Хаосовершенство - Вадим Панов

— Я никогда не понимала увлеченных людей, — тихо сказала женщина. — Не таких, как ты, нашедших свое призвание гениев, а всех этих собирателей и коллекционеров. Неспособные на самостоятельное творчество, они тянутся к чужому искусству, готовы платить миллионы за возможность таращиться на картины, гравюры и статуи.

— И фотографии, — добавил Кристиан.

— Я не понимала, — продолжила женщина. — Но когда увидела… нет, скорее, когда я почувствовала твои работы, стала свидетельницей того, как ты их создаешь, как бродишь по улицам, отрешенный, полностью растворенный в том, что тебя окружает, я вдруг подумала, что наш Заказчик, возможно, понимает, как ты творишь. У него нет твоего таланта, но есть желание увидеть мир таким, каким его видишь ты. Есть желание стать сопричастным. И поэтому Заказчик готов платить бешеные деньги за то, чтобы ты работал только на него.

— Спасибо.

— Я не льстила.

— Я понял. — Кристиан помолчал, после чего легко поинтересовался: — Ты знаешь Заказчика?

Вопрос вызвал ироничную улыбку.

— Жозе попросил разведать?

— Гм… — Кристиан чуть покраснел. — Давно… И я ему не обещал. Просто вырвалось.

— Жозе раза три подкатывал ко мне, надеясь разузнать хоть что-нибудь о нашем благодетеле.

— О нашем? — От фотографа не ускользнул знак равенства.

Женщина откинула голову назад.

— Думаешь, я дочь верхолаза?

— Не думаю.

— И правильно. — Агата отвернулась, покусала дужку солнцезащитных очков, однако почему-то продолжила: — Два месяца назад я сидела в еще большем дерьме, чем ты, Крис. У тебя была надежда вернуться наверх, а мое время прошло. Мне много лет, Крис, а в том бизнесе, которым я занималась, ценится свежесть. Поделки хороших пластиков всегда будут поделками хороших пластиков, не более.

Жозе сумел раскопать прошлое их новой знакомой, и друзья не удивились тому, что узнали. Агата Ван Свит начинала моделью в итальянских домах моды, на «территории роскоши», где правили бал дизайнеры и кутюрье. Расчетливые шейхи очистили Европу от «разврата», однако известный на весь мир бизнес сохранили, выделив ему специальную резервацию. Впрочем, до вершин модельного мира Агата не добралась, богатого шейха на белом верблюде тоже не подцепила, а потому, отшагав свое по подиуму, оказалась в одном из самых дорогих эскорт-агентств Исламского Союза. Потом исчезла и оттуда.

— Контракт, который предложил Заказчик, — мой шанс на пенсию, на очень хорошую пенсию, — хрипло произнесла Агата. — Поэтому я буду делать все, что он прикажет. — Еще одна пауза. — Я понятия не имею, кто Заказчик, Крис, меня нанял его поверенный, и с тех пор вся связь идет исключительно через коммуникатор. Но одно я знаю точно: он превосходно разбирается в людях. Я буду стараться изо всех сил. — Агата улыбнулась. — Так же, как ты.

Кристиан машинально погладил «шиву», что ему подарили при подписании контракта. ShIV-99 — лучшая в мире камера, мечта любого фотографа, доступная лишь самым успешным из них. Камера и комплект высококлассной оптики к ней стоили небольшое состояние, и этот подарок обрадовал Кристиана гораздо больше, чем обещанные деньги. С этим аппаратом он мог творить чудеса.

«Шива»… Интересно, Агате хватило только денег, или Заказчик добавил к ним что-нибудь столь же «душевное». Наверное, добавил, не зря же она сказала, что он превосходно разбирается в людях.

«Мы попали на крючок опытного рыбака».

Ну и ладно!

Кристиан накрыл ладонью руку женщины и, глядя в большие голубые глаза, произнес:

— Когда я подошел к тебе, там, в Эдинбурге, ну… в первый раз…

— Я поняла, о чем ты, — едва заметно кивнула Агата.

— Я подошел, потому что ты мне понравилась. Именно ты. Ты сама. Мне нравится, как ты говоришь, нравится, как себя ведешь, как ты улыбаешься. Я восхищаюсь тобой и едва набрался смелости… подойти.

Она не отвела взгляд, не улыбнулась, не засмеялась. Смотрела не отрываясь, а когда поняла, что Кристиан говорит искренне, прошептала:

— Когда я пришла в вашу помойку, я показалась тебе принцессой или феей.

Однако голос Агаты не соответствовал ироничному смыслу слов, а в уголках глаз — фотограф мог бы поклясться! — что-то блеснуло.

— Кто обвинит меня в том, что я влюбился в принцессу? — проникновенно прошептал в ответ Крис. — Или в фею?

