Клэй из Виргинии - Мередит Рич

Однако в Саратогу с отцом Клэй не поехала. Мак уговаривал ее, но Клэй совсем не желала быть свидетелем того, как они с Санни играют во влюбленную парочку.

– Клэй, ты не могла бы позвонить доктору Сайднеру? – спросил Мак, просунув голову в кабинет конторы. На нем был легкий твидовый костюм, и от него пахло дорогим лосьоном, который ему подарила Санни. – Джек говорит, у Барабана начался жар.

– Конечно, папа. А куда это ты направился? В три часа мы собирались проехаться верхом…

Мак щелкнул пальцами:

– Черт побери, как я мог забыть! Извини, милая, придется отложить прогулку на завтра – Санни упросила меня съездить с ней в Вашингтон посмотреть кое-какой антиквариат. Она нашла в Джорджтауне еще одного декоратора и хочет нас познакомить.

– Зачем?

– Ну, ей кажется, что некоторые комнаты в доме поблекли. Я сказал, пусть делает с ними что хочет.

– Но это же смешно. Дом выглядит отлично.

– Не волнуйся; если Санни заменит что-нибудь из мебели, которую покупала мама, я сохраню ее для тебя до того времени, когда у тебя будет собственное жилье.

Клэй пожала плечами.

– Ладно, – сказала она, понимая, что в этом деле у нее все равно нет права голоса.

– Мне пора бежать. Мы вернемся завтра после обеда, и тогда обязательно отправимся на прогулку, например, съездим к Рэндольфам. Мне нужно обсудить кое-что с Хантером, а ты встретишься с Робин.

Клэй чмокнула отца в щеку.

– Так уж и быть. Не скучай там без меня.

В последние дни Клэй не узнавала отца. Большую часть времени он повсюду разъезжал с Санни, одетый словно на парад. Накануне в разговоре с Нелл Клэй нехотя призналась, что Мак сейчас выглядит лучше, чем когда-либо прежде.

Пока она набирала номер ветеринара, в конторе появилась Одри. Клэй жестом дала ей понять, что освободится через минуту, и восемнадцатилетняя красотка в платье от Бетси Джонсон принялась бесцельно кружить по кабинету. Она заглянула в шкаф, набитый журналами и книгами о лошадях и их разведении: справочными материалами и торговыми каталогами различных конных аукционов страны, затем, вздохнув, уселась на подоконник и скрестила ноги. Ее лицо выглядело безупречно, но Клэй знала, что белесой Одри приходится накладывать на кожу немало грима, чтобы приобрести пристойный вид.

Наконец Клэй положила трубку.

– Привет, Одри. В последнее время мы нечасто видимся. – Клэй все еще сердилась на сводную сестру за то, что она заигрывает с Джорджем Рэндольфом, – у Одри и так было множество парней, а у Клэй только Джордж, да и тот относился к ней скорее как к приятельнице, чем как к возлюбленной.

– Если бы ты знала, чем я занималась! Только никому ни слова. Если мать пронюхает, с ней случится удар.

В этот момент в соседней комнате появился Бак Смит, которому нужно было взять какие-то бумаги. Одри посмотрела на него и захлопнула дверь, толкнув ее ногой. Для нее все работники Уиллоуз были безликими батраками, и на них можно было не обращать ни малейшего внимания.

– Короче говоря, – продолжала Одри, – я познакомилась с потрясающим мужчиной. Представь, ему двадцать восемь лет, а он уже младший компаньон крупной адвокатской конторы…

– Вот как? И кто же он? – Одри считала, что все непременно должны интересоваться ее любовными историями, и с тех пор, как они стали сводными сестрами, между ними установились своеобразные отношения: Одри, начав по секрету рассказывать Клэй о своих похождениях, прежде всего брала с нее слово держать услышанное в тайне от Санни, а затем пускалась в откровения относительно самых интимных тайн своей сексуальной жизни. Когда тема была исчерпана, Одри, как правило, просила у Клэй одолжить ей тот или иной предмет – шарфик, деньги, машину, щипцы для педикюра. Клэй понимала, что Одри только за этим и пришла; казалось, она не подозревала о том, что Клэй видит ее насквозь, и рассчитывала на настоящее сестринское взаимопонимание.

На самом деле все было совсем не так, и, хотя Клэй никогда не имела сестер, она не хотела иметь такую сестру, как Одри; впрочем, та не слишком докучала ей. Одри была полностью поглощена собой и дни и ночи напролет пропадала за пределами Уиллоуз. В конце концов Клэй обнаружила, что ей совершенно необязательно слушать Одри, когда та болтает о своих приключениях; от Клэй требовалось лишь задавать вопросы да время от времени произносить что-нибудь вроде «потрясающе» или «ну и дела».

– Обещаешь не говорить матери? Клэй кивнула.

– Ларри Тальяферро. Ты знакома с ним?

– Я знаю, кто он такой. Его младшая дочь училась со мной в одной школе.

Одри вынула конфету из пачки, лежащей на столе Клэй.

– Так вот что я тебе скажу. Ларри – настоящий джентльмен. – Одри засмеялась и добавила, понизив голос: – Если, конечно, ты понимаешь, о чем я говорю.

Клэй кивнула.

– Вчера мы устроили ночной пикник у реки в Фармингтоне. Знаешь, где это? Мы пили «Пурпурный бархат» – коктейль из водки с красным грейпфрутовым соком.

– Да, Одри, я знаю, – отозвалась Клэй.

Одри растопырила свои длинные пальцы, внимательно рассматривая наманикюренные ногти.

– Так вот, мы расстелили одеяло и лежа изучали звезды; и вдруг я замечаю, что все пуговицы на моей блузке расстегнуты. Я даже не поняла, как он это сделал!

– Вот дела! – Клэй копалась в пачке журналов «Жеребцы Мэриленда», отыскивая статью, которую попросил скопировать Бак. – Ну и что потом?

– Сама знаешь, что. Впрочем, может быть, ты-то как раз и не знаешь. – Одри закурила сигарету. – Клэй, душечка, ты не поверишь, насколько лучше взрослые мужчины! Они такие опытные, так много умеют, не то что эти тупые юнцы из колледжей, которые запрыгивают на тебя, жутко потеют и… ну, ты сама понимаешь. Они все, как этот Джордж: неуклюжие, нетерпеливые, так легко возбуждаются; даже не думают о том, что девушка тоже хочет получить удовольствие. – Одри улыбнулась. – Извини, Клэй. Тебе, наверное, невдомек, о чем я, но не беда. Ты поймешь, и очень скоро.

Клэй промолчала. Одри не упускала случая намекнуть, что по сравнению с ней она, Клэй, сущий ребенок, но ее это не задевало; она совсем не хотела быть похожей на Одри Йейтс. Беспокоило ее другое – Одри пару раз встретилась с Джорджем и уже говорит о том, какой он неловкий любовник.

– Значит, между тобой и Джорджем все кончено? – спросила она.

– Ну… не совсем, – ответила Одри, пожимая плечами. – В пятницу Джордж повезет меня в Вашингтон на концерт Саймона и Гарфункеля.

– Очень мило, – выдавила Клэй. После того, как в ее жизни появилась Одри, Джордж продолжал изредка возить Клэй в кино, но длинной обратной дорогой не мог говорить ни о чем, кроме своей новой привязанности. Казалось, ему безразлично, что у Клэй нет ни малейшего желания сплетничать о сводной сестре.