Консул Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

По тем временам выходило огромное войско! Десять с половиной тысяч пехоты и полторы тысячи всадников[2]. Конечно, в некоторых летописях иной раз пишут и по сто тысяч, и по двести. Но чего не сочинишь ради красного словца и пропаганды? Особенно если ты не понимает толком ничего в военном деле и считать больше чем до ста не умеешь.

По сути, такое войско не могло выставить ни одно государство в мире тех лет, за исключением китайской державы. Но Поднебесная была очень далеко на востоке. Здесь же, на западе Евразии, столь многочисленное войско, собираемое частично по феодальному принципу, но, в основном за счет наемников, находилось за пределами добра и зла. И ведь в Самарре оставались еще воины. Тысяч семь, примерно. Что, в купе с западными эмирами и Хорезмшахом позволяло оценивать вооруженные силы халифата в тысяч в сорок бойцов.

Другой вопрос, что ТАКОЕ войско для весьма архаичной экономики халифата с его примитивным хозяйством, логистикой, бюрократией и прочими недостатками было чрезвычайной нагрузкой. Халифат ведь ни разу не Римская Империя. И даже не эллинистические государства диадохов. Это было по своей сути типичное варварское королевство теократического толка со всеми, как говорится, вытекающими последствиями.

Да, в чем-то они выступали весьма прогрессивными ребятами. Особенно на фоне отчаянного мракобесия христианства первых его веков. Но тут не нужно забывать, что именно эти люди после завоевания Александрии использовали книги из ее знаменитой библиотеки в качестве дров. Так что «прогрессивность» их была крайне условной и не шла ни в какое сравнение с просвещенностью эллинистического или тем более римского мира.

Впрочем, все это малозначительные детали.

К Александрии подошла крупная армия в двенадцать тысяч «рассерженных лиц». И Ярославу с ней нужно было что-то делать. Потому что у нашего героя имелось по меньшей мере вдове меньше бойцов…

Немного покумекав Ярослав не стал изобретать велосипед и применил достаточно банальную тактическую схему.

Он поставил своих легионеров по две центурии напротив солнечных и лунных ворот. Да не за ними, а перед ними. Предварительно створки закрыв и заперев. Он ведь шоуранер «Игры престолов» и со здравым смыслом у него полный порядок.

Причем поставил легионеров не в две линии, а в четыре, по полсотни человек в каждой. А слева и справа от них на полсотни шагов соорудил баррикады, дабы нападающие не могли обойти их с фланга. И не просто навалил всякого хлама, а еще и связал его вместе, дабы растаскивать было сложно. Очень сложно.

За легионерами, метрах в ста он поставил оперативные резервы из греческих скутатов. Они были намного хуже снаряжены и поэтому с большими последствиями переносили обстрелы из луков. Но подстраховать легионеров требовалось. Чтобы в острый момент подпереть центурии и не дать их оттеснять.

На стены Ярослав поставил матиариев. И выдал им вместо их стандартного снаряжения по сотне сулиц и горшки со спиртом. Разумеется, они не должны будут высовываться и подставляться под фронтальный обстрел вражеских лучников. Их задача навешивать гостинцы в затылок наседающим врагам, когда те войдут в ворота.

А на плоских крышах прилегающих домов поставил сагиттариев и фундиторов, которые должны были вести обстрел по наседающим противникам. Разделив своих стрелков пополам между обоими воротами[3]. Причем сагиттарии могли вести не только фронтальный обстрел противника, но и «накидывать» за стену навесом, простреливая участок перед воротами.

Остальные войска оставались в центре. В резерве. И, прежде всего, викинги. А также греческие лучники, у которых было слишком мало стрел. Хорошо если по пятнадцать-двадцать у каждого[4]. Ведь обеспечение их «боеприпасами» у них было личным делом каждого. Это для сагиттариев Ярослав централизованно наделал настоящую прорву стрел. И, выходя в поход, он имел с собой по тысячи стрел на каждого. По тысячи стрел, Карл! Единообразных и стандартных.

Струганное древко из хорошо просушенной древесины, калибровалось по лекалу. А потом пропитывали льняным маслом, чтобы уменьшить «игру» геометрии и массы изделия от колебания влажности. Не насквозь, а только поверхностно, создавая защитный слой. Но и этого в целом хватало.

Наконечники получались обжимкой на ручном прессе заготовки — прутка. А потом калибровались по массе, подтачиваясь чтобы разброс максимально нивелировать. И были они черешковыми бродхедами с ромбовидным сечением, если оценивать их с точки зрения более-менее современной типологии.

Оперение же делалось не из перьев, каковых в ТАКОМ количестве у Ярослава просто не имелось. Нет. Их выклеивали из японской деревянной бумаги, славной толщиной в пятую часть миллиметра. Примерно. Только в отличие от шлемов, щитов и других клееных военных изделий, тут применялся не бакелит, а яичный клей, как более упругий. Перо изготавливалось одно, симметричное, и вклеивалось оно в глубокий пропил древка, сделанный по шаблону. А потом сзади шла обмотка ниткой и лакировка. По идее было бы неплохо ставить туда хвостовик, но Ярослав пока решил обойтись без этого.

Да, возможно это была не рекордная стрела. Возможно она летела не так далеко и не так точно, как хотелось и как можно было бы сделать, применяя более традиционные материалы. Но подобных стрел можно было сделать много. ОЧЕНЬ МНОГО. И не бегать при этом по всей округе за маховыми перьями крупных птиц.

А ведь перья были главными ограничителями для массового производства стрел в ремесленно развитых районах. Для этих целей в той же Англии вводили специальные налоги перьями и занимались разведением гусей огромными стадами. Просто потому, что иначе было никак. Ярослав же этот вопрос обошел и, грамотно организовав технологию процесса, наладил малыми силами по-настоящему массовый выпуск стрел максимально стандартного типа. По местным меркам, массовый, разумеется.

Свистулька для свистящих стрел надевалась на уже готовые изделия. Она состояла из двух половинок и просто приматывалась к древку ниткой. Для получения зажигательных стрел за наконечником ниткой приматывалась пакля, пропитанная селитрой. Ну и так далее. Но — стандартных стрел. По массе, размеру, балансировке и общей геометрии. Что было настоящим прорывом…

— Почему?! — Раздраженно спросил Ивар. — Почему мы не будем участвовать в бою?!

— У них много лучников. А у викингов плохая броня. У многих ее вообще нет.

— Ты недооцениваешь их храбрость! Любой викинг спокойно выстоит под стрелами!

— При чем здесь храбрость? Нет храбрости в том, чтобы умереть вот так — дурнем. Не забывай — вы пришли сюда, чтобы обрести силу для завоевания Британии. Поэтому каждый викинг, что выживет здесь — станет важным подспорьем — там.

— Ты… — начал закипать Ивар, но Рагнар положил ему руку на плечо.

— Настоящая храбрость в том, — продолжил меж тем Ярослав, — чтобы нападать тогда, когда нужно нападать и отступать тогда, когда нужно отступать. Если высшие силы нам снова помогут, то уже завтра ваши викинги смогут сыграть главную роль. Уже завтра они смогут напоить свои топоры и копья кровью врагов и принести нам победу.

— Почему завтра? — Буркнул немного остывший Ивар. — Почему не сегодня?

— Потому что зима приходит зимой, а лето летом. — Улыбнулся Ярослав. — Если мы отправим их в бой сейчас, они проявят храбрость. Но многих из них убьют или ранят. И уже завтра мы не сможем победить…

Войска халифа атаковали на рассвете 4 июля. Сразу и лунные, и солнечные ворота.

Лихо подскочив, они начали бить в них обычными деревянными таранами. Сагиттарии постреливали навесом, метя примерно перед воротами. Спокойно и мерно. Стараясь не сильно переутомить. Ведь тягать стофунтовый варбоу даже для тренированных стрелков — то еще испытание.

Однако обстрел из луков не смог остановить натиск очень многочисленной армии халифата. Особенно у солнечных, то есть восточных ворот. Воины гибли десятками, но легкая пехота персидского типа продолжала переть вперед. Для тюркских наемников халифа это была Святая война. Война против кровожадных язычников. И ребята перед атакой оказались накручены до крайности, убежденные что сражаются за правое дело. Для них этот бой был делом веры, делом чести, делом справедливости… сражение за все хорошее против всего плохого…