Урожденный дворянин. Защитники людей - Антон Корнилов

«Там ей, в общем-то, и место…» – подумал несколько оживленный встряской Ион.

Он даже не стал выходить, чтобы оценить, как сильно пострадал его автомобиль. Во-первых, ничего ужасного бронированному по спецзаказу кузову не сделается, а во-вторых… какая разница?

А вот «шестерке» досталось изрядно. Крышка багажника испуганно встопорщилась, правое заднее крыло и часть бампера оказались смяты, будто «жигуленок» получил презрительного пенделя от проходящего мимо великана.

Дверца со стороны водительского сиденья с натужным треском распахнулась. Водитель – парень лет двадцати, в драных джинсах и майке с логотипом какой-то иностранной музыкальной группы – растерянно затоптался у покореженного зада своей «шестерки». На автомобиль Иона он оглянулся только раз, с неловкостью и страхом, – будто полагал себя виноватым в этой аварии. Претензий он предъявлять явно не собирался.

Никого, кроме водителя, в «шестерке» не было.

Привычно подчиняясь кодексу хозяев жизни, когда-то безоговорочно им принятого, Ион завел двигатель и поехал дальше. Только притормозил на секунду, чтобы высунуться из окошка и прицельно швырнуть пустую бутылку в мусорный бак. Ну, а что еще тут поделаешь? Жертв нет – и ладно.

Безымянная кафешка с традиционным мангалом у служебного выхода обнаружилась сразу за поворотом. Так как парковки кафешка не имела, Ион поставил автомобиль прямо на тротуар.

Пока он шел к дверям кафе, неожиданная, до смешного абсурдная мысль родилась у него в голове.

А что было, если б так, как он минуту назад, повел себя представитель элиты в его мире?

Ион, не удержавшись, усмехнулся. Даже вообразить такое трудно. Чтоб человек, осененный высоким доверием Государя, исполняющий предназначение служить своему народу и своей стране, по собственной прихоти презрел закон и совесть? Невозможно… Ну, разве что непреднамеренно, а не по прихоти. И какие же последствия тот случайный поступок повлек бы за собой?.. Да пострадавшие, кем бы они ни были, костьми легли, лишь бы свершилось возмездие над негодяем. В первую очередь – из чувства самосохранения. А как по-другому? Как еще могут повести себя пассажиры громадного лайнера, вдруг заметившие неисправность в работе одного из двигателей? Безусловно, поставят в известность членов команды, чтобы те заменили пришедшую в негодность деталь…

А что здесь?.. Где власть понимается не тяжелейшим ярмом Долга, а всего лишь привилегией, возвышающей над остальными?

Проглотят и промолчат. Побоявшись даже утереться.

«А раз так, – уже безо всякой усмешки, но со злостью подумал Ион, толкнув звякнувшую колокольчиком дверь, – пусть получают, что заслуживают. Каждый получает, что заслуживает…»

Виски в небогатом ассортименте напитков, конечно, не оказалось. Дама за стойкой – неожиданно миловидная коренастенькая смуглянка – так и сказала:

– Виски не держим, – и еще преувеличенно сокрушенно вздохнула, словно отсутствие означенного товара являлось для нее личной трагедией.

Впрочем, тут же смахнув с лица фальшивую скорбь, она ловко заиграла глазками, рассыпая перед Ионом предложения «шашлычка с пылу-жару», «пюрешечки горяченькой», «котлеток сочненьких» и прочих «салатиков свежайших». Убедившись, что эти кулинарные изыски Иона не соблазнили, она, перегнувшись через стойку, интимным полушепотом сообщила:

– Братишка сегодня раков наловил, не на продажу, естественно… Себе. Вон, в ведре копошатся. Здоровенные, звери! Хотите, прямо сейчас отварю вам с десяток? С лимоном, с лаврушкой, с перчиком… Недорого возьму… хотя для вас, я вижу, деньги – не проблема. Вы таких раков не ели никогда, точно говорю! А варить я умею, сама-то с Волги. От одного запаха обалдеете!..

И так эта скороговорка буфетчицы, безошибочно почуявшей выгодного клиента, прозвучала ладно и вкусно, что Ион, рассмеявшись, махнул рукой:

– Вари!

А что, в самом деле? Спешит он, что ли, куда? Некуда ему больше спешить…

– Пивца подам, пока ждете! – подмигнув, поставила перед фактом буфетчица. – Холодненького! Или чего посерьезней? Могу чачей угостить. Дядька прислал из Сочей канистру. Кому попало не наливаю, но уж вам-то…

– Давай, – согласился Ион. – И пивца давай, и чачи…

– Так я тогда уж и насчет закуски подсуечусь, ладно? А то как же без закуски-то?.. Вы пока присаживайтесь за столик. Нет-нет, вон туда – к окну! Где табличка стоит: «столик заказан». Там у нас место для дорогих гостей…

Через пару минут перед Ионом одна за другой появились несколько пластиковых тарелок с первоначально отвергнутыми «шашлычками», «котлетками» и «салатиками»…

По оконным стеклам расплавленным маслом тек густо-желтый свет угасающего весеннего дня. Потягивая пиво, Ион вдруг поймал себя на странной мысли, что ему не хочется уходить. Просидеть бы тут до конца дней, ни о чем не думая, никуда не устремляясь, наблюдая за темными, изъеденными жизнью лицами завсегдатаев и за тем, как сменяются за пыльными окнами день и ночь…

«А ведь действительно старею я», – первый раз в жизни подумал Ион.