«Никто не говорил, что «синдин» безвреден. Никто не говорил, что «синдин» безвреден. Никто не говорил…»

Эту нехитрую фразу Пума повторяла, как мантру, все последние недели. Она не давала Еве сойти с ума, поддаться сомнениям и натворить глупостей. Она и задача, которую поставил перед девушкой Сорок Два: разгромить Мутабор, растоптать тварей, придумавших убивающий ее наркотик, отомстить. Они виноваты в произошедшем, они и только они. Сорок Два же просто не мог сказать ей правду, потому что любит. В этом Пума не сомневалась — пророк любит ее, вот и пытается защитить. В конце концов, эта чертова несовместимость с «синдином» могла возникнуть не у нее, а у него. Он мог кашлять, но даже в этом случае продолжил бы делать свое дело. И она продолжит. А возникающие сомнения в искренности Сорок Два Ева подавляла мантрой.

«Никто не говорил, что «синдин» безвреден. Никто не говорил, что «синдин» безвреден. Никто…»

И подавляла весьма успешно. Во всяком случае, разработанные ею планы были точны и продуманы. И жестоки.

— Дидье?

— У меня все в порядке, Ева, — немедленно отозвался координатор северного, самого мощного отряда.

— Карл?

— Люди разогреты до предела. — Али?

— Только скажи, Ева, и мы устроим такое, что все закачаются.

Пума улыбнулась.

«День X» наступил. День воздаяния и отмщения. День, когда храмовники заплатят за ее смерть. Удары будут нанесены во всех Анклавах одновременно, с разницей в час-два. Тяжелые удары, как и требовал пророк. Удары, которые не оставят камня на камне от хваленой несокрушимости Мутабор. Ева с удовольствием приняла бы участие в каждом из них, но не могла разорваться, а потому выбрала Марсель, бойня в котором, по ее замыслу, должна стать самой кровавой.

— Начинаем, братья. И помните: Сорок Два смотрит на нас!

— Сейчас массовые митинги проходят здесь, здесь и здесь. — Помощник отметил на электронной карте три площади, где пропагандисты Сорок Два распаляли людей. — Собрания считаются мирными, вооруженных людей не видно, основная идея: Мутабор должен убраться из Марселя.

— Вряд ли это выполнимо, — усмехнулся Дрогас.

— На то и расчет.

— Боевиков много?

— Достаточно. Тритоны согнали в Марсель кучу dd, подключили наемников из ветеранов Иностранного легиона и договорились с албанцами и вудуистами. Мутабор не устоит.

Стефан вновь перевел взгляд на карту.

В Марселе, как и во всех остальных Анклавах, сектор Мутабор стоял особняком от корпоративных территорий, что делало возможной атаку только на него, не раздражая СБА. Двадцать первый район находился на западе Марселя, но не на самом краю — еще дальше располагались трущобы вудуистов. С севера храмовники граничили с балканскими кварталами, с востока — со смешанной территорией, где, так же как и на севере, правили бал албанцы, а на юге Мутабор упирался в море. Пропагандисты Сорок Два не справились бы сами, не сумели бы договориться со всеми, но им помогали опытные провокаторы Моратти — Дрогас и его команда. Изрядная часть офицеров пойдет вместе с погромщиками: направлять, контролировать, а самое главное — своими глазами посмотреть на внутренности Мутабор. Если будет найден секрет «синдина», он должен оказаться в СБА. Или — и в СБА тоже.

— Они планируют пойти сразу и отовсюду, — помощник усмехнулся. — Крови будет много.

— Посмотрим, — пожал плечами Дрогас. — Прятки тоже не подарок.

Но пряток в секторе Мутабор немного.

Закончив дела в Эль-Париже, Кристиан хотел отправиться в Каир или Стамбул. Ему надоела Европа, однако Агата, переговорив с Заказчиком, сообщила, что тот настоятельно рекомендует провести ближайшую неделю в каком-нибудь Анклаве. После недолгих размышлений

Кристиан выбрал Марсель. Выбрал, испытывая некоторое раздражение, ведь до сих пор Заказчик не руководил его перемещениями. Но теперь фотограф понял причину неожиданного приказа: только в Анклавах были территории Мутабор.

Превращение мирного митинга в мирную демонстрацию, а затем в уличные беспорядки не заняло много времени. Слишком уж хорошо была спланирована акция.

Как следует разогрев толпу, не забыв добавить к пламенным речам наркотики и спиртное, пропагандисты повели людей и смешавшихся с ними боевиков к двадцать первому району. Безы, которых предупредили о «мирных» целях акции, не вмешивались в происходящее, ограничившись наблюдением с воздуха. К тому же территории вудуистов и албанцев не входили в зону ответственности СБА, что существенно облегчило Пуме задачу.