупцы. А ведь настоящий способ отомстить врагу — это не походить на него. Как говорит английская пословица, месть — это блюдо, которое нужно есть холодным.

Ну, да ладно с этими гонениями на конкретных лиц — страшнее, если месть, обида выплескиваются на страну и её народ.

К сожалению, не помню, но кто-то из великих изрек, что со временем люди доходят до истины, что жестокость не бывает правильной, ярость не бывает справедливой, насилие не бывает чистым — и нет ничего грязнее рук насильника, даже если этот насильник не боялся насилия над самим собой. Как точно сказано, словно речь шла о деяниях Хрущева.

А вот история о сыне Хрущева Леониде, рассказанная генералом КГБ М.С. Докучаевым в книге «Москва. Кремль. Охрана…» (М.: «Бизнес-пресс», 1995 г. — С. 160.)

«Тень подозрений в убийстве Сталина падала и на Хрущева. Если внешне он и вел себя лояльно по отношению к Сталину, стремился быть ближе к нему. В действительности не мог простить ему гибели своего сына Леонида, расстрелянного по приговору военного трибунала. Это могло быть кровной местью, хоть и безрассудной.

После Сталинградской битвы, примерно в начале марта 1943 года, Сталину позвонил с фронта Хрущев…и попросил принять его в любое время. Сразу же после звонка Хрущев вылетел в Москву…

Иосиф Виссарионович предполагал, что Хрущев обязательно обратится к нему по личному вопросу. Дело в том, что незадолго до этого ему доложили, что сын Хрущева Леонид, военный летчик в звании старшего лейтенанта, в состоянии сильного опьянения застрелил майора Советской Армии. Подробности инцидента Сталина не интересовали. Он твердо был уверен, что виноват в свершившемся сын Хрущева. Это не первый случай, когда в порыве алкогольного угара он выхватывал пистолет и налетал на кого-то.

В начале 1941 года с ним уже произошло подобное. Он должен был предстать перед судом, но благодаря отцу избежал не только наказания, но и суда.

Хрущев тогда со слезами на глазах просил Сталина простить сына и сделать так, чтобы он не был сурово наказан…

Сталин понимал Хрущева как отца, но партийная и гражданская совесть не давала ему права пользоваться положением в угоду убийцам».

Хрущев затаил злобу на вождя, не простил ему этого, а потом и отомстил. Руководитель партии коммунистов начал борьбу с мертвым Сталиным и вышел из неё побеждённым. На мертвых историю не делают. Он же пытался её делать.

В своих мемуарах главный кремлевский врач брежневской поры Евгений Чазов описывает, как, едва вступив в должность, поехал в Цхалтубо осматривать бывшую сталинскую дачу, превращенную стараниями смещенного незадолго до того Хрущева в милицейский дом отдыха. В гостинице между двумя мраморными досками камина был вбит огромных размеров гвоздь, на котором висел ментовский картуз.

Милицейская фуражка на гвозде в величавой сталинской даче — лучший символ того, в каком состоянии принял страну Брежнев.

Многие мои современники помнят этот волюнтаризм:

— совнархозы вместо министерств,

— кукуруза за полярным кругом,

— лозунг о коммунизме через двадцать лет,

— голодные бунты,

— расстрел рабочей демонстрации в Новочеркасске,