Тренькнул колокольчик на притолоке, задетый открывшейся дверью. В кафе вошли, остановившись на пороге, двое: уже знакомый Иону парень в драных джинсах и коротко стриженный мужчина лет тридцати, одетый не по возрасту неряшливо – в растянутый свитер и нечистые камуфляжные штаны. В руках мужчина держал бейсбольную биту… Нет, не биту, обычную палку, массивную такую, наполовину обструганную для удобства хвата.

– Ну? – громко спросил мужчина. Хоть он оглядывал при этом присутствующих, но отчего-то ясно было, что обращался он к своему спутнику.

Посетители кафе притихли.

– Вон тот… – кивнул на Иона парень.

Ион, не изменив позы, инстинктивно подобрался, мигом прикинув, что предпринять, когда на него кинется неожиданно нарисовавшийся защитничек неудачливого автомобилиста. Но мужчина явно не намеревался затевать драку прямо сейчас. Посмотрев на Иона внимательно и серьезно, он позвал:

– Выйди, дядя. Разговор есть.

Проговорив это, он остался стоять, дожидаясь реакции оппонента, между тем как паренек в драных джинсах поспешно юркнул за его спиной в дверь.

Ион, неторопливо допив пиво, кивнул. Только после этого мужчина, круто развернувшись, покинул помещение.

И сразу взметнулся гомон.

– Опять Кастет, сука, барагозит, – прогудел темнолицый мужик за соседним столиком. Его собутыльник, полуобернувшись к Иону, покачал головой:

– Слышь, уважаемый, ты поосторожнее с этим кадром. Он на черепушку больной.

– Пробить бы ту больную черепушку!.. – высказался кто-то с другого конца зала.

– Цепляется, гад, к нормальным людям…

– Да не… – ответствовал на это высказывание какой-то тип в заляпанном краской рабочем комбинезоне, ожидавший у стойки, пока буфетчица наплещет ему в пластиковый стаканчик водки. – Он к нормальным-то как раз не цепляется. А что сволочи всякой житья не дает – это верно.

– Ну, ты!.. – прикрикнула на него буфетчица. – Язык-то придержи! А то хрен я тебе в следующий раз в кредит налью.

– А вот как следующий раз наступит, так и разговор будет, – огрызнулся тип в комбинезоне. – А пока я на свои пью.

Уцепив стакан, он нехорошо подмигнул Иону и, покачиваясь, отбыл к своему столику.

«Интересно…» – улыбнулся про себя Ион, поднимаясь.

К нему тут же подлетела буфетчица.

– Мужчина, вы что, серьезно?.. – зашептала она. – Даже не думайте связываться с этим чеканутым! Я сейчас полицию вызову! А вы пока пройдите в подсобочку, я вас там запру. Отсидитесь, а уж когда «бобик» подъедет, выпущу…

Ион едва не расхохотался, вообразив себя скрючившимся в тесной темноте среди ведер и швабр в ожидании приезда полиции.

– Все и вправду так плохо?.. – поинтересовался он, постаравшись придать голосу озабоченность. – Ты знаешь его, что ли?

– Да кто ж его тут не знает! Это ж Костя Гривенников. Кастет, то есть. Уголовник! В третьем доме, где «Пятерочка», живет. Он, я слышала, с малолетства чудил, едва до колонии не доигрался. Школу не закончил. Посадили бы дурака, да годы подошли в армию идти. А после службы он и вовсе с катушек съехал. В Чечне ведь срочную отслужил… и два контракта еще… Вернулся совсем отмороженным, контузило его вроде. Всему району житья не дает, то драку устроит, то стрельбу. Мента избил… Отсидел два с лишним года, вышел… Когда уж его закроют окончательно, урода!.. У нас недавно два магазина-«ночника» разгромили: окна побили, прилавки, кассовые аппараты… Все говорят, что Кастета работа, а доказательств нет. И свидетельствовать боятся, кто больше других знает…

– Ограбил, что ли?.. – спросил Ион. – «Ночники»-то?

– Да какой – «ограбил»! – махнула рукой буфетчица. – Ограбить – это понятно, по крайней мере… Так – от дури покуражился. Вроде в тех «ночниках» несовершеннолетним водку да курево продавали, вот он и нашел повод. А скорее всего – по заказу работал. Оба «ночника»-то – одного хозяина…