Весь Кен Фоллетт в одном томе - Кен Фоллетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проходя мимо хоккейного поля, она встретила Лизу Хокстон. Лиза была первой, с кем ей удалось по-настоящему подружиться после приезда в Джонс-Фоллз месяц тому назад. Она работала техником в лаборатории психологии. Ученая степень у Лизы имелась, но она не хотела делать научную карьеру. Как и Джинни, она была из бедной семьи и чувствовала себя среди снобов Джонс-Фоллз немного неуютно. Девушки сразу понравились друг другу.
— А ко мне тут клеился какой-то юнец, — улыбаясь, сказала Джинни.
— Как он выглядел?
— Немного похож на Брэда Пита, только выше ростом.
— А ты не сказала, что у тебя есть подружка, более подходящая ему по возрасту? — спросила Лиза. Ей было двадцать четыре.
— Нет. — Джинни оглянулась, но белокурого парня нигде не было видно. — Ладно, пойдем, а то еще увяжется.
— А что в этом плохого?
— Пошли!
— Послушай, Джинни, ты так бежишь, точно он напугал тебя до полусмерти.
— Перестань!
— Могла бы догадаться дать ему мой номер телефона.
— Надо было сунуть ему записку с твоим номером бюстгальтера, это произвело бы должное впечатление.
У Лизы был крупный бюст.
Девушка резко остановилась. Сначала Джинни подумала, что зашла слишком далеко, обидев Лизу, и начала подбирать слова извинения. Но та вдруг воскликнула:
— А что, потрясающая идея! «У меня 36D; чтобы получить более полную информацию, звоните по такому-то телефону».
— Знаешь, я тебе завидую, всегда хотела иметь большую грудь! — Подружки захихикали. — Нет, правда, девочкой я даже молилась, чтоб у меня выросли большие-пребольшие груди. У меня у самой последней в классе началась менструация, и я страшно переживала.
— А как ты молилась? Становилась на колени перед кроваткой и говорила: «Милый Боженька, сделай так, чтоб у меня побыстрее выросли титьки», да?
— Вообще-то я молилась Деве Марии. Мне казалось, что женщина женщину лучше поймет. И слово «титьки» при этом, разумеется, не произносилось.
— И как же ты говорила? «Груди»?
— Нет. Считала, что и «груди» тоже неприлично упоминать в молитве Святой Деве.
— Так как же тогда ты их называла?
— Шишечки.
Лиза так и покатилась со смеху.
— Не знаю, где я взяла это слово. Может, подслушала какой-то разговор. И оно показалось мне подходящим эвфемизмом. Я никому никогда об этом не рассказывала.
Лиза оглянулась.
— Что-то не заметно, чтоб нас преследовали красивые парни, похожие на Брэда Пита. Боюсь, мы его упустили.
— Ну и слава Богу. Как раз мой тип: красивый, сексуальный, самоуверенный и абсолютно не внушающий доверия.
— С чего это ты взяла, что ему нельзя доверять? Ведь ты видела его секунд двадцать, не больше.
— Ни одному мужчине на свете нельзя доверять.
— Наверное, ты права. Заскочишь сегодня к Энди?
— Да, но на часок, не больше. Сначала надо принять душ. — Свитер Джинни был мокрым от пота.
— Мне тоже. — Лиза была в шортах и кроссовках. — Тренировалась сегодня с хоккейной командой. А почему только на часок?
— День выдался тяжелый. — Игра немного отвлекла Джинни, но теперь снова нахлынули неприятные мысли. — Маму пришлось поместить в дом для престарелых.
— О Боже, Джинни, мне страшно жаль!..
По дороге к раздевалке она пересказывала подруге печальные события дня. Войдя в помещение, Джинни поймала в большом зеркале отражение — свое и подруги. Господи, до чего же они разные, прямо какая-то комическая парочка! Лиза чуть ниже среднего роста, а она, Джинни, вымахала почти на шесть футов. Лиза — блондинка с пышными формами, а Джинни темноволоса, поджара и мускулиста. У Лизы миловидное личико с россыпью веснушек на вздернутом носике, а губки сложены бантиком. Обычно люди называли Джинни эффектной или интересной, мужчины иногда говорили ей, что она красавица. Но никто и никогда не назвал бы ее хорошенькой.
Стаскивая пропотевшую спортивную одежду, Лиза спросила:
— А кто твой отец? Ты никогда о нем не говорила.
Джинни вздохнула. Этого вопроса она боялась всегда, даже тогда, когда была маленькой девочкой, но рано или поздно его все равно задавали. И на протяжении многих лет она лгала, говорила, что отец умер, или бросил их, или женился на другой женщине, или переехал в Саудовскую Аравию, где нашел хорошую работу. Впрочем, в последнее время она предпочитала говорить правду.
— Отец сидит в тюрьме, — ответила она.
— О Господи! Извини. Мне не следовало спрашивать.
— Ничего страшного. В тюрьме он провел большую часть своей жизни. Он вор, взломщик. И отбывает уже третий срок.
— И сколько ему дали?
— Не помню. Да это и не важно. Даже если он выйдет, пользы от него все равно никакой. Он никогда о нас не заботился и вряд ли теперь захочет.
— Так у него что, никогда не было постоянной работы?
— Только когда он хотел обчистить какое-нибудь заведение. Тогда он устраивался туда уборщиком, привратником, даже охранником, трудился неделю-другую, разбираясь, что к чему, а потом грабил.
Лиза внимательно посмотрела на подругу.
— Так вот почему тебя так интересует генетика криминальной личности…
— Возможно.
— А может, я ошибаюсь, — отмахнулась Лиза. — Психоаналитик из меня никакой.
Они пошли в душ. Джинни понадобилось больше времени, трудно было промыть густые непослушные волосы. Она была благодарна судьбе за то, что нашла такую подругу, как Лиза. Лиза работала в университете уже